Степан Бурбан (Палиндром): Донат - это не благотворительность, а вклад человека в свое привычное существование

– Твою музыку часто сравнивают с ранним Скрябиным. Как ты к этому относишься?

– Сначала меня это раздражало, потому что хотелось быть уникальным. Но потом я понял, что это закономерно: Скрябин сильно повлиял на меня, его музыка была важной частью моей жизни. Сравнение с ранним Скрябиным было на первых двух альбомах, скорее всего. Потому что тогда была какая-то стилистика, которая немножко посажена в рамки. И мне казалось, что типа логично ее придерживаться.

Для меня ранний Скрябин, вся эта музыка тех лет, довольно таки дорогая и довольно сильно на меня повлияла. Поэтому это как бы закономерно, что во мне есть какой-то отпечаток того, что я слушал очень много.

Вот сейчас, мне кажется, я уже более отхожу в какие-то собственные эксперименты и поиск какого-то чисто палиндромовского звучания. Где, конечно же, возможно, случается ранний Скрябин, как такой привкус, но на этом нет акцента. И здесь уже вопрос в поиске и формировании какого-то собственного звучания больше. Этим готов и хочу делиться со слушателями.

– Ты поднимаешь много социальных тем в своем творчестве. Что, по твоему мнению, музыка может изменить в обществе?

– Понятно, что музыка - важнейший инструмент, как и вся культура. Очевидно, что влияет на общество, может его менять как в худшую, так и в хорошую, в лучшую сторону. Конкретно в нашем случае, в случае Палиндрома, я вижу какое-то небольшое комьюнити, которое я сформировал за годы существования проекта. И эти люди верят мне. А я верю им. И вместе мы создаем что-то ценностное, то, что может стимулировать более глобальные изменения.

– Как ты определяешь грань между тем, что стоит из переживаний превратить в музыку, и тем, что остается личным?

– Мне кажется, что настал тот момент, когда я могу делиться всем, и я, типа, не имею какого-то внутреннего цензора, который там при написании блокирует меня и говорит "ой, Степан, этого лучше не говорить, потому что это что-то слишком личное". Так как в первую очередь для меня это такой момент исследования себя и окружающего мира.

– Чувствуешь ли ты, что музыка - это терапия? Если да, то больше для тебя или для твоей аудитории?

– Мне кажется, что мы очень хорошо устроились в рамках Палиндрома как слушатель, так и автор, потому что оба чувствуем этот момент терапии. Сколько отзывов я собрал за последнее время, что музыка Палиндрома помогает пережить сложное время. "Я слушаю Палиндрома, когда возвращаюсь домой после тяжелого дня и мне становится легче" - вот в этом есть магия определенная. Поэтому и терапия работает как для меня, так и для аудитории. Это очень удобно и это очень ценно, что так получилось на самом деле.

– Как изменения в обществе и война повлияли на твое восприятие музыки и ее миссии?

– Боюсь потерять, пожалуй, эту эмоцию, это такое отношение, что все, что я делаю в контексте музыки, это забава. Это типа фан, это вечный эксперимент. Потому что если это превратится в рутину, какую-то серьезную работу с таким же серьезным лицом, то тогда мне будет скучно и в принципе люди перестанут в это верить. А пока это остается чем-то непредсказуемым, какой-то игрой, чем-то полупрофессиональным. Боюсь превратиться в настоящего музыканта, на только музыканта. Первоначально во мне всегда лидирует человек.

– Если бы ты мог создать саундтрек к одному важному моменту в истории Украины, какой бы это был момент и как бы он звучал?

– Думаю, что это было бы 24 августа 1991-го - год обретения Независимости. И этот саундтрек звучал бы, пожалуй... Иногда в фильмах, в сценах, которые предусматривают дальше какое-то развитие непредсказуемое, возможно, такие моменты саспенса, играет такая музыка - она как бы играет немного с твоими нервами, она тебя как бы к чему-то готовит.

И соответственно это было бы что-то в таком стиле, как будто что-то такое не драматическое, а возможно что-то, что предусматривает целую кучу перипетий в будущем. И что-то, что не дает расслабиться, постоянно держит в фокусе, даже в напряжении.

– Как ты понимаешь свою роль в музыкальном мире сегодня? Чувствуешь себя исполнителем, хроникером событий или проводником идей?

– Я считаю, что я удачно мимикрировал под исполнителя. Я делюсь своими мыслями с миром не в Twitter, а собственно в своих текстах. Чем это не самоутверждение? Как мне кажется, как-то так оно и выглядит. Поэтому не могу сказать, что я исполнитель, тем более какой-то проводник идей. Это очень пафосно. Я просто творческий человек.

– Вы командой Палиндрома отправляетесь в свой первый зарубежный тур. Как ты чувствуешь себя перед туром в Европе? Чем этот тур для тебя особенный?

– Этот тур особенный именно потому, что он первый. И это такая первая попытка показать свою музыку где-то дальше, чем Украина. Плюс - пообщаться с украинцами, которые живут за рубежом. Также ожидаю, что среди этой украинской аудитории будут иностранцы, потому что часто приходят какие-то фидбэки, собственно, от иностранцев, которые полюбили себе музыку Палиндрома.

Хотя они там, конечно, не все понимают, контекст, не все, что я имею в виду в текстах. Даже если они это переведут, все равно не поймут... Но их как-то манит этот вайб, они проникаются этим, и поэтому среди аудитории тоже жду этих людей. Ну, здесь все особенно. Это как будто приближение какого-то праздника.

– Что привело тебя к решению выступать в европейских городах именно сейчас?

– Как бы это грустно не звучало, но привело, наверное, чувство вины. Потому что каждый раз, когда заканчивается какой-то тур или несколько концертов в Украине, то есть ощущение, что надо сделать еще что-то, еще что-то больше. И, собственно, в данном случае больше - это точно вот этот зарубежный тур, потому что это возможность собрать больше донатных денег на ВСУ.

Так же увидеть людей, которые очень долго писали о том, чтобы мы приехали куда-то за границу - возможность увидеться с ними, донести актуальные месседжи, мировоззрение свое продемонстрировать им, обменяться мнениями.

Но в первую очередь - это собрать донаты. И быть полезным для войска все еще в той роли, в которой я нахожусь - как артист.

– Как ты относишься к тому, что эти твои первые концерты в ЕС являются благотворительными? Добавляет ли это дополнительной ответственности?

– Для меня сейчас не существует концертов неблаготворительных. Я бы их даже и благотворительными не называл, потому что донат - это не благотворительность, это просто наш билет, еще один день, и просто такой себе вклад гражданского человека в свое обычное существование. Поэтому это для меня просто данность и, соответственно, других концертов я пока не вижу.

Поэтому это как норма уже. Так и воспринимаю это все: как попытка, возможность заработать денег для армии. А уже потом появляются какие-то другие аспекты: общение с аудиторией, демонстрация своих песен, обсуждение каких-то других вещей. А на первом месте, конечно же, это наше полезное дело и общение о войне, донесение каких-то месседжей и так далее.

Ответственность есть, конечно. Хочется никого не подвести и собрать какую-то хорошую сумму, которая сделала бы что-то полезное для нашей борьбы с российским агрессором.

– Европейская аудитория может не полностью понимать контекст твоих текстов. Как ты донесешь свои идеи через музыку?

– Я думаю, в этом всем самое важное - атмосфера. То, что я говорю между песнями, то, как играют музыканты, как светит свет на нас, на людей, как люди себя ведут в зале, какие крики во время перенастройки инструментов мы слышим из толпы. Здесь не самый важный аспект понимания текстов до конца, цитирование контекста полностью. Это, как по мне, должно оставаться где-то в плеерах наушников, когда человек просто один на один с музыкой и тогда у него есть все. Нужно перевести это достоверно. А концерты - это немножко о другом.

– Есть ли у тебя ожидания от взаимодействия с европейскими фанами? Чем они, по твоему мнению, могут отличаться от украинской публики?

– Это потенциальное взаимодействие с фанами я, если честно, не рефлексировал. Для меня это такая полная неизвестность. Мне хочется как можно меньше об этом думать, а уже познать это в самом процессе и тогда для себя сделать какие-то выводы. Потому что эта неизвестность, она тоже как один из важных аспектов, почему этот тур меня манит, почему мне интересно познать эту сторону. Поэтому приберегу на десерт эти все ожидания и какие-то ощущения по этому поводу.

– Будешь ли ты привозить в тур новый материал? Как ты оцениваешь реакцию публики на новые песни?

– Точно будут. Это новые песни как для нас, так и для аудитории. Это такой немножко медитативный процесс, когда слушатели пробуют почувствовать, распробовать новый текст, звучание. И ради того процесса, когда все замирают и пытаются понять, что же это мы играем, ради этого магического процесса единения, мне кажется, и стоит это в целом делать.

Вот на днях вышел третий сингл из будущего альбома. Это душевная песня о родном городе в лучших традициях шлягеров Виктора Морозова, самая оптимистичная песня весны по-палиндромски.

– Что вдохновляет тебя сейчас? Есть ли разница во время написания музыки дома в Украине и в поездках?

– Вдохновляет, в принципе, то все, что есть всегда. Куда ни ткнешь пальцем по дискографии - везде меня вдохновляла моя жизнь и окружение, и то, что происходит со мной здесь и сейчас. Поэтому как таковой разницы нет.

Конечно, есть какая-то мрачность определенная, потому что она отражает нашу нынешнюю реальность. Но есть какие-то вещи, которые говорят об оптимизме и надежде чего-то более такого глубокого, человеческого.

В поездках я очень редко пишу музыку, на самом деле. То есть, музыку не пишу вообще. А вот тексты бывало несколько раз. Но это какие-то такие исключения, потому что обычно мне нужен мой стол, мой ноут, в принципе, моя комната. И все вещи должны быть на своих местах. Под рукой должна быть чашка чая. И тогда пишутся важные вещи.

У меня происходит саморефлексия какая-то в поездках. Очень много вещей, которые сбивают эти частоты, какая-то расфокусировка. И кажется, иногда то, что написано в поездке - даже какой-то кусок текста - он не до конца честный. Есть мысль, что можно было сделать лучше. А где бы я мог сделать лучше? Ну, конечно же, дома. Поэтому все это сводится к тому, что я возвращаюсь домой и это там переписываю, что-то такое. Поэтому комната, рабочий кабинет - это, пожалуй, единственное место, где я творю.

– Твоя музыка поднимает сложные темы, иногда очень личные. Как отреагируют слушатели за рубежом, которые могут не иметь похожего опыта?

– Люди даже и в Украине не все, скажем, цитируют полноценно, как бы я того хотел. Поэтому это нормально и я к этому спокойно отношусь. Как показывает статистика, если в песне есть хотя бы одна строка, которая человеку откликается и он может примерить ее на собственный опыт, что-то свое вспомнить, то он уже не пройдет мимо и так или иначе будет пытаться понять.

– Твоя музыка - это синтез разных жанров и эмоций. Планируешь ли ты экспериментировать с форматом живых выступлений в этом туре?

– Эксперименты - это, конечно, хорошо, но есть определённая форма, которую мы отточили за эти два года, пока мы играем. И я думаю, что в нашем зарубежном туре надо продемонстрировать то, как мы научились играть то, что мы учились играть.

Не думаю, что будут эксперименты. Но бывают разные курьезы и вещи, которые вообще в сценарий предыдущий не вписывались. И что-то возникнуть экспромтом - тоже может быть. Я от этого не зарекаюсь.

Палиндром в апреле отправляется в первый европейский тур (фото: пресс-служба артиста)

– Как ты относишься к тем артистам, которые сейчас, так сказать, в "вечных турах". Это сарказм, конечно же. Речь об Олеге Виннике, Потапе, Сергее Бабкине и тому подобное.

– Но я бы о них не вспомнил, наверное, и через месяц, и через два, а может и больше. В моем информационном пространстве этих персонажей не существует уже достаточно давно. Я ими не интересуюсь и, соответственно, меня совсем не интересует, что там у них происходит, что они делают и так далее. То есть мое отношение, оно никакое - его в принципе не существует.

Если мы лишний раз тянем эти фамилии в информационное пространство, даже в контексте негативном, то мы все равно о них напоминаем. Самый лучший вариант - это сознательный игнор, органичный, который сам по себе работает на то, чтобы какие-то ненужные люди, ненужные явления оставались в прошлом, как пройденный этап.

– В прошлом году ты назвал песни Артема Пивоварова безвкусицей и издевательством над поэзией Расстрелянного Возрождения. Твое мнение о нем изменилось за это время?

– Мое отношение к Пивоварову, в принципе, неизменно. Как и было год назад, и два года назад. Оно нейтральное: не положительное, и не отрицательное. Потому что я, в принципе, не знаком с этим человеком. И как такового отношения сформированного у меня нет. У меня есть какие-то только мысли по творчеству.

Да, я высказывался и говорил, что мне это совершенно не нравится. Вообще это такой интересный феномен для исследования: как используют украинскую поэзию, которая имеет на себе большой груз, такой страдательный... Люди, которые ее писали, были замучены, расстреляны и так далее. И сейчас эта поэзия кладется на какую-то супервеселую фоновую музыку, которая играет в торговых центрах, на свадьбах... Мне этот такой оксюморон немного давит голову. А так, в принципе, все хорошо.

– А что ты тогда думаешь о таких творческих проектах, музыкально-театрализованных, как МУР?

– Я не сильно погружался в их творчество. Из того, что я слышал, у меня какое-то такое впечатление, что эти люди достаточно осмысленно подходят к своей работе. И по крайней мере в этом случае поэзию кладут на музыку более ответственно - так, как будто это какая-то сакральная вещь. И, в принципе, это заслуживает уважения.

– Кто сегодня на украинской сцене - топ для тебя? Кто скоро "выстрелит", чтобы обратить на него (или нее) внимание и добавить в свой плейлист уже сейчас?

– YUVÍ - продюсер, артистка из Киева. Этот человек уже "стреляет", в принципе. И мне кажется, многие не очень выкупают уровень, насколько она опережает время сегодняшнее. Она как будто на несколько лет в будущем. И я думаю, что еще придет момент, когда все поймут, какое сокровище в виде этой музыки, которую дарит нам YUVÍ, имеет Украина.

– Как именно выступления артистов за рубежом помогают рассказывать миру об Украине и ее современной культуре?

– Главные месседжи для фанов: собирайте деньги, чтобы иметь чем донатить, выкупать эксклюзивные лоты на аукционе, которые не повторяются, это важно. Так же иметь деньги, чтобы приобрести эксклюзивный мерч, который мы тоже больше не привезем и возможности купить его где-то после тура не будет.

Ну и конечно - просто прийти на концерт, потому что это первый наш зарубежный тур, он особенный тем, что он первый, но также особенный тем, что если даже в потенциальном будущем состоится еще какой-то второй тур, то он все равно будет другим. И он будет с другой программой, с другими эмоциями, в другое время и так далее.

Поэтому рекомендую зафиксировать эту весну с нами, в том состоянии, в котором мы находимся сейчас, с теми песнями, с которыми мы ездим сейчас. И я подозреваю, что это всем нам запомнится.

Палиндром (фото: пресс-служба артиста)

Вас может заинтересовать

• Интервью Ольги Атанасовой о войне, бронировании артистов, воспитании дочери и жизни после развода
• Что рассказала Анна Ризатдинова о войне, новом поколении украинцев, спорте и личной жизни
• Интервью певицы Liya Li о воспитании ребенка, творчестве и сложных вызовах.