Фагот: Если ты готов отдать жизнь за Украину - не важно, на каком языке ты это делаешь

 

– В начале полномасштабного вторжения вы записались в ТРО, освобождали Киевскую область. Как бы вы описали свой опыт, который получили на войне?

– Это не совсем было ТрО, это батальон "Реванш". В ТРО было невозможно попасть и я нашел через друзей, где можно найти оружие. Но на "ноль" меня не отправляли, я был главой батальона по другим делам. Поэтому опыт был такой - тренировки, построение, стрельбы, стресс-тесты, медичка - в общем все то, в чем раньше не было ни одного опыта.

– Не возникает ли сейчас мыслей вернуться в армию, ведь на фронте все еще находятся несколько участников вашей группы?

– Я знаю, что это будет касаться каждого, поэтому, когда оно коснется именно тебя, нужно быть готовым. Я готовлюсь.

– Замечаете определенную спекуляцию на тему войны? Есть какие-то аспекты, которые сейчас не следует освещать в творчестве? Вот недавно певец и военный Женя Галич раскритиковал песню группы "Антитела" "Фортеця Бахмут".

– Может, он сам хотел написать такую песню. Если музыканту война болит, то она болит, то  что песня кому-то нравится, а кому-то - нет, это уже дело вкуса.

Если оно болит, почему ты не имеешь права через себя это пропускать? Война сейчас живет в каждом, а как кто-то сейчас рефлексирует или переводит это на нотки или слова - это уже дело каждого. Это может кому-то нравиться, кому нет. А по сути, что здесь неправильного?

 Олег "Фагот" Михайлюта с началом полномасштабного вторжения вступил в батальон "Реванш" (фото: instagram.com/fahot)

– В прошлом году вы выпустили песню об Энергодаре, который до сих пор находится под оккупацией россиян, вас не хейтили за этот трек?

– У нас люди любят хейтить за все, что угодно. Я на это вообще не обращаю внимания. Тебя могут хейтит за то, что ты есть. И что? Том Уэйтс говорил "Никогда не останавливайся, потому что даже бешеная собака не сможет обосцать движущуюся поезд".

– Несколько лет назад вы все-таки нарвались на хейт из-за своего заявления о том, что вы не соглашаетесь с тезисом "лишь на украинском языке мы сможем построить Украину". По вашим подсчетам тогда примерно половина украинских военных в АТО были русскоязычными. Сейчас вы изменили свое мнение?

– Я считаю, что жертвовать своей жизнью ради украинской идеи можно и на французском, и на немецком, и на любом языке. Если ты готов отдать свою жизнь за Украину, то на каком языке ты это сделаешь - до этого могут доковыряться только подонки.

– Недавно все обсуждали громкий языковой скандал с Ириной Фарион...

– Как можно от людей, которые готовы за тебя умереть, требовать на каком языке ты должен умереть за них. Это мне кажется какое-то хамство и невежество, что даже если до того были какие-то плюсы, то, оно все перечеркивается.

 

– Вы родом из Харькова. В Украине долгое время бытовал миф о том, что это абсолютно русскоязычный город и население там ждет "русского мира". Приходится ли вам сейчас пересекаться с людьми, у которых есть пророссийские взгляды, возможно, даже не только в Харькове?

– Конечно, они всегда будут эти нарративы. У нас враг коварен, он сидит не только на нуле. Он сидит в головах людей, он сидит в телике, в пропаганде. Он повсюду. Поэтому нарративы будут появляться где угодно, но надо откорректировать, делать контрпропаганду. И это тяжело, потому что у правды только один пункт, а во лжи - пунктов может быть миллион. А в подлости, лицемерии, ненависти - наш враг топчик. Здесь они самые лучшие. И это единственное, в чем они самые лучшие.

– Кто должен бороться с этой пропагандой?

– Это все должны делать. Это народная война, и если мы хотим остаться жить, хотим быть Украиной, а не какой-нибудь "окраиной" великого типа империи, то можем это осознавать и с этим работать.

А о Харькове я люблю приводить пример - посмотрите фотки в начале ХХ века. Все вывески в городе - все на украинском. Почему Харьков сейчас стал русскоязычным? В 1917-19 годах пришли те, с кем мы сейчас сражаемся, и убили всех, кого только можно было убить. Особенно творческую интеллигенцию, драматургов, писателей, поэтов, артистов. Поэтому понятно, что именно эти люди, которые говорят на украинском и стремятся к светлому завтра для Украины, именно эти люди для них очень опасны.

– Вы как-то рассказывали о брате из Харькова, который поддерживал кремлевскую пропаганду в начале войны. Он изменил свое мнение, поддерживаете ли контакты?

– Не знаю, мы полтора года не общаемся. Может, он и поменялся. Хотя, если бы поменялся, мы бы начали общаться. Думаю, что он не поддерживает Рашку, он сожалеет, что молодость ушла. А молодость у него была в советское время.

Фагот с группой ТНМК проводят благотворительные аукционы на своих концертах в поддержку ВСУ (фото: РБК-Украина/Виталий Носач)

– Вы много волонтерите, проводите сборы в помощь военным, благотворительные аукционы во время концертов, покупаете авто для бойцов. Вам не кажется, что по сравнению с прошлым годом уровень поддержки армии среди украинцев снизился? По вашим наблюдениям, население расслабилось, устало или разорилось? Сейчас стало труднее собирать деньги на помощь?

- Конечно, всего понемногу - и эмоциональная усталость накапливается, и деньги надо где-то брать, а экономика во время войны не растет. И рабочих мест не прибавляется. Но я думаю, что люди отдают себе отчет, что если сейчас не поднапрячься, то завтра уже ничего не будет. Люди устают, исчезают у них деньги, тяжело, но работаем.

– После начала полномасштабного вторжения ваш сын вернулся в Украину. В соцсетях вы показывали, что уже знакомите его с военным делом. Не рано ли еще 13-летнему ребенку давать оружие?

– Из 12-ти каждый мальчик уже превращается в мужчину и в любой ситуации надо учиться защищать свою семью. Поэтому - самое время.

– А у него есть заинтересованность?

– Я его ни к чему не принуждаю. Я ему предлагаю и он соглашается или отказывается, если ему это не интересно. Я предложил ему, он согласился. Сначала был маленький стресс, но потом он успокоился и все у него прекрасно получилось.

– Не хотели ли его оставить за границей, потому что там физически безопаснее?

– Это его выбор. Он там просидел год, и ему стало некомфортно, все же не своя земля. И здесь у него прекрасная школа.

– Если говорить о воспитании, вы делаете какой-то акцент на патриотичности?

– Я думаю, сейчас не нужно делать на этом акцент. Все, что вокруг происходит - это самый главный акцент на патриотичность. И с ним та же тема.

– Наблюдаете ли за молодым поколением? К сожалению, даже несмотря на войну многие украинские подростки до сих пор увлекаются российской музыкой и фильмами. К примеру, дети массово смотрят "Слово пацана", где романтизируют криминальные 90-е. Вы отслеживаете контент сына?

– Контент не отслеживаю, но я знаю, что это ему не интересно. Удивительно, что мы вообще здесь с вами говорим о российском контенте. Это мне кажется как раз кацапские нарративы так прорываются в украинскую среду. Я не видел, а только слышу, все о нем говорят, а вот зачем? Если мы не можем на нуле железный занавес сделать, то нужно хотя бы информационной. Знаю, это тяжело, но давайте хотя бы попробуем.

– То есть вы за полный вакуум, даже критики российского контента?

– Русский язык нужно знать, но для того, чтобы знать язык врага. Но сериал о 90-х, вот что нового они могут показать?

– Вот вы напомнили фразу Игоря Кондратюка, который нам в интервью заявил, что после нашей победы украинцы снова будут ездить в Москву выступать, и это будет нормально. При каких условиях вы себе представляете, что "Танок на майдане Конго" может выступать на Красной площади?

– ТНМК может выступить на Красной площади, если на сожженной Спасской башне будет стоять украинский флаг. И заехать туда на танке. Французы с немцами очень много воевали, и ненавидели друг друга очень сильно и сейчас они бизнес ведут, сколько лет прошло - лет 100, 200, 300? Так же будет и у нас, но прежде их нужно уничтожить.

Фагот считает, что в Украине должно быть полное игнорирование российского контента (фото: РБК-Украина/Виталий Носач)

– Речь зашла о концертах… У вас сейчас проходит рождественский тур "Новий Вертеп". Как люди реагируют на это приложение? Есть ли праздничное настроение у украинцев?

– Людям хочется иметь праздничное настроение, они будут к нему стремиться. Даже если елочка будет просто стоять и грустно напоминать о беззаботных временах - то все равно. Мне кажется, что нужно отвлекаться, чтобы не вариться в одних и тех же эмоциях, даже если они самые важные.

– У вас недавно вышел новый клип "Знайди мене". Буквально за первые 10 дней он собрал около полумиллиона просмотров, что свидетельствует о том, что трек зашел украинцам. Как родился этот хит?

– Песня создавалась уже давно. Это была просто лирическая композиция о любовной истории. Мы должны были ее выдать в мае 2022 года. Но все поменялось. Мы поняли, что припев оставляем таким, каким есть, а куплеты адаптируем к тому, что больше резонирует с сегодняшней ситуацией.

Со съемками клипа очень помогла Укразализныця. Железная дорога - как артерии, объединяющие людей, которых война разбрасывала по миру. Поэтому так, как авиасообщения нет, это главная схема, по которой мы можем держать связь друг с другом. И герои клипа подтянулись - и сын Игоря Пелеха - Иван, и главная героиня, и парень-азовец. Оно все склеилось и может именно поэтому "Знайди мене" залетает.

Я ставил эту запись четырем девушкам, и они плакали. И я вот я подумал, что мы правильно что-то сделали.

 

– Трудно ли вам дается творчество во время войны? Где берете вдохновение? Бывают ли творческие кризисы и как из них выходите?

– Конечно, это все волнами. В начале даже ничего слушать не мог, не то что писать. Мысли были о другом. Потом само собой ты начинаешь рефлексировать, превращаешь в какие-то нотки и буквы. А вдохновение оно всюду, главное присмотреться.

– Вашей группе уже 27 лет. За столько времени бывали ли у вас какие-нибудь казусные ситуации. Например, драки с Фоззи или другими участниками?

– Конечно. До кулаков доходило, но это было совсем давно. Но сейчас бывают ситуации, когда мысль в голову приходит. Ругаемся, но понимаем, что мы не чужие люди друг другу. Это уже братство, не дружба. Все нормализуется, было бы желание.

– Есть такое мнение, что все артисты очень претенциозны и могут отказаться от концерта, если им чем-нибудь не угодить. Что обязательно должно быть в вашем райдере?

– У нас плавающий райдер. У нас нет каких-нибудь таких вещей. Раньше в мирное время музыканты любили, не только мы, вставлять какой-то странный пункт в райдер, но тем более, чтобы проверить, внимательно ли промоутеры читают твой райдер - доходят ли они до тех пунктов, которые ты прописывал. Это музыканты устраивают себе райдерные шутки периодически.

– Вы являетесь музыкальным директором проекта "Молоді Українські Виконавці" от Радио "Сільпо". Какие новые перспективные артисты сейчас появились в украинском шоу-бизе? Кого вы можете выделить?

– Очень много талантливых музыкантов. Это приятно. Вот с последнего мне очень зашел ОТOY. Это очень крутой уровень нового хип-хопа. Здесь могу 100% порекомендовать.

– А не раздражает ли вас то, что часть артистов продолжает петь на русском?

– Я всегда отмечал и буду продолжать - если ты поешь на русском, то ты вносишь свой вклад в российскую культуру. А мы видим, что все российское хочет уничтожить украинское полностью и культуру тоже. Если ты, будучи украинцем, хочешь приобщиться к врагу и помочь ему уничтожить украинскую культуру - значит ты тоже враг и тоже должен быть уничтожен.

Фагот отмечает, что даже во время войны людям нужен праздник (фото: РБК-Украина/Виталий Носач)

– Как вы относитесь к артистам, которые во время войны уехали из Украины?

– Мне здесь трудно сказать, надо разбираться в каждом случае отдельно... Трудно винить людей, все же разные. Если человек катастрофически боится и его парализует страх от мысли, что каждую секунду он может умереть и может прилететь туда, где они находятся на территории Украины... Ну, кто я такой, чтобы их осуждать?

Это их выбор. Такие они люди. Я ведь не могу перепрограммировать человека и сказать - ты теперь не боишься. "Страх покидает твою голову" - я же не Мунтян (это отсылка к известной фразе Владимира Мунтяна - основателя одной из крупнейших религиозных сектантских организаций Украины Духовного центра "Возрождение" - Ред.).

Это трудно, но в каждом конкретном случае нужно смотреть отдельно - почему, что двигало человеком, почему, для чего...

– Во время заграничных туров общаетесь с украинцами?

– Конечно. Мы играем в большинстве для украинцев. Именно им несем благую весть из Украины. Все разные. Единство нас всех объединило, и мы яркие, но мы понимаем, что не бывает 100% идеальной нации. Я там тоже насмотрелся на чертей, портящих схему положительного отношения к Украине.

– Концерты вам срывали?

– Нет, просто люди себя по-разному ведут. Но и местные там не идеальны. Нам пытались в Австрии сорвать концерт. Поэтому все разные.

– За границей вы не пересекались с россиянами?

– Пересекались, но им это не нравилось. Просто иногда за границей есть выдержка, самоконтроль доминирует над тобой, а иногда он перестает доминировать - и тогда происходят казусные ситуации.

– Наблюдаете за украинским обществом, как люди изменились во время войны? Возможно, видите тревожные моменты, которые вас настораживают?

– Тревожные моменты я вижу среди чиновников. Очень жаль, что государственники проявляются как слабое звено цепи, а обычные украинцы, волонтеры, добровольцы - мощная сила. Хотя представители государства как раз чиновники. То, что выходит какой-то фак-ап и прилетает очередной кринж от чиновника, или какого-нибудь прокурора - это меня смущает больше всего. Потому это первый пункт, с которым нужно разбираться.

– У нас сейчас тренд, когда представители шоу-биза идут в политику. Вы видите себя в этой роли? Согласились бы на какую-нибудь высокую должность, например, в Минкульте?

– Проблемы будем решать по ходу их появления.

– То есть такая вероятность есть?

– Ну, что зарекаться. Я этого не вижу сейчас. Что я буду видеть завтра - я не знаю. И что со мной произойдет и изменюсь ли я, и как я изменюсь - не знаю.

– Поделитесь планами на будущее, в частности, творческими?

– У нас была готова уже вторая часть альбома перед полномасштабкой, мы собирались ее выдавать уже через месяц-два, но когда все началось - оно стало некстати. Сейчас мы понимаем, что времени уже прошло больше, и появилось больше рефлексивных песен. И появился новый сборник - его рабочее название "Песні комендантських годин". Но альбом уже лежит больше двух лет, поэтому думаю, что в следующем году мы его выпустим. Поэтому планов - полно.

– Как лично вас сменила война?

– Я стал жестче. Я раньше верил, что любовь спасет мир. А сейчас я понимаю - что любовь с помощью прицельных выстрелов.

– Думали ли уже о песне ко Дню победы, какие бы там слова были?

– Я не хочу сейчас так заглядывать, но думаю, когда мы ощутим тот победный вайб, именно в тот момент появятся эти слова. Заранее я не хочу даже приблизительно делать какие-то примеры. Это сейчас неуместно.

– А что уместно?

- Работать, изготавливать дроны - это уместно.

Фагот говорит, что когда почувствует вайб победы, то найдутся соответствующие слова для песни (фото: РБК-Украина/Виталий Носач)

– Вы человек, который был в армии, как вы видите продолжение этой ситуации, сколько это может все затянуться еще?

– Я не знаю, мне трудно сказать, потому что понимаю, что ресурс врага еще большой. И понимаю, что это может быть долго. Есть сейчас такое ощущение, что города забыли, что у нас идет очень жестокая война, и гражданские немного подзабыли те жестокости, с которыми все это началось. Иногда такое впечатление складывается. Но все оно на месте и каждый должен осознать, что его тоже это касается.

– А в чем оно проявляется, что большие города забывают о войне?

– Хочется жить, а когда ты каждый день думаешь о войне, ты понимаешь, что каждый день думаешь о смерти. Не каждый это выдерживает, но должен научиться выдерживать и жить с этим до победы.

– Сейчас часто в обществе возмущаются установкой новогодних елок. Что вы думаете об этом?

– Праздник должен быть, нельзя быть постоянно в стрессе. Надо придумать, как себя развлечь - и праздники для этого нужны даже во время войны, даже во время очень жестоких времен. Другие дело - сколько на то тратится и как. Когда я понимаю, что улицы перекладывают брусчаткой за миллионы гривен, а люди сбрасывают на дроны по 10, 20 гривен, или на БМПешки - ты "канешна" в шоке. Ты не понимаешь, что у чиновников в головах - у вас, что никто из родных не воюет, никто из родных не погиб, вам срать, что произошло в Буче, Мариуполе?!

Я понимаю, что они на этом научились зарабатывать, а на военном деле - еще не столь качественно научились зарабатывать. И это раздражает больше всего - потому что получается, что государственники у нас слабые, а люди у нас сильные. Другое дело - как это превратить наоборот, чтобы оно работало.

– Вы сейчас общаетесь с военными?

– Да постоянно. Вчера заходят ребята, говорят, мы там придумали идею по дронам. Спрашивают, у тебя есть кто-то? А как раз ко мне приходит мой чувак, с которым мы в первые недели ездили в свои расписания, за 5 минут я свожу их и они уже конектятся с генштабом и понеслась. Такие импровизационные вещи. Надо постоянно общаться с военными, потому что ты не знаешь, что вдруг может пригодиться.

– Какие настроения среди них царят?

– Разные. Кто-то отчаивается и начинается апатия какая-то. Кто-то наоборот - говорит "мы их дожмем". Вчера общался с товарищем, который нам клипы монтировал в течение 20 лет, а сейчас работает в аэроразведке, и тоже рассказывает и положительные, и негативные моменты.

– Вы сейчас можете обратиться к украинцам, что бы вы им сказали?

– Страх - это естественно, но не позвольте страху управлять вами. И тогда победа будет более быстрой.