Полярник Богдан Гаврилюк: Холод - единственное, к чему не может привыкнуть человек

– Вы находитесь в Антарктиде уже в десятой экспедиции. Почему решили поехать на край света?

– Впервые в Антарктиду я попал 20 лет назад. Тогда я был механиком по системам обеспечения станции. Через некоторое время судьба сложилась так, что я пришел работать в Радиоастрономический институт в Харькове, потом стал геофизиком. Сейчас я руководитель станции, и это моя десятая экспедиция.

Меня всегда привлекало открывать для себя что-нибудь новое. Сейчас я нахожусь в месте, в котором первый человек ступил фактически только в 1935 году - это меньше, чем 100 лет назад. На многих островах есть такие места, где ни один человек еще не заходил - его там никогда не было. Поэтому для меня огромное событие, когда я могу подняться на какую-то гору и оттуда рассматривать наши острова, которые даже за некоторые айсберги меньше.

– Вы как руководитель организуете всю работу станции. Расскажите о своей команде и что вы сейчас изучаете?

– В составе экспедиции 14 человек, все мужчины. Пятеро человек - это технический состав: дизель-механик, инженер по системам жизнеобеспечения, системный администратор, отвечающий за всю компьютерную сеть и за связь, повар и врач. Остальные 9 человек - ученые, работающие по научным программам. Это 3 биолога, 3 метеоролога и 3 геофизика.

Антарктика - это очень чистое место, в котором минимальное количество человеческого воздействия, поэтому легко исследовать определенные явления. Для этого на острове расставлено много чувствительной аппаратуры.

Станция Вернадского состоит из 11 сооружений

На станции есть 3 основных направления - это метеорологические, геофизические и биологические. Метеорологи фиксируют разные погодные параметры все время, пока мы здесь живем. Идет постоянный мониторинг, начиная с температуры воздуха и океана, влажности воздуха, осадков, давления и т. п.

У метеорологов огромная программа - это и метеорологические, и гляциологические, и гидрологические и озонометрические наблюдения, и исследования, и аэрологическое зондирование атмосферы. Они исследуют состояние воды, течения, прозрачность воды, соленость, постоянно делая пробы воды в разных точках в акватории станции.

Также ведут наблюдение за айсбергами. Отдельной программой является георадарное зондирование ледников в районе станции. Особенно интересно наблюдение за озоновым слоем. Все в мире знают о таком феномене, как озоновая дыра. Как раз сейчас мы ощущаем ее над нами, а именно тем, что озоновый слой сейчас меньше, чем в среднем. Это характерно для этого времени, то есть конца сентября, октября. Наши метеорологи постоянно измеряют содержание озона в атмосфере.

Богдан Гаврилюк уже в десятый раз участвует в экспедиции в Антарктиде (фото: volyn.com.ua)

Команда 28-й антарктической экспедиции

– Исследование вы проводите только на острове или на материке тоже?

– Вся измерительная аппаратура находится вблизи станции, но на других территориях тоже можем проводить исследования. Наши биологи часто путешествуют. Они сейчас на "Зодиаках" - наших лодках фиксируют все, что видят и на берегу, и на островах, и в акватории. Одна из самых интересных программ - это исследование китообразных, млекопитающих, птиц и пингвинов.

– Возможно, вы сейчас приблизились к какому-то грандиозному научному открытию?

– Мы постоянно выполняем работу по наблюдению, иногда она очень незаметна. У нас были совместные работы с коллегами из разных стран: с поляками, немцами, французами, но стратегические наши партнеры - это британцы и американцы. Сейчас выходят некоторые общие статьи с новинками. Наш вклад в науку идет постепенно шаг за шагом, затем появляется общий объем информации. Не скажешь, что мы совершили какой-то прорыв моментально, потому что это последовательный процесс.

– Для большинства жителей планеты Антарктида это нечто невероятно далекое и неизвестное. Поделитесь своим опытом, как это жить на краю света? Как проходит ваш день?

– Когда-то на станции многое, что нужно для жизни, приходилось делать вручную. Это занимало огромное количество времени и усилий. И это тяжело было. Сейчас у нас аппаратура работает, технические средства. За последние годы станция была существенно модернизирована, и техническая модернизация должна проводиться постоянно, если мы хотим идти в ногу со временем.

За последние несколько экспедиций проделано много важной работы. Заменены новыми дизель-генераторами станции, заменена система отопления в главном здании, модернизированные опреснители, системы водоснабжения и т. д. Большие шаги сделаны в улучшении связи станции со всем миром. Модернизируется научное оборудование, аппаратура регистрации.

С приходом антарктической весны (она наступает 1 сентября. - Ред.) работы больше. На станции каждый человек выбирает удобный для себя режим, но есть и общие работы, дежурства и т. д.

В Антарктиде 80% запаса пресной воды на планете

Я с утра обрабатываю геофизические данные, полученные из аппаратуры за вчерашний день, никогда не откладываю. Проверяю, работает ли все, в каком состоянии аппаратура. После обеда ухожу в один из дальних домиков, где тоже есть аппаратура. Организую работу команды, некоторые моменты надо где-то проконтролировать, на чем-то заострить внимание. А зимой, когда много снега, еще каждый день много времени занимает его уборка между основными зданиями станции.

Мы должны держать дорожки в чистоте между важнейшими сооружениями, чтобы если какой-то пожар, то можно было быстро развернуть пожарные рукава. Иногда очистка от снега может занять несколько часов.

– А чем вы занимаетесь в свободное время? Какие развлечения в Антарктиде?

– Здесь есть чем заняться в свободное время. Есть возможность поработать над собой и чего-то добиться, чему-то научиться, зависит только от человека и желания.

Чтобы сделать жизнь разнообразной, иногда беру в руки свою любимую гитару Фендер. Я просто обожаю этот инструмент. Иногда пишу тексты новых песен. Но во время этой экспедиции это бывает редко, потому что постоянно мысли о войне.

В моем офисе есть пианино на 2 октавы, которое я когда-то сам сделал здесь на станции. Оно уже стало достаточно знаменитым в Антарктике, о нем многие знают.

Я люблю заниматься исследованием истории станции. В главном коридоре развесил много информации о разных исследователях, работавших в этом регионе.

На улице мы установили маленькие ворота, иногда, когда разрешает погода, там играем в футбол. Также есть маленькая банька, которую когда-то я делал. Еще у нас есть мини-спортзал.

Понимаю, что надо поддерживать свое состояние - и физическое, и моральное, потому что после экспедиции я снова возвращаюсь в армию. Когда есть время, то вспоминаю, какое бывает вооружение, кое-что по военной тактике, как использовать аптечку и другое.

Несмотря на вечную мерзлоту, на континенте растут некоторые виды мхов

– Знаю, что вы служили в пограничных войсках. А как случилось, что полярник еще и пограничником стал?

– Я был в составе 26-й экспедиции, когда началось вторжение кац*пов. После возвращения домой буквально через несколько дней меня мобилизовали в армию и я служил в пограничной службе. Сначала в 31-м отряде, а затем последние пять месяцев в 105-м отряде в Черниговской области.

После 11 месяцев службы прямо из границы я был назначен геофизиком и начальником станции в новую экспедицию. Не было времени ни с родственниками видеться, ни с семьей. Вернулся на станцию и такое впечатление, будто и не уезжал. Но этот год в армии во время войны был тяжелым в моей жизни, как и для каждого мужчины, кому пришлось стать военным.

– В Антарктиде вы фактически лишены многих благ цивилизации - ни развлечений, ни ресторанов. Чего вам больше не хватает на станции?

– В первых экспедициях не хватало общения с родными. Хорошо, что сейчас у нас есть интернет и есть возможность смотреть новости и связываться с близкими. Но еще каких-то там 6 месяцев назад я был в окопах на позициях на границе - там не хватало многого. Поэтому мне просто совесть не позволит сказать, что мне сейчас здесь чего-то не хватает.

У нас есть все условия для работы и жизни. Есть прекрасная экипировка, рабочая одежда и обувь, защитные очки и все такое. Из продуктов есть все необходимое и в достаточных объемах: яблоки, картофель, макароны, крупы, консервы, замороженное мясо, рыба, птица. Еды хватает. Питание ничем не отличается от обычного.

Наш повар все грамотно планирует, а врач нам каждый день добавляет витамины. Конечно, у нас нет свежих арбузов или клубники. Но есть замороженные фрукты. Из свежих сейчас есть яблоки, которые за полгода еще сохранились в хорошем состоянии. А еще квасим себе капусту, так она будет дольше храниться. Все продовольственные запасы на станцию привозят вместе с командой на целый год.

Хотелось бы на станции какого-нибудь котика завести, но нельзя. Хотя раньше здесь были собаки и два котика - они тоже были включены в состав экспедиции.

Полярники изредка могут принимать чужие суда у себя на станции

– До ближайшей цивилизации вам тысячи километров. Целый год вы в изоляции, все проблемы нужно решать самим. С какими опасностями вы сталкиваетесь?

– Дикие животные здесь такие, что если их не трогать, то они не будут нападать. У нас бывают сильные шторма. Это больше опасность не столько для здоровья полярников, сколько для инфраструктуры станции и для научных комплексов. Иногда очень мощные ураганы рвут антенны, рушат столбы электропередач к другим зданиям, повреждают сами здания. Вот это опасно.

Во время водных экспедиций существует опасность нахождения в лодке в море. Либо часто работая по одному, не дай Бог кого-то может ударить током, или в трещину какую-нибудь можно провалиться. Надо быть осторожным, с холодной головой принимать решения и грамотно все делать.

Иногда бывает, что идешь на лыжах, а все сливается белым и не понимаешь, где здесь конец. Опасно, потому что можно свалиться.

Когда низкий озон, то на улицу выходим в защитных очках. Наш озонометрист померил, что сегодня озон около 140 единиц Добсона (норма озона - около 300 единиц Добсона. - Ред.)

– А чем это опасно?

– Озоновый слой создает защиту от ультрафиолета, убивающего все живое. Во время Антарктической весны, это примерно октябрь-ноябрь - озоновый слой минимальный. Вот в это время и все говорят об этом феномене, который называют озоновой дырой. То есть слой меньше, в это время ультрафиолет больше влияет на все живое. Поэтому нужно защищаться. В первую очередь глаза, потому что можно их "сжечь". Поэтому мы пользуемся очками. И когда очень низкий озон мажемся кремами.

Биологи изучают местных животных, но им запрещено влиять на их жизнь

– За год экспедиции, даже не контактируя с другими людьми, вы наверное тоже болеете?

– Если что-то происходит, первая помощь у нас на месте - есть врач. Бывают проблемы, связанные с употреблением воды, используемой из опреснителя. Она без минералов, вымывается кальций из организма, поэтому страдают зубы. Возможны травмы или даже серьезные операции и инфекции. У нас уже был случай, когда приходилось делать хирургическое вмешательство. В любом случае врач нужен, чтобы нам было спокойнее, потому что жизнь людей в приоритете.

– А как вы переносите низкие температуры? Привыкли уже к холоду?

– Норвежский полярник Фритьоф Нансен когда-то сказал, что единственное к чему не может привыкнуть человек, так это к холоду. Я с ним согласен. Но мы живем в 21 веке, нам даже экипировку сейчас шьют по персональным размерам. Сейчас здесь на станции хорошие условия для работы. Биологи выходят в океан на лодке на целый день, одежда теплая и надежная. У нас всего достаточно.

Станция из года в год становится все более современной и комфортной. То, что, работая на нашей станции, мы весь период находимся в состоянии зимы, мощных ветров и снега, но будем откровенными, станция расположена на побережье материка, и здесь погода значительно более мягкая, чем в глубине материка. Кроме того, в последние годы достаточно заметен тренд по потеплению в регионе Антарктического полуострова.

– Об Антарктиде ходит много мифов, какие самые абсурдные вещи вы слышали?

– Что касается интересных слухов об этом крае, то здесь их много. Кто-то говорит, что в Антарктиде есть ворота в потусторонний мир. Некоторые верят, что здесь были гитлеровские базы. Но это все слухи.

Другое дело, когда мы сталкиваемся с тем, что мы не можем объяснить. Весь мир сейчас удивляется карте Пири Рейса, найденной в прошлом веке в архивах в Стамбуле. Карта датируется примерно 1513 годом, и там есть четкое описание Антарктиды, которую открыли только через 200 лет. Вот это удивительно - откуда взялись эти знания?

Есть и смешные моменты. Иногда шутят о том, что чем занимаются полярники на Южном полюсе - говорят, что мы пингвинов переворачиваем.

Также люди путают и говорят, что в Антарктиде живут полярные медведи, но водятся они в северных широтах, а у нас - пингвины.

Кстати, сейчас к станции приходят первые пингвины. Их здесь уже около 15, а скоро будет очень много, будут делать гнезда. Мы к ним не подходим, потому что нам запрещено вмешиваться в их жизнь. Но они нас не боятся.

Больше всего возле станции живет субантарктических пингвинов

– Многие путешественники мечтают побывать в Антарктиде. Или вообще в будущем реальный туризм на этом материке?

– На Антарктическом полуострове очень распространено туристическое движение и я думаю оно и будет в этом сезоне примерно со второй половины января по март. В настоящее время акватория наших островов более или менее открыта от льда и суда могут заходить. У нас бывают прибытия туристических судов или яхт. Просто последние несколько лет была эта эпопея с ковыдом, в прошлую мою экспедицию мы были не вакцинированы, поэтому запрещено было заходить судам на станцию.

– То есть, вы можете пересекаться еще с другими людьми? Или вы общаетесь только между собой - эти 14 человек, которые на острове?

– В этом году после ухода нашего судна обеспечение "Ноосферы" к нам еще заходил британский ледокол "Сэр Дэвид Атенборо". Они возвращались со своей станции Розера. Это было где-то в марте или начале апреля. Они проходили мимо нас, остановились и 10 человек побывало у нас на станции. А мы совершили визит к ним на судно.

Ближе к Антарктическому лету они, возможно, снова к нам зайдут. Кстати, в районе Антарктического полуострова антарктическим летом, когда разрешает ледовое состояние, приходит немало яхт. У меня с десяток друзей шкиперов и капитанов, некоторые из них уже мне письма, что, пожалуй, будут в этом году. То есть они просят разрешения стать возле станции, если все в порядке, мы разрешаем и они могут к нам короткий визит сделать, посмотреть на станцию. А мы совершаем маленькую экскурсию, общаемся.

Судно "Ноосфера" привозит команду и все запасы продовольствия сразу на год

– Иногда станцию "Вернадского" называют самой южным уголком Украины, а вы соблюдаете традиции? Празднуете Рождество, Пасху?

– Во время войны назвать это какими-то празднованиями не могу. Чисто, чтобы поддержать традиции. Конечно, мы стараемся быть в этом плане в тонусе. Мы спокойно отмечаем все дни рождения полярников - немного сидим за столом, общаемся, от нашего повара обязательно будет торт.

Каждую субботу у нас более-менее торжественный ужин. Повар нам готовит блюда, картофель или какое-нибудь мясо по особенному рецепту. Мы одеваемся в чистые рубашки, свежую одежду, чтобы быть "похожими" на людей. Это нужно, чтобы не забывать, что мы тоже джентльмены и иногда просто хочется переодеваться из своих рабочих костюмов в обычную одежду.

Вблизи станции ежегодно гнездят много пингвинов (фото предоставлены пресс-службой станции "Академик Вернадский")