Волонтер Татьяна Люлька: Своими глазами видела, как родители по подвалам прячут детей от эвакуации

Эвакуация детей с прифронтовых территорий может превратиться в целый вызов, если выезжать не хотят сами родители. О том, как семьи спасают от обстрелов, а затем помогают атаптироваться на новом месте - подробнее в материале РБК-Украина.

До полномасштабного вторжения в Украину Татьяна Люлька строила успешную карьеру, входила в список десяти лучших маркетологов страны. Весной 2022 года она вместе с другими волонтерами привезла помощь детям, которые с родителями прятались от обстрелов в метро Харькова. Этот момент стал ключевым: волонтер решила сосредоточиться на помощи детям. И уже через неделю начал работу волонтерский штаб в Белой Церкви.

За два с половиной года Татьяна с командой совершили 83 поездки на прифронтовые территории. Одна из больших проблем во время эвакуации - то, что немало семей по разным причинам сознательно отказываются уехать, подвергая опасности себя и детей, говорит глава фонда.

РБК-Украина пообщалась с Татьяной Люлькой о трудностях эвакуации семей из зоны войны и о том, почему порой родители не хотят выезжать, даже несмотря на прямую для них угрозу. Далее - прямая речь собеседницы.

"Не ждите, когда придется выезжать только с одной сумкой"

Я принимала участие в эвакуации детей очень много раз. И должна признать: чтобы это пережить, надо иметь очень здоровые нервы. Больше всего разочаровывает, когда люди принимают решение оставаться. Такое, к сожалению, бывает часто. Неправильно говорить, что все эти люди ждут россиян, что они "ждуны". Но часто их решения не просто удивляют: от многих решений этих людей становится очень больно.

Самый первый аргумент - что им просто некуда ехать. Большая проблема - дезинформация, распространяющаяся в телеграмм-каналах городов и сел "красной" зоны. Это также оказывает большое влияние на решение не уезжать.

Мы разработали так называемую "мягкую эвакуацию", чтобы уменьшить уровень стресса для семьи и повысить уровень их адаптации после выезда. Как это происходит? После нескольких месяцев общения с семьей из Донецкой, Харьковской, Сумской или Запорожской областей, когда установлены доверительные отношения, мы приглашаем семью на несколько дней к нам в город - посмотреть, что и как.

Таких "кротких эвакуаций" было уже много, и они показали свою эффективность. В первую очередь, семья убеждается в возможности найти работу, а дети - посещать школу офлайн. Также по сравнению с прифронтовыми городами в нашем городе сравнительно спокойно. Дети всегда удивляются возможности свободно гулять в течение дня по городу. Ходить в кинотеатр. Играть с друзьями. Именно дети первые очень положительно реагируют на возможность переехать в наш город.

Фото: Татьяна с командой волонтеров вывозит семьи с детьми с прифронтовых территорий

Далее - уже отработанный механизм. Эвакуацию проводим двумя большими бусами. Мы понимаем ценность всего того, что хотят забрать семьи с детьми. Что-то памятное.

К примеру, сейчас готовим к эвакуации семью погибшего героя из Сумщины с тремя детьми. Жена очень просит помочь раскрутить и убрать кровать. Мы начинаем ее уговаривать, что найдем и кровать уже здесь. Но уже сквозь слезы объясняет, что кровать сделал своими руками погибший муж. И что для нее это память о нем. Конечно, мы заберем эту кровать. Ведь для таких женщин память - это все, что осталось после мужа.

Но эвакуация - это только начало. С семьей работает наша патронатная служба - поиск и аренда жилья, обустройство и помощь в ремонтных работах, если есть такая необходимость. Помогаем подобрать школу и садик. Очень часто помогаем в полном обновлении документов. Семьи проходят медицинское обследование, психолога. Пытаемся сделать так, чтобы семья на новом месте стала самостоятельной.

Бывает, что люди по каким-то причинам возвращаются назад. Обычно, когда не нашли на новом месте работу, не прижились. Но из семей, которые мы вывезли, ни один не вернулся. Это доказательство тому, что нельзя оставлять семью наедине с собой, нужно помогать обустроить жизнь на новом месте.

Эвакуировать семью с детьми с прифронтовой территории - это только часть дела. Гораздо сложнее людям адаптироваться к совершенно новой жизни. Чаще по приезду на новое место неделю семью вообще не трогаем, даем побыть в покое. Ведь это для них огромный стресс. В первые дни многим нужно побыть наедине с собой, чтобы хоть как-нибудь прийти в себя.

Часто у детей от пережитого из-за войны войны происходят как обратимые, так и необратимые психологические изменения. Потому все дети проходят занятия с психологом. И с эвакуированными детьми важно проводить много времени, окутывать их заботой.

Фото: Семьи сначала привозят на новое место, чтобы показать условия, в которых они могут жить

К примеру, мы получили донат, на который смогли купить деревообрабатывающие станки, и теперь мы можем проводить детям мастер-классы. Но сейчас наш мастер готовится к службе в ВСУ, поэтому такие активности пока будут поставлены "на паузу".

Есть семья из Славянска, у них 6 детей. Очень хорошая семья. Запомнилась их комната - вся в грамотах, медалях, которые дети получили на спортивных соревнованиях, стали чемпионами.

Они уехали с детьми в Днепропетровскую область в первые дни вторжения. Им сельский совет предоставил домик, и семья потратила все свои сбережения, чтобы провести туда электричество и адаптировать дом к жизни, навели там порядок. Потому что привыкли, чтобы было чисто и красиво. Но уже через несколько месяцев вернулся хозяин дома и, увидев такие положительные изменения, сообщил, что будет продавать дом. Семья была вынуждена вернуться обратно в Славянск.

Еще одна семья из Донецкой области, готовая переехать, даже жилье им нашли. Но через неделю женщина написала мне, что уезжать не будет. Она не сообщает прямым текстом, но причина очевидна - эвакуироваться отказывается муж. Пока он там, она с детьми тоже будет с ним.

Почему некоторые родители отказываются вывозить детей

Часто дети хотят уезжать, но не разрешают родители. Это огромная проблема. Когда-то я получила сообщение от 13-летней девочки из прифронтового города. Писала, что очень хочет переехать, мечтает о жизни в относительно спокойном месте. Мечтает иметь друзей, школу, и не хочет целыми днями сидеть дома. Но у ее семьи нет желания уехать. И вот куда писать, в какие двери стучать? Ведь несовершеннолетнего ребенка без разрешения родителей мы вывезти не можем.

К сожалению, есть случаи, когда родители скрывают детей от эвакуации. Я своими глазами видела, как родители по подвалам прячут детей. Такую ситуацию в свое время мы видели и в Бахмуте. Когда россияне вошли в Бахмут, там оставалось более 500 детей.

Однажды получила сообщение от военного, с которым мы познакомились в Краматорске. Он артиллерист, а до полномасштабного вторжения был владельцем ювелирных магазинов. Отец пяти детей. Тем не менее, по собственной инициативе пошел в армию. Написал мне, что в Северске Бахмутского района есть многодетная семья, которая отказывается уезжать. Военный попросил меня приехать и пообщаться с ними.

Фото: Для переезда детей с инвалидностью требуются специальные условия

В тот момент в городе оставалось несколько семей, которые наотрез отказываться выезжать. Город уже был без света, воды и газа. Никаких условий жизни детей, постоянные обстрелы.

Я усердно готовилась к этой поездке. Распечатала карты, чтобы показать, насколько близко враг. Я показывали сообщения из соцсетей и свидетельства женщин, пострадавших во время оккупации в Херсоне и Буче. Только таким образом удалось убедить маму с тремя детьми уехать.

Мы были в Бахмуте незадолго до оккупации города россиянами. Там в тот момент оставалась семья с двумя мальчиками. Я потом их искала, потому что не знала, выжили ли они. Искала, потому что обещала, что заберу их. Уже прошел год, и вот только в июне 2024 года я обнаружила информацию о них на российских ресурсах. Оказалось, что их вывезли вместе с мамой в Россию.

Моя знакомая погибла в Мариуполе. И я искала ее дочь. И два года спустя я ее нашла. Девочку вывезли в Крым. Таких случаев очень много.

"Это моя цель: дети должны вернуться домой"

В моем кабинете стоит фото с детьми, которых я в свое время не смогла увезти. Для меня это ежедневная мотивация. Это моя цель: дети должны вернуться домой. Вывоз детей с оккупированных территорий - отдельная тема, в которой многое из-за соображений безопасности нельзя озвучивать.

Летом мы провели две эвакуации из Лимана. Одну семью оттуда убеждали уехать буквально полгода. Когда Лиман уже закрыли для въезда, они сами позвонили и попросили их забрать. Рискуя, мы ехали, но получилось вывезти всех: с вещами, с домашними животными. Одну семью бесплатно поселили в доме Черкасской области, другую - под Киевом. Если бы они еще неделю подождали, мы бы их забрать уже не смогли.

Скажу еще одну вещь, которую я часто слышу от военных. Нужно прекратить возить помощь в красные зоны. В то же время создавать все условия для людей, которые согласились на эвакуацию.

Фото: Татьяна мечтает, что сможет вывезти с оккупированных территорий как можно больше детей

Мы не в состоянии охватить тысячи, но эвакуированные семьи обеспечены всем необходимым, чтобы начать новую жизнь. К сожалению, есть люди и семьи, которые и до полномасштабной войны жили в беде. И причины разные. Но, считаю, желающие изменить свою жизнь не будут пренебрегать шансом уехать.

К примеру, мы вывезли семью с двумя детьми из Лимана в маленькое село на Киевщине. И каково было наше удивление, что уже через две недели и папа и мама нашли работу. А спустя еще месяц сами нашли дом в лучшем состоянии и, не беспокоя нас, переехали. Эта семья сразу проявила себя, как готовые работать и не ожидающие помощи. Таких людей мы хотим поддерживать. Именно такие семьи - пример для своих детей, как брать ответственность за свою жизнь. Поэтому их поддержали и местные, и предприятие, куда они устроились работать.

Но хочу отметить, что каждая ситуация она индивидуальна с тысячами деталей. Бывает, что семьи с детьми уехать хотят, но не могут физически.

В одной подопечной семье есть мальчик с тяжелой формой ДЦП. В свои 16 лет он весит около сотни килограммов. Просто вывезти во двор частного дома - это целая процедура. И чтобы эвакуировать эту семью, сразу нужно обеспечить соответствующими условиями. На это требуются средства. Семья с удовольствием уехала бы, но у меня нет возможностей, как их забрать. И у нас таких семей много.

По-разному себя ведут и владельцы жилья, которые сдают в аренду. Отдельная категория - риэлторы. Через два года только одна отказалась брать процент с аренды, когда услышала, что квартира - для раненого ребенка из Херсона.

А был случай, когда сама владелица квартиры работала риэлтором. Я объяснила, что квартиру арендуем для ребенка с бабушкой, что мама погибла. Спросила, может ли хотя бы скидку сделать или не брать процент, потому что она же владелица, потому и так зарабатывает на аренде. Эта дама ответила, что "каждый выживает, как может…".

Фото: Эвакуация- лишь один из этапов: далее семьям нужно адаптироваться на новом месте и искать работу, а детей - устраивать в учебные заведения.

Поэтому мы запустили проект "ДОМ". Это будет Центр помощи детям и старикам. Место, где могут жить дети, потерявшие родителей, но живущие с опекуном - бабушкой или дедушкой. У нас есть на попечении Влад из Лимана. Мальчику семь лет. Мать погибла, бабушке семьдесят лет. Мы арендуем для них жилье. Ребенка возим к психологу. Одним словом, наша патронатная служба полностью занимается этим ребенком.

Есть дедушка из Бахмута, потерявший все, и семью. Мальчик-сирота, дедушка из Бахмута и другие дети и старики могут жить в Центре помощи детям и старикам. Детальнее об этом можно почитать на странице нашего фонда.

Почему угасает энтузиазм у волонтеров и как этого избежать

Все мы помним, как в начале полномасштабного вторжения почти каждый стал волонтером, люди объединились и делали множество полезных вещей. Сейчас у многих энтузиазм немного угасает.

Сразу с начала полномасштабного вторжения я понимала, что развертывать деятельность фонда и делать гуманитарный состав не стоит в Киеве. Ведь столица, к сожалению, все же остается "яркой" мишенью для обстрелов. Поэтому выбрала Белую Церковь.

Когда мы начинали работу, в городе действовало более сотни подобных организаций. Потом они постепенно начали закрываться, а на сегодняшний день, возможно, работает несколько. Стабильно развиваются только те, кто начал свою деятельность еще в 2014 году.

Я задавала себе вопрос, почему так происходит, анализировала ситуацию. Сами организации считают причину своего закрытия в отсутствии поддержки и уменьшения пособия от зарубежных доноров. Но мы также работаем в одинаковых со всеми условиях. В тотальном уменьшении донатов и отсутствии помощи из-за границы.

Думаю, причина в отсутствии менеджмента и стратегии развития. В сентябре 2022 года у меня было четкое представление об архитектуре фонда. И самая первая цель - волонтеры должны стать официальными работниками фонда. Легализация статуса каждого, кто хотел помогать детям в нашей организации - была моей приоритетной задачей. Помощь должна быть эффективной.

Чтобы продолжать эффективно помогать, в общественных организациях должен быть сильный менеджмент, убеждена Татьяна Люлька

Для нас никогда не было достаточно делать гуманитарные миссии. Мы всегда хотели помочь чем-то большим, чем продуктовый набор или игрушки. Потому тщательно изучали ситуацию в каждой семье. Собирали информацию и предлагали помощь семье именно такую, которая улучшит жизнь конкретного ребенка.

Чтобы выполнять такую работу, человек должен быть с соответствующими ценностями на уровне ДНК, с желанием помогать детям искренним и не думать о том, где взять средства на ужин для собственных детей или чем заплатить за коммуналку.

Менеджмент - основа любой организации. И не важно, это бизнес или благотворительный фонд. Лидер-руководитель, берущий ответственность за свою стаю-команду. И здесь работает формула, что успехи - это заслуга нашей команды, а все поражения - мои. Это об ответственности.

Мы никогда не пошлем в пакете просроченное. Внимательно и придирчиво перебираем одежду по принципу "как для собственных детей". Если вы посетите наш штаб, то увидите, как мы любим порядок. На каждом складе все четко и понятно разложено. Все документы оформлены. Только так может работать фонд в долгосрочной перспективе.

Каждый в команде знает и слышит от меня только одно: "то, что мы делаем, важнее нас самих".