Юрий Игнат: Россия не просто накапливает ракеты – она восстанавливает свой стратегический запас

О возможных атаках россиян на энергетическую систему Украины, тревогах из-за ракетоносителей "Кинжалов" МиГ-31К, особенностях работы нашей ПВО и атак оккупантов в интервью РБК-Украина рассказал спикер командования Воздушных сил ВСУ полковник Юрий Игнат.

Украина в тревожном ожидании повторения прошлогодних событий, когда россияне хотели "погасить" нашу энергосеть. В этот период год назад мы были уже на пороге блекаута. Военная разведка и другие профильные органы предупреждают, что агрессор не отказался от достижения этой цели, однако теперь он, похоже, более тщательно готовится к реализации своего плана. Противник нарастил производство высокоточных ракет и запустил сборку иранских "шахедов".

Последние, вероятно, и станут основным элементом российских террористических атак на энергосистему, предполагает спикер командования Воздушных сил ВСУ Юрий Игнат. В интервью РБК-Украина он рассказал о том, что нам может готовить враг этой зимой и как меняется тактика и приемы обстрелов окупантов.

– Можете ли вы охарактеризовать последнюю наиболее массированную атаку "шахедов" на Киев? Была информация, что в столице и Киевской области уничтожено около 66 дронов-камикадзе. Есть какие-то еще особенности в этой атаке, кроме того, что это рекордное количество, выпущенное в Киев?

– Как таковых особенностей нет. "Шахеды" шли по двум направлениям – из Курской области, шли через наши северные области, на пути их тоже пытались уничтожать. Другие двигались из Приморско-Ахтарска – там было тоже несколько групп, они сначала маневрировали по южным областям, чтобы примерно одновременно подойти к Киеву вместе с северной группой.

В принципе, такую тактику враг уже применял и в Хмельницкой области, атакуя аэродром в Староконстантинове и ракетами, и дронами. Это программируется маршрут и время полета, противник понимает, в какой момент дроны долетят с юга в Киев, а другая группа – с севера в Киев. Это тактика стабильная для врага. В Киев тогда летело более 66 "шахедов", их пытались уничтожать по дороге. До десятка дронов были уничтожены тогда в зоне ответственности воздушных командований "Юг" и "Восток".

– Это впервые, когда россияне использовали "шахеды", перекрашенные в черный цвет?

– Не совсем так. Этого утверждать нельзя. Мы видели фото одного "шахеда" черного цвета. Я его лично видел, как и вы, в Интернете. Мы сделали вывод, что он был окрашен, или дополнительно использовался еще композитный материал, такой как карбон, который тоже может быть черного цвета. Подтверждения, что таких шахедов было много, нет, но такой случай уже есть. По моей информации, такой "шахед" тогда был только один, который, возможно, экспериментально выпустили, чтобы посмотреть, как на него отреагирует наша противовоздушная оборона. Но он тоже был уничтожен, как и те, что полетели в последующие дни – уже стало видно, что оккупанты начали их красить "из баллончика".

– Во время той атаки в Киеве или области были "прилеты"?

– "Прилеты" обломков. В ночное время любое сбивание может выглядеть ярко. Поэтому если боевая часть или другие элементы сбитого дрона падали, они могли вызвать какие-то локальные взрывы. Если я не ошибаюсь, информация о критических разрушениях и жертвах не поступала.

– То есть противовоздушная оборона и мобильные огневые группы в Киеве и области во время той атаки показали эффективность фактически в 100%?

– Именно так, на подступах к столице и в самой столице.

Фото: GettyImages

От плотности расположения противовоздушной обороны, особенно мобильных огневых групп зависит результат их работы. Ведь если они работают по крупнокалиберным пулеметам – то зона их поражения это максимум полтора-два километра. Если на вооружении есть ПЗРК, это обеспечивает большую дальность. Командующий Воздушными Силами генерал-лейтенант Николай Олещук после этой атаки отметил работу именно мобильных групп, потому что на них пришлось около 40% сбития той ночью. Их работа важна для нас, потому что они позволяют нам экономить зенитные управляемые ракеты, которые для нас очень ценны.

– А какова эффективность мобильных огневых групп в других регионах Украины?

– По-разному. Все зависит от обстоятельств, от направлений, которые враг атакует, от эффективности управления и оповещения, от того, есть ли у них средства для быстрого и мобильного передвижения и опыта самих бойцов в составе групп. Это могут быть операторы зенитных пушек (ЗУ-23-2), крупнокалиберные пулеметы, пулеметы и оператор ПЗРК (Игла, Stinger).

Если враг направил "шахеды" туда, где есть возможность хорошо видеть их – тогда собственно у групп есть больше шансов качественно отработать. Но на территории Украины есть разный рельеф – есть равнины, есть лесополосы, есть холмы. Поэтому враг использует рельеф местности, чтобы как можно дальше зашли их "шахеды". Представьте, что вы находитесь на дороге, а слева и справа лесополоса – это уже усложняет работу. Или вы находитесь в низине, а вокруг холмы – это тоже создает препятствия, чтобы вовремя обнаружить дрон и отработать по нему. Здесь речь идет о секундах. Чтобы был результат, нужно находиться в нужном месте, в нужное время.

– Эти мобильные огневые группы есть на дежурстве во всех регионах, правильно?

– Конечно. Мобильные огневые группы не только в составе Воздушных сил, но и всех Сил обороны – у пограничников, Нацгвардии, Сухопутных войск. Это вынужденный шаг для того, чтобы сбить максимальное количество "шахедов" до того, как они подлетят к большим средствам ПВО – NASAMS, Iris-T и т.д. Их важно уничтожать стрелковым оружием, чтобы у нас был запас зенитных ракет для отражения нападения крылатыми ракетами и сдерживания российской авиации.

– Можно ли считать, что эта атака на Киев была тестированием со стороны россиян новой тактики, как в дальнейшем атаковать украинскую энергосистему?

– Они наносят удар большим количеством БПЛА, и надо понимать, что у каждого дрона всегда есть своя цель. Каждый из них был направлен на что-то – на какой-то военный, инфраструктурный, стратегический объект. Таких объектов в Киеве, которые они хотели бы поразить, полно. Во-вторых, они заставили нас для отражения этого удара израсходовать определенный запас зенитных управляемых ракет. Это уже вторая побочная цель – истощение нашей ПВО.

Ведь, например, 40% сбили мобильные огневые группы зенитками, стрелковым оружием, что-то сбили Gepard, Crotale, что-то мог сбить истребитель. Но для остальных пришлось использовать мощные ЗРК. Враг это тоже хорошо понимает, так что цель истощения у россиян тоже есть. Поэтому нужно наращивать количество тех средств, которые будут рациональными для сбивания БПЛА. На сегодняшний день лучше всего в этом себя показывает Gepard – это по соотношению затрат и эффективности. Но и у него есть ограниченный радиус действия – 4,5 километра для сбития наземными снарядами. Поэтому их нужно больше – и самих "Гепардов", и их аналогов.

– Общаясь с людьми, я слышу: странно, у нас уже декабрь на носу, россияне еще не начинали обстрелы энергетики, тогда как в прошлом году мы в это время больше сидели без света, чем с ним. Может ли быть так, что россияне вообще не будут атаковать этой зимой нашу энергосистему?

– Они будут действовать в соответствии со своим стратегическим замыслом. Какой их основной замысел – уничтожить Украину. И они, поверьте, захотят нанести нам как можно больший вред. Ничего в их политике не изменилось. Если они еще не приступили к таким ударам – они могут это сделать в любой другой день. Но у них нет столько средств, как было в прошлом году.

– Недавно мы опубликовали материал по данным ГУР. Из тех цифр, которые нам предоставили по запасам на конец октября, следует, что сейчас у россиян или столько же, или даже больше ракет, чем было в октябре прошлого года. Сейчас у них более 870 ракет вместе с баллистикой.

– За полгода атак на энергетику (с 9 сентября по 12 марта) мы сбили 750 крылатых ракет, а запущено было около 1100. Плюс они оставили себе в запасах 30%. То есть у них было примерно только 1600 крылатых ракет на сентябрь прошлого года. Сейчас у них и "Кинжалов", и "Искандеров" обоих типов, и Х-22, и "Калибров", и Х-101, и Х-555 вместе 870. Поэтому, по моим подсчетам, у них сейчас ракет меньше.

Кстати, за тот период атак на энергетику дронов было выпущено столько же – более 1000 и до 750 было уничтожено. Сейчас ситуация у россиян другая – у них есть возможность и производить, и получать от Ирана больше дронов.

– Именно поэтому вы считаете, что во время атак упор будет делаться на "шахеды"?

– Он уже делается, подсчитайте за последние три месяца.

– Но в то же время вы предполагаете, что удары могут быть комбинированы, то есть вместе с "шахедами" будут выпускаться и ракеты?

– Конечно. Они не просто накапливают ракеты – они восстанавливают свой стратегический запас. Ведь большинство тех ракет, о которых мы с вами говорим, являются еще и носителями тактического ядерного оружия. Им этот критический запас необходимо иметь, чтобы угрожать странам НАТО и другим их врагам.

– Когда "шахеды" летят, их видно на наших радиолокационных системах, как пролет ракет?

– Конечно, видно. Наша дежурная служба, как и другие дежурные службы, имеют доступ к системе "Вираж-планшет", которая показывает воздушную обстановку на мониторе. Соответственно, мы с помощью этой системы и других закрытых источников информации и ведем наш телеграмм-канал Воздушных сил, где информируем о ракетной и дроновой угрозе без лишней детализации. Почему так? Иногда "шахеды", как и крылатые ракеты, на время могут "спрятаться" от наших РЛС, поэтому информировать врага об этом не надо.

– "Шахеды" – это более сложная цель для сбития, чем крылатые ракеты? Насколько я понимаю, они относительно медленны, поэтому их проблематично сбивать с наших истребителей.

– Они летят на скорости 100-200 километров в час по маршруту, заданному ему операторами. Каждый раз они эти маршруты меняют. Просто они летят очень низко и слишком медленно, чтобы его эффективно мог перехватить истребитель. Да, для истребителей их сложнее сбивать. Но что касается других средств – нельзя сказать, что их сложнее поразить, чем крылатые ракеты. Обе цели сложны. Обе цели созданы для того, чтобы преодолевать систему ПВО. Все зависит от обстоятельств, условий, местности.

– Мы порой видим, что после того, как включается тревога, и телеграмм-каналы, в частности, Воздушных сил, сообщают о ракетной угрозе, некоторые ракеты "прекращают существование". Или телеграмм-каналы указывают, что это была не ракета, а фальш-цель или работа РЭБ врага. А зачем вообще россияне это делают? Зачем они запускают эти фальш-цели, как я понимаю, с помощью радиосигналов?

– Чтобы, очевидно, добиться какой-то цели. А какая цель может быть? Это введение в заблуждение. Иногда этой целью может быть работа реактивных систем залпового огня. Они тоже дают "засечку" на радарах, то есть радиолокационная станция может захватить сигнал работы "Смерча", "Града", "Урагана" и т.п., и тогда кажется, что это летит ракета.

Фото: armyinform

Кроме того, средства РЭС противника могут выдавать радиомагнитный импульс, который наши радиолокационные станции также будут воспринимать за цель. Она на время может появиться на мониторах, где изображена воздушная обстановка, а затем пропасть. Мы же сразу не знаем – это работа РЭБ или нет, но мы должны очень быстро известить людей, что есть ракетная угроза.

В конце концов, цель может прекратить существование, даже если это реальная ракета, например Х-59, но она может просто упасть в поле, не долетев до цели.

– А могут ли они пускать такие электронные сигналы для того, чтобы шпионить за размещением наших систем ПВО?

– Как?

– К примеру, когда на наших радарах фиксируется пуск враждебной цели, тогда подключается все больше систем ПВО к готовности отражать угрозу. Включаясь, они излучают сигнал. Соответственно, россияне себе это фиксируют, например, с помощью самолета А-50, имитируя угрозу.

– В общем теория правильная. Но когда идет боевая работа, когда россияне выпускают реальные ракеты, они и так видят наши радиолокационные станции и средства ПВО тоже отдают сигнал. Есть соответствующие противодействие и у нас на такие случаи. Да и А-50 тоже не может всю Украину отсканировать.

– Все говорят об этих долгих тревогах из-за МиГ-31К. Может ли вообще быть какое-нибудь решение, чтобы эти несколькочасовые полеты МиГов не парализовывали всю Украину и в частности столицу?

– Это вопрос не совсем к нам. Воздушные силы и дальше будут информировать об угрозе через МиГи и предоставлять эту информацию оперативному дежурному ГСЧС в Киеве, который, собственно, и запускает систему оповещения. В то же время, руководство государства поручило профильным министерствам и ведомствам разработать решение относительно реагировании на полеты МиГ-31К. Каким будет это решение – не берусь говорить. Мы же и дальше будем информировать об угрозе.

– Знает ли наша ПВО, когда этот МиГ взлетает с ракетами на подвеске или без них?

– Наши западные партнеры стран НАТО пытаются как можно быстрее и полнее информировать нас о том или ином пролете МиГ-31К. Плюс есть наша разведка. Но не всегда есть информация, с ракетой он летит или без, это просто перелет, или это боевой вылет, или просто тренировочный полет.

– Если у вас есть информация, что он без ракеты, тревога не включается?

– Если есть точная информация, что МиГ-31К не представляет угрозы – тогда конечно не будет объявляться тревоги.

– С каких аэродромов сейчас взлетают эти МиГи?

– Есть три основных – это Саваслейка, Моздок и Ахтубинск.

– А почему "шахеды" так часто летают на Староконстантинов?

– Потому что там находится аэродром базирования наших самолетов тактической авиации. Соответственно, это представляет для россиян интерес. У нас есть десятки оперативных аэродромов, но почему-то именно этот интересует врага больше всего.

– Мэр Андрей Садовый спрогнозировал, что в 2024 году в городе может возобновить работу международный аэропорт "Львов". Кроме того, по его словам, рассматривается запуск и другого аэропорта – "Борисполь". Были и другие заявления по возобновлению работы аэропортов. Действительно ли рассматривается такой вопрос?

– Это вопрос – не моя компетенция, поэтому не могу его комментировать.

– Президент сказал, что самая сложная ситуация с противовоздушной обороной наблюдается в приграничных, прифронтовых областях Украины. В чем сложность?

– Конечно, есть проблемы не столько в работе ПВО, здесь проблема в количестве. Конечно, количественно нам не хватает средств, чтобы перекрыть всю Украину. К тому же в прифронтовых регионах есть отдельные риски из-за того, что наши средства ПВО являются потенциальной целью для вражеской артиллерии, РСЗО, КАБов и тому подобное.

– А что с ПВО Одесской области?

– Там работают, в том числе, и западные системы. И достаточно эффективно работают. Впрочем, иногда враг наносит удары "Ониксами" или Х-22 по Одесской и Николаевской областях.

– Третья батарея Patriot от Германии уже стоит на боевом дежурстве в Украине?

– Сейчас наши люди проходят обучение на Patriot в Германии. Германия заявила, что будет предоставлять нам третью систему. Однако когда это произойдет или уже произошло, Воздушные силы не объявляют, чтобы не давать врагу лишней информации.

– На каком этапе сейчас подготовка наших пилотов на F-16?

– На этапе полетов с инструкторами в Дании. Но есть и другие площадки, в том числе в США и Великобритании.

– Сколько этих истребителей нам уже пообещали передать наши партнеры?

– Мы не должны привязываться к какой-либо конкретике, обещаниям, перспективам, наша цель – полностью обновить парк советской авиатехники: самолетов, вертолетов, БпЛА. Есть конечная цель – около 150 боевых самолетов. Плюс, конечно, учебно-боевые борта.