Гендиректор ВДНГ Евгений Мушкин: Символику СССР нужно оставить, чтобы история не повторялась

Ниже представлена сокращенная версия разговора. Полное интервью смотрите на YouTube канале РБК-Украина.

– Когда я готовилась к интервью, увидела, что вы начинали с продюсирования мультимедийных шоу, например, "Вартові мрій". Почему решили от этого перейти в управление?

– Если говорить о больших шоу, то я ими занимался где-то год. До этого - исключительно менеджментом и управлением. Когда я начал заниматься шоу, на самом деле, за моими плечами уже был опыт мощной менеджерской работы. Поэтому сочетание опыта работы с шоу с управленческим опытом вписывается в то, что мы делаем на ВДНГ.

Мы объединяем задачи трансформации этого публичного пространства и государственного учреждения вместе с развитием развлекательных проектов.

– Вы проводите ежегодный опрос по удовлетворенности сотрудниками работой. Там ясно видно, что у вас довольно невысокая текучесть кадров. Как вы думаете, почему люди остаются с вами?

– Мне кажется, что это связано с тем, что я не просто верю в то, какими качествами должен обладать идеальный управленец, я стараюсь их внедрять сам.

Один из важных компонентов - это как раз то, о чем вы сказали. Каждый год мы проводим исследования так называемого индекса счастья персонала. Взрослый человек примерно треть своей сознательной жизни проводит на работе.

Очень хочется, чтобы в это время люди тоже были счастливы.

Счастливый человек лучше работает, больше добивается и поддерживает хорошую атмосферу в команде. Потому со счастливыми людьми проще работать. Мы придумали, по каким критериям будем оценивать этот уровень счастья персонала. Важно не статическое значение этих цифр, а динамика.

Одной из задач на эти три года было привести уровень заработной платы к рыночной. Ведь если люди не получают справедливую заработную плату, они не будут счастливы из-за того, что делают, потому что им не хватает на жизнь.

Третий компонент, почему люди остаются работать на ВДНГ или сожалеют о вынужденном увольнении, - это ощущение положительного влияния нашей работы на большое количество людей. Это чувство важности нужно каждому человеку.

– Как вы помогаете мобилизовавшимся сотрудникам или чьим семьям пришлось выезжать с временно оккупированных территорий?

– У нас есть несколько человек, которые сейчас находятся на фронте. Мы делаем все, чтобы их поддержать. Если у них появляются какие-то потребности, мы помогаем либо сбрасываясь деньгами, либо ВДНГ поддерживает их.

– Насколько я помню, у вас работал Александр Мациевский. Герой, расстрелянный за слова "Слава Украине". Вы знали его лично? Какой он был в работе?

– Он недолго у нас работал. Наверное, месяца три он у нас проработал. Александр устроился в 2021 году электриком. Он был очень ответственным в работе, почти сразу же стал одним из лучших сотрудников отдела энергетики.

Его ответственность проявилась в первые дни полномасштабного вторжения.

– Когда вы увидели видео с Александром, вы узнали его?

– Мы несколько дней колебались, это ли он. Потому что на видео было не очень ясно. Мы ждали подтверждения от военных, от его семьи. С его семьей было сложно связаться по определенным причинам.

Когда мы узнали, что это был он, я распорядился, чтобы отдел кадров нашел возможность связаться с матерью и предложить финансовую помощь его семье.

В этот момент приходит осознание, что все это происходит непосредственно рядом. Это люди, с которыми работаешь. Нужно всегда помнить, что война не где-то там идет, она здесь происходит. Надо постоянно держать эту рамку, чтобы поддерживать войско.

Мне очень понравилась фраза, что ты сейчас либо в ВСУ, либо в ВСУ.

Оккупанты расстреляли Александра Мациевского за слова "Слава Украине" (фото: Википедия)

– После того, как на Родине-матери начали снимать советскую символику, возник вопрос и о ВДНГ. Когда же это произойдет?

– У меня был очень четкий ответ на этот вопрос до полномасштабного вторжения. Я сейчас его процитирую, а потом скажу, что в этой логике изменилось.

Мы в 2016 году обратились в Институт национальной памяти по вопросу, что делать с советской символикой. Мы получили ответ, что экспоцентр Украины подпадает под исключения, предусмотренные законом. Есть места, где проходит мемориализация истории.

Когда к власти в Украине пришли коммунисты, они сносили памятники, меняли названия улиц и устанавливали инструменты монументальной пропаганды. То есть они переосмысливали то, что было создано до них, чтобы промывать людям мозги.

Когда создавали ВДНГ, он был как инструмент монументальной пропаганды для того, чтобы влиять на людей. Вопрос в том, должны ли мы как нация оставить где-то всю эту символику для того, чтобы рассказывать людям историю, чтобы она потом не повторилась.

Как мы знаем, в странах Западной Европы есть музеи монументальной пропаганды, где собирают эти символы. Очень важно рассказывать историю для того, чтобы она не повторилась. Аушвиц, к примеру, остался как музейный проект.

В 2016 году положили начало созданию такого музея монументальной пропаганды именно на ВДНГ. Очень логично, потому что ВДНГ создавали как инструмент монументальной пропаганды. Поэтому мы были уверены, что все это нужно оставлять как часть музея, который когда-нибудь появится здесь на ВДНГ.

Теперь вопрос, что сейчас делать. В 2022 году после полномасштабного вторжения опыт украинцев стал еще травматичнее, чем он был после 2014 года. Мы как команда ВДНГ считаем, что ответ на вопрос, оставлять ли эту символику как часть еще не созданного музейного пространства будущего, должно дать экспертное сообщество.

Мы фактически балансодержатель, наша задача - сохранять ВДНГ в том виде, в каком он есть до момента, пока государство в предусмотренный законом способ примет решение, что именно нам с этим делать.

Мы в этом году рядом с номерами павильонов планируем разместить QR-коды, которые будут рассказывать историю этого павильона, в том числе о том, почему здесь советские символы.

Советская символика на стенах помещений ВДНГ (фото: Виталий Носач / РБК-Украина)

– А как вообще ВДНГ готовился к полномасштабной?

– Мы не готовились к полномасштабному вторжению, ориентировались на публичную информацию. Но если говорить о финансовой части нашей работы, мы всегда стараемся продолжать определенный резерв. Поэтому, когда началось полномасштабное вторжение и вся деятельность остановилась, у нас был небольшой резерв средств, чтобы поддерживать людей, платить зарплату.

Мы поделили эти средства на пять месяцев поровну на всех, и каждый получил по 3 500 гривен в месяц, чтобы хоть какие-то деньги были.

Если говорить о вопросах безопасности, мы не были к этому готовы, но в нескольких наших павильонах есть подвальные помещения, которые мы сейчас обустроили как укрытие. Однако они начали выполнять функцию укрытий с первого дня полномасштабного вторжения.

В один из первых дней войны в павильоне у женщины родилась девочка. Наши сотрудники поддерживали эту семью, искали подгузники, кормили семью тоже. Это очень символично, потому что на открытие Экспоцентра 1958 года здесь была толпа, и одна женщина родила мальчика.

– Какие правила безопасности сейчас действуют на ВДНГ?

– Это уже у нас отработанная история. Как только раздается воздушная тревога, все развлекательные проекты останавливают свою работу и людей просят пройти в укрытие. У нас на территории три укрытия, где могут находиться около 1 500 человек.

Люди дальше самостоятельно принимают решение, идти в укрытия или нет. В других укрытиях, немного дальше, автоматически открывается доступ. Мы были первыми, кто придумал и ввел дистанционное открытие укрытий, чтобы не дай Бог что-то прилетело, а укрытие никто не открыл.

– Вы планируете возобновлять работу больших фестивалей, например Atlas Weekend?

– У нас есть несколько собственных проектов, которые делает непосредственно команда ВДНГ. Сейчас это "Зимова країна", "Літо на ВДНГ" и в этом году мы планируем добавить огромный книжный фестиваль "Книжкова країна".

Организаторы Atlas Weekend - это частная компания, как и многие другие мероприятия. Там организаторы самостоятельно для себя принимают решение. Я думаю, что Atlas на этот год не планируют проводить, и это чисто из-за безопасности.

Потому что когда фестиваль проводили в последний раз, на Atlas только в первый день было, мне кажется, более 150 000 человек. Если вдруг тревога, им негде будет спрятаться. Если фестиваль на несколько тысяч человек, тогда это окей, ведь почти все могут перейти в укрытия.

Но даже сейчас у нас очень много мероприятий проходит, просто они не столь масштабны. В прошлом году у нас прошло около 2 500 мероприятий. Мы мероприятиями считаем даже свадьбу. Если у нас в оранжерее провели мероприятие, и там было 20 человек, это тоже считается событием.

– А за какие средства сейчас живет вообще ВДНГ? У вас возобновились уже разные мероприятия, и вы только с них зарабатываете или есть еще какой-нибудь источник?

– ВДНГ находится в режиме самоокупаемости с 2009 года, то есть нас не финансирует государственный бюджет. Мы должны быть на хозрасчете, и это было одно из условий, на которых я согласился принять ВДНГ в управление.

Очень важно показать кейс, что государственным учреждением можно управлять таким образом, чтобы оно не зависело от средств налогоплательщиков. До 2015 года Экспоцентр более 10 лет был убыточным, он был де-факто банкротом. Мы показали, что это может работать совершенно другим способом.

У нас есть несколько источников финансирования. Основное - это, конечно, проведение мероприятий и выставок, но мы добавили другие направления, позволяющие Экспоцентру меньше зависеть от разных кризисов. К примеру, во время пандемии Экспоцентр продолжал быть прибыльным, даже когда все закрылось. Произошло полномасштабное вторжение - у нас все равно была положительная операционная прибыль.

Мы развиваем ВДНГ как антихрупкую организацию. Что подразумевается: если случаются кризисы, это делает нас сильнее. Помимо мероприятий и выставок, есть зоны досуга: парк качелей, веревочный парк, бассейн под открытым небом. Это коммерческие площадки, которые предоставляют определенные услуги людям, они платят средства и Экспоцентр получает тоже плату.

У нас есть аренда, но это не основной источник финансирования. Еще один источник - это заведения общепита. Сначала это были не очень красивые решения, то есть маленькие киоски. Сейчас шашлыки продолжают быть, но они выглядят совсем иначе.

Третий источник финансирования - это заезды. Мы сознательно приняли решение, что вход на ВДНГ будет бесплатным, хотя в советское время нужно было платить за вход.

Но мы компенсируем эту историю за счет тех, кто приезжает на машинах. Приехать на ВДНГ на авто - это не право, это привилегия, и вы должны оплатить за то, что ваша машина здесь находится. Таким образом, мы финансируем большую часть наших программ по ремонту и восстановлению.

Следующий источник финансирования - это мощные бренды, которые хотят получить эмоциональный контакт со своим потребителем. Они используют ВДНГ как площадку для рекламы своего бренда и платят за эти услуги. Мы не просто так предоставляем платформу рекламы, это не очень эффективно.

Мы любим, когда есть именно эмоциональный контакт с брендом, то есть люди получают опыт и поэтому у них появляются положительные ощущения относительно бренда. Это наши главные источники доходов.

– А какая средняя зарплата у сотрудника на ВДНГ?

– Во-первых, нужно сказать, что у нас сейчас работает 148 человек в штате. В 2017 году, когда я только пришел директором, здесь работали 175 человек. То есть мы снизили штат, но увеличили продажи почти в пять раз.

Средняя зарплата, если я не ошибаюсь, за прошлый год составила около 26 000 гривен. Здесь есть все функции классической организации: есть административная часть, есть технические службы. Они занимают большую часть нашего штата: это энергетики, уборщики, озеленители, сантехники.

Но большинство людей, которых мы с вами сегодня увидели, это вряд ли работники Экспоцентра, потому что здесь много партнеров. Это частные организации, с которыми у нас заключены договоры.

Огромная территория. Экспоцентр - это как полтора королевства Монако, 287 гектаров. Быть экспертом по всем направлениям невозможно, поэтому ты должен найти лучших в каждом направлении.

Мы в каждом направлении ищем тех, кто умеет что-то делать лучше, заключаем с ними договоры, и это форма государственно-частного партнерства.

– Вы писали, что 2023 стал наиболее удачным для Экспоцентра. Как так случилось, что в начале войны спад, а потом - взлет?

– Мы на самом деле сами были удивлены. В посте я имел в виду экономические показатели. Если взять нашу операционную прибыль, то за исключением того, что мы много тратим на содержание Урбан-парка, без этого фактора это экономически лучший год за последние 20 лет в экономическом плане.

Как это произошло? Это сложный вопрос, здесь нет простого ответа. Но если говорить о ключевом моменте, то первое - это наличие стратегии развития ВДНГ. Это тот подход антихрупкости, о котором я вам рассказывал.

Еще один очень важный фактор - к нам продолжают приходить люди, несмотря на те обстоятельства, в которых мы все живем. На фоне того, что сложная ситуация, у людей большой запрос, чтобы получить радость. Где и как ты можешь это сделать? В смартфоне сложно, потому что там новости. Смотреть телевизор - там тоже есть новости. Люди общаются между собой, и преимущественно там тоже новости, поэтому тебе нужно куда-то сбежать, чтобы побыть с семьей или даже самому с собой.

Мы очень удивились, что на открытие "Зимової країни" к нам пришло вдвое больше людей, чем в прошлом году, даже когда остановилось метро. Результаты нашего опроса показали, что 98% людей, уходя из ВДНГ, становятся немного счастливее. Мы поняли, что делаем на самом деле очень важную задачу для людей.

В 2023 году "Экспоцентр Украины" провел рекордное количество мероприятий (фото: Виталий Носач / РБК-Украина)

– Вы говорили, что вам за эти два года приходилось больше работать в связи с войной, воздушными тревогами и т. д. С чем самым сложным вы столкнулись за это время?

– Сложнее всего было в самом начале мне как руководителю, как я смогу удерживать команду, когда заканчиваются деньги. Деятельность совсем остановилась, денег всего на пять месяцев, а ты не знаешь, насколько она (война - ред.) может затянуться.

Было страшно, потому что в любой организации самое ценное - это команда, которая делает ее живой.

Второе, что было самым сложным, это принять решение о первой "Зимовій країні" после начала полномасштабного вторжения. Мы не понимали, уместно ли это, как люди будут это воспринимать. Тогда нам помогли военные. Они сказали, мы обязаны это делать, ведь их семьи в тылу должны несмотря ни на что получить праздничное настроение.

Когда они возвращаются в семью, хотят куда-то пойти. А куда ты пойдешь? Вот тогда мы поняли, что мы должны это сделать.

– Как у ВДНГ дела с инклюзивностью?

– ВДНГ был построен в 1958 году, и об инклюзивности, конечно, никто не думал. Но мы переживаем это направление, потому что в Конституции ВДНГ одна из статей звучит как равенство возможностей.

Когда мы проектировали Урбан-парк как общественное пространство, одним из условий было то, что оно должно быть почти идеально с точки зрения инклюзивности, и именно так его реализовали.

Если посмотреть на скейт-парк, все рейлинги сделаны специальной контрастной краской, чтобы люди с недостатками зрения видели эту контрастность. Здесь нет лестницы, все плавные переходы. Общественный туалет реализован так, чтобы человек на коляске мог туда заехать.

– В результате одного из обстрелов Киева пострадала оранжерея. Какой ущерб вообще понес Экспоцентр за время войны?

– У нас было три волны повреждений. Все они произошли из-за взрывных волн, то есть сюда не было прилетов, но они были где-то рядом или что-то сбивали в воздухе.

В общей сложности примерно на миллион гривен у нас вреда. Мы, конечно, все фиксируем, передаем в реестры, которые формируют будущее. А восстанавливаем это за свой счет Экспоцентру с прибыли.

В последнюю волну нам причинили ущерба примерно на 300 000 гривен. Там примерно 10 зданий пострадало, именно окна.

Во время одного из обстрелов в оранжерее на ВДНГ вылетели стекла (фото: Виталий Носач / РБК-Украина)

– Что будет в Экспоцентре в этом году? Куда приходить в весенне-летний сезон?

– С 25 по 28 апреля мы проводим свой первый книжный фестиваль "Книжкова країна". Мы планируем привлекать к чтению еще не читающих людей. Этот фестиваль будет отличаться от других книжных событий тем, что он сочетает классический книжный компонент, то есть ярмарку с издателями, и развлекательный компонент. Мы верим, что для того, чтобы научить людей чему-то новому, их нужно заинтересовать.

Мы запланировали много проектов по улучшению пространства. Мы продолжим восстанавливать освещение. Это о безопасности людей, и потому это точно нужно делать.

Я думаю, что в этом году мероприятий на ВДНГ будет еще больше, чем в прошлом. Мы продолжим быть для людей территорией нормальности, где можно почувствовать, что жизнь продолжается при любых обстоятельствах.