Юлия Поборуева ("ДНК. Свои"): 24/7 приходится работать с героями, которые прошли самый настоящий ад

– Старт третьего сезона не за горами, чем новый сезон будет отличаться от предыдущих в контексте подхода к раскрытию историй, поиску людей? И изменились ли запросы историй, если да - то как именно?

– Проект "ДНК.Свои" - это своеобразная летопись этой войны. Ход войны диктует темы, истории и фактически формирует запросы. В предыдущих двух сезонах все силы команды "ДНК. Свои" в большинстве своем были направлены именно на восстановление связи с людьми, которые потерялись во время эвакуации и того ужасного хаоса весной 22-го года. Поэтому многие выпуски мы сняли о "потерянных душах" Мариуполя, Изюма, Бахмута, Бучи, Херсона, Краматорска и т. д.

В новом сезоне акценты поиска изменились. Во-первых, мы столкнулись с очень трудными запросами, когда люди не смогли самостоятельно найтись в течение почти двух лет войны. Во-вторых, поменялась и география историй. Она стала еще шире, многие запросы связаны с поиском за границей или на временно оккупированных территориях. Однако следует отметить, что поиск людей в прифронтовых зонах, где почти отсутствуют все коммуникации, все еще остается центральным.

Кстати, один из первых выпусков третьего сезона будет о Раисе Костричко - легендарной учительнице украинского языка из Авдеевки. Женщина долгое время оставалась в полуразрушенной квартире и отказывалась уезжать. Ее фото облетели все СМИ (где она с котом на плече на разбитом балконе). Это очень трогательная история. Здесь нужно сказать, что именно эту программу мы сняли еще в ноябре, когда еще имели возможность туда добраться.

 

– Как вы выбираете истории для рассмотрения в новом сезоне и изменилась ли ваша стратегия отбора? Как определяете приоритеты поиска?

– Запросов очень много. Нам пишут по электронной почте, звонят на горячую линию. Я вам скажу так: мы стараемся прорабатывать все запросы. Но далеко не все звонящие нам готовы публично об этом говорить. То есть, не все истории становятся экранными. Но мы все равно помогаем людям, делаем много работы за кадром. Наша команда пытается помочь всем, независимо от того, станет ли это общедоступно.

Что касается отбора историй, то это всегда сложно. Конечно, мы должны расставлять приоритеты и правильно распределять свой ресурс, чтобы быть эффективными. Если к нам обращается скорбящая мать, которая уже полтора года не может увидеться со своими детьми, которые волей судьбы оказались в оккупации, и при этом мы чувствуем, что вернуть их - вполне возможно, то мы, конечно, направим свои силы именно на этот запрос, чем, например, на поиск дальних родственников для кого-либо. Дети, старики - это в первую очередь и это - святое.

Кстати, в третьем сезоне зритель увидит именно такую историю, связанную с возвращением детей с временно оккупированной территории. Над тем, чтобы мать обняла своих детей, мы работали около полугода. Поиск в оккупации и последующий выезд из нее несовершеннолетних детей - это, пожалуй, самые тяжелые вызовы для нас.

– Сложнее/проще ли работать над историями, имея за плечами опыт двух успешных сезонов? Возможно, сделаны какие-нибудь выводы для улучшения или изменения подходов поиска?

– Честно говоря, с какой стороны посмотреть. Первый сезон был тяжелым, потому что приходилось устанавливать связи с партнерами, которые помогали бы нам с поиском без вести пропавших. Без надежных партнеров, без отчаянных волонтеров, без добровольных помощников в оккупации и за границей, - мы бы не смогли стать такими, какие есть сейчас. Собственно, это был вывод, который мы сделали еще в начале нашей деятельности.

Кроме того, полученные знания и наработки сети помощников обусловливают нас браться за более сложные запросы.

– Расскажите о команде поподробнее? Состав остался как в начале или увеличился?

– Состав команды "ДНК. Свои" остается неизменным. Мы - семья в подлинном понимании этого слова. Несмотря на все сложности, обусловленные войной (в том числе и опасность во время командировок, и бесконечные воздушные тревоги, во время которых мы прерываем съемку), несмотря на то, что 24/7 приходится работать с героями, прошедшими самый настоящий ад и при этом самим не отчаяться, мы слышим друг друга и не боимся искать компромиссы. Ибо знаем, что они - это ключ к нашему общему успеху.

Огромный удар берет на себя и наша ведущая Татьяна Высоцкая. Ее понимание, мудрость и чрезвычайная эмпатия к героям сделали этот проект очень теплым и человечным. Поэтому в очередной раз хочу выразить Татьяне чрезвычайное уважение и поблагодарить за выдержку, иногда там, где выдержать очень трудно.

– Поддерживаете ли вы связь с героями после программ и какая поддержка предоставляется им в рамках проекта? Отслеживаете ли их судьбы? Вдруг были повторные обращения…

– Конечно, наши связи с героями не ограничиваются только программами - участники для нас - как семья. Это не для отчетности, а потому, что мы как близкие люди чувствуем всю их радость и боль. Мы с ними на связи круглосуточно.

Повторные обращения - это не редкость. Практически каждая история имеет свое продолжение. Зачастую наши герои из предыдущего сезона становятся экспертами в новом. Например, Татьяна, которая искала сына и для которой мы делали ДНК-экспертизу по почерку, или морпех Иван, которого ждали из плена крестник и кум и т. д.

Многие участники в дальнейшем становятся нашими добровольными помощниками. А поддержка, которую мы оказываем нашим героям в рамках проекта (юридическая, психологическая, медицинская) - она действительно сближает, потому что нуждается в постоянной коммуникации.

– Юлю, ваш проект взаимодействует с правоохранительными органами и другими организациями для эффективного поиска пропавших без вести. Расскажите поподробнее о сотрудничестве.

– Да, мы взаимодействуем с огромным количеством организаций: это государственные и негосударственные организации, благотворительные фонды. Нам очень помогает спецподразделение Донецкой полиции "Белые Ангелы". Мы с ними тесно сотрудничаем с первого сезона. Благодаря помощи экипажа бесстрашных полицейских мы эвакуировали уже десятки взрослых и детей. "Белые Ангелы" - невероятные, они ездят в самые горячие точки, мы всегда за них переживаем.

Также хочу поблагодарить БФ SaveUkraine - это организация Николая Кулебы, их помощь направлена на поиск незаконно депортированных и похищенных детей российской федерацией. Они профессионалы в этом направлении, нам неоднократно помогали. В этом сезоне будет выпуск о депортированных детях, с возвращением которых в Украину помогли именно SaveUkraine.

Также тесно сотрудничаем с одним частным детективным агентством.

– Какие планы и перспективы имеет проект "ДНК. Свои" в дальнейшем развитии и решении проблемы пропавших в Украине?

– Будем и дальше заниматься поиском людей. Это - наша миссия. Наша команда в это невероятно сложное время хочет быть полезной для общества. Я считаю, что мы делаем важное дело.

– Есть ли конкретные шаги, которые вы планируете предпринять для улучшения эффективности работы проекта и расширения его влияния?

– Мы активно работаем над расширением сети наших партнеров, поскольку верим, что вместе можем добиться больших результатов. Мы открыты для сотрудничества с различными организациями и людьми, которые могут помочь нам в достижении наших целей. Более того, к нам стали обращаться люди с запросом, что их родные потерялись за границей. Итак, ищем пути оказания им необходимой поддержки. Это может включать сотрудничество с международными организациями.

– Как команда реагирует на вызовы и трудности, связанные с работой на оккупированных территориях? Ездят ли представители команды именно на оккупированную территорию?

– Ездит ли команда на оккупированную территорию, то я не могу об этом говорить, это конфиденциальная информация. Все редакторы под опасным прицелом. Нам главное результат, к трудностям мы привыкли. В целом могу сказать, что поиски на оккупированных территориях мы, конечно, производим.

– По вашему мнению, какую роль играет проект "ДНК. Свои" в формировании гражданской позиции и повышении сознания граждан?

– Непосредственную. Ибо мы рассказываем и о боли, и о героизме, придаем реальность такой, как она есть, прививая зрителю определенные ценности.

Кстати, мы не только повышаем сознание граждан, но и повышаем осведомленность нашего населения. В наших программах мы даем много разъяснительной информации. Как оказалось, люди не осведомлены по вопросам, что делать, когда родственник пропал без вести или попал в плен. Что делать, если девушка родила от военнослужащего, а он пропал, в плену или погиб - как получить статус жены или матери ребенка погибшего военного или военнопленного? А если брак не был зарегистрирован? Как справиться с травмой? Как вести себя с человеком, находившимся в плену или перенесшим ампутацию конечности? Как сделать так, чтобы о военных преступлениях узнали в Гааге? Как объяснить ребенку, что случилось с исчезнувшим отцом?

– Самая сложная история сезона, которая вас лично поразила больше всего?

– За три сезона "ДНК. Свои" самая сложная история для меня - о военном медике Юрии Армаше, которую мы покажем в эфире этой весны.

Юрий находился в плену девять месяцев, несколько из них - в пыточной, которую оккупанты устроили в отделении полиции в Новой Каховке. Пожалуй, самая жесткая пыточная в этом регионе, через которую прошли педагоги, военные, гражданские. Этот врач вытаскивал из того света людей. И теперь хочет знать их судьбу. Особенно его волнует судьба несовершеннолетней девочки, которую россияне в той пыточной изнасиловали и которая едва не умерла. Юрий сделал все как медик, чтобы девочка выжила. А решение этой очень драматической истории смотрите в эфире, она выйдет только в двух частях. Не могу рассказать.

Для понимания такие истории мы не просто рассказываем, мы и дальше работаем с этой информацией, мы хотим, чтобы страна-агрессорка была наказана. Мы приобщаем юристов, которые работают дальше с нашими историями и подают заявления в правоохранительные органы и международный трибунал в Гааге.

– Как вы видите "ДНК. Свои" после Победы?

– Я уверена, что проект еще долгое время не потеряет свою актуальность, потому что имеем чрезвычайно большое количество украинцев, пропавших без вести во время войны. Официальная статистика показывает нам одно количество данных, тогда как неофициальная - гораздо больше, что свидетельствует о реальных масштабах проблемы. Но нам хочется верить, что у большинства историй будет светлое завершение.