Виталий Кличко: Нужно быть готовым, что отключения электричества могут быть до весны

Киев с начала войны принял сотни тысяч украинцев, вынужденных покинуть свои города из-за российской агрессии, обстрелов и разрушений. Но с приближением зимы переселенцы вместе с миллионами киевлян и жителями пригородов с тревогой ожидают морозы.

Почти еженедельные ракетные залпы россиян разрушают в том числе и энергетическую инфраструктуру мегаполиса. Из-за чего в столице, как и по всей стране, масштабные перебои со светом, водо- и теплоснабжением.

В разговоре с РБК-Украина за несколько часов до массированного обстрела 23 ноября мэр Киева Виталий Кличко заверил, что, несмотря на риски, столица не нуждается в эвакуации. Впереди сложные месяцы, не скрывает руководитель города. Но все же считает, что власти и военные справятся с вызовами.

После атаки в прошлую среду некоторые киевляне более чем на сутки остались без коммунальных услуг в холодных квартирах. Так называемые "пункти незламності", обещанные центральной властью, заработали далеко не везде, особенно если говорить о локациях в коммунальных учреждениях. За что на Кличко и столичные власти с критикой набросился лично президент Зеленский. Мэр, отвергнув обвинения, увидел в этой истории политический подтекст и попросил не нагнетать и не манипулировать.

При согласовании интервью редакция попросила Кличко уточнить ситуацию с пунктами обогрева и последствиями последнего обстрела Киева. Кроме того, он рассказал, как город готовится к зиме, возможно ли повторное наступление россиян на столицу, почему спортсмены из РФ должны находиться под санкциями, где в городе обустроят новогодние елки и почему не стоит пересматривать правила работы общественного транспорта во время воздушных тревог.

– Какая ситуация в городе после обстрелов 23 ноября? Насколько критичной для столицы оказалась та атака?

– Киев – это более 3 миллионов человек. Каждый прилет – это отнятая жизнь или здоровье. Это разрушения, которые сразу ощущают тысячи людей. Во время ракетного террора пострадали важные энергетические объекты в разных областях Украины и в Киеве. И это не могло пройти бесследно для нашего города. Ведь Киев является частью государственной энергосистемы. Энергетикам пришлось прибегнуть к экстренным отключениям света. Больше суток во всем городе было приостановлено водоснабжение. Появились проблемы с обеспечением киевлян теплом.

Но через сутки после прилета водоснабжение было восстановлено во всех районах. К утру 26 ноября фактически все дома Киева уже были с теплом. В первую очередь, мы запустили системы жизнеобеспечения нашего города. Мы запустили наземный электротранспорт, сейчас уменьшаем промежутки между поездами метрополитена, потому что это ключевая транспортная артерия города. Электроснабжение также восстановлено полностью, однако из-за дефицита в общеукраинской энергосети применяются отключения.

И именно это первый приоритет киевской власти – чтобы у киевлян в квартирах были нормальные условия. Спасибо коммунальщикам и энергетикам, которые круглосуточно работают, чтобы вернуть город к нормальной жизни. То есть это постоянная борьба.

– В среду был самый массированный ракетный обстрел Киева с конца февраля? Могут ли россияне, по вашему мнению, еще больше усилить давление на столицу?

– Россия не может выиграть на поле боя. И потому делает то, на что способна. Это терроризм. Цель России – сделать все возможное, чтобы это была наша последняя зима, наша цель – чтобы эта зима стала последней для террориста №1.

– Есть ли у города план действий на случай длительного блекаута, когда нужно не несколько часов пересидеть без света, а дольше? И знают ли о нем киевляне?

– Сейчас много спекуляций по теме, насколько возможен вариант – как кто-то это называет – эвакуации. Скажу вам: было бы большой ошибкой, если бы мы не готовились к разным сценариям.

Если год назад кто-то в это же время в декабре начал бы рассказывать, что будет происходить в будущем – об убийствах людей, о войне, об изнасиловании, о геноциде – его бы не назвали здоровым человеком. Но сегодня, к сожалению, это страшная, строгая реальность. Мы не хотим никого держать в теплой ванне, но и пугать не хотим.

Мы взрослые люди и говорим о возможных вещах. Мы делаем все для того, чтобы этого не произошло – полного блэкаута, полного отключения. Однако готовимся к разным сценариям. И могу четко сказать: мы делаем все, чтобы каждый человек в городе понял, что мы о нем заботимся и ни одного человека в беде не оставим.

– Немецким СМИ вы сказали, что рассматривается возможность частичной эвакуации. Эта новость достаточно активно разошлась и телеграмм-каналами, и в новостных лентах...

– Хорошие новости плохо продаются, поэтому берут такие... Еще раз повторюсь: мы должны быть готовы к разным сценариям, в том числе и к плохим. На этот случай у каждого из нас есть алгоритм действий, даже в случае эвакуации. Я не исключаю худший сценарий. Полной эвакуации не будет – может быть, частичная, но это нельзя назвать эвакуацией. Это временный переезд людей отдельных категорий в пригород, туда, где могут быть сервисы.

– То есть речь не идет о переселении в другие регионы или вывозе за границу?

– Нет.

Пользуясь возможностью, хочу обратиться к каждому читателю: как мы просчитываем плохой сценарий, так и я прошу каждого киевлянина учесть разные сценарии и быть готовым. По информации военных, враг планирует и дальше наносить коварные удары по инфраструктуре страны, чтобы запугать украинцев тьмой и холодом.

Поэтому просьба иметь дома запас технической и питьевой воды, запасы пищи, которую можно приготовить или потреблять без электроэнергии, теплую одежду, заряженные ноутбуки и павербанки, закачайте офлайн-карты на свои телефоны. И в случае плохого сценария было бы хорошо, если бы каждый имел возможность либо уехать в свой дом в пригороде, где есть вода, печь, либо уехать к своим знакомым. Но мы делаем все для того, чтобы худшего случая не произошло.

– Что касается плана на такой плохой сценарий: как будут работать аптеки, магазины, АЗС? Возможно, уже есть договоренности с бизнесом, что город будет помогать генераторами, дизелем?

– Для того чтобы такого сценария не произошло, в Киеве мы уже открыли 430 пунктов обогрева, где люди смогут получить необходимые услуги – тепло, воду, телекоммуникации, интернет-связь, справку. Налаживаем их работу, будем открывать новые.

Во-вторых, все больницы, детские сады, школы и так далее обустраиваются электрогенераторами, и мы контролируем, чтобы там также был соответствующий запас топлива. В Киеве мы сделали запас топлива, чтобы наш коммунальный транспорт, скорые, больницы работали.

– Насчет так называемых "пунктів незламності" в Киеве. Президент Владимир Зеленский раскритиковал, как эти пункты работали в столице. Можете объяснить в чем проблема? Кто за это ответственный?

– Во-первых – есть пункты обогрева. Они работают. И в случае чрезвычайной ситуации развернем еще более 100 помимо тех 430. Есть 500 генераторов для работы этих пунктов: 400 обеспечили мы, другие – волонтеры и благотворительные организации. Будет еще 12 передвижных модульных котельных, заказанных нами специально под пункты обогрева. Но тема уже, к сожалению, политически окрашена. Несмотря на сложившуюся ситуацию, вокруг нее начались политические баталии.

Я не хочу, особенно в нынешней ситуации, в них вступать. Это глупо. Мне есть чем заниматься. Но уже говорил и повторю еще раз: манипулировать не позволю. Мне депутаты от партии власти, когда их встречаю во время объезда и проверки пунктов в лицо говорят, что все хорошо с пунктами, а потом делают посты под копирку, что все плохо. Это дико смотрится. И для киевлян. И для зарубежных партнеров. Украинцы нуждаются в единой команде, а не политической толкотне.

А к киевлянам есть просьба: пожалуйста, на экстренный случай заранее получите информацию, она есть на интернет-ресурсах и в "Киеве Цифровом". Вы должны знать, где находится ваш ближайший пункт обогрева в каждом районе города.

– А как метро будет функционировать в случае длительного блекаута – это будет большой пункт обогрева или будет перевозить пассажиров?

– Мы рассчитываем, что у нас будут внутренние мощности, чтобы метро ни в коем случае не остановилось. Метро обогреть тяжело, но у нас есть достаточное количество школ и детских садов, которые прошли термосанацию, то есть соответствующие ремонты по утеплению. Они уже готовы в качестве пунктов обогрева. В этих заведениях есть большие спортивные залы, столовые, актовые залы. И каждое из этих зданий может принять большое количество людей. Они находятся практически в каждом микрорайоне нашего города.

– Правильно ли я поняла вас: вы сказали о том, что через несколько недель можно восстановить поврежденную энергетическую инфраструктуру, питающую столицу, в случае если не будет новых ракетных ударов?

– Мы работаем над этим. Это вопрос больше к специалистам – к компании ДТЭК. Некоторая аппаратура заказана на Западе, ее нужно изготовить, привезти на Украину и установить. То есть это определенный процесс.

Мы стараемся восстановить все максимально быстро, перейти на четкие графики, чтобы не было сюрпризов и затем перейти на бесперебойную поставку электричества. Но должны быть готовы к тому, что отключения могут быть до весны. Это также связано с низкими температурами, у многих людей стоят теплонагревающие приборы – у кого-то теплые полы, у кого-то УФ. Люди в холодное время всегда потребляют больше электроэнергии. Поэтому идет большая нагрузка на энергосистему.

– Поскольку возможна длительная ситуация с этими веерными отключениями, есть ли какое-нибудь решение для тех киевлян, у кого во время плановых и экстренных отключений в доме пропадает одновременно и отопление, и вода? Так у меня, и это не единичные случаи.

– Эти дома построены таким образом, что система завязана на электричество. И в короткие сроки перестроить, проложить теплосети физически невозможно. Мы сейчас изучаем список домов постоянного энергообеспечения, чтобы понимать, можно ли найти возможность предоставлять им электроснабжение, от которого зависит водо- и теплоснабжение. Этим мы сейчас занимаемся.

– Если подвести итоги по вопросу электроэнергии. Зима, очевидно, будет непростой. Вы все же бы советовали киевлянам, которые могут, если не эвакуироваться, то просто на время зимы сменить место жительства, поехать к родственникам в другие регионы, за границу? Или в принципе такой потребности не видите и чувствуете, что город справится с этим вызовом?

– Желание Путина и цель этих обстрелов – разрушение нашей энергосистемы. Для него лучший сценарий, чтобы мы все взяли свои чемоданы и куда-то уехали, освободили страну, поехали на Запад, а он бы без преград зашел в наши дома и занял наши места, нашу страну. Это такая его мечта. Чтобы мы все были растеряны, чтобы у нас было паническое настроение, чтобы у нас была депрессия. Не дождется.

Общаясь с людьми, я вижу, насколько они стойко и с пониманием относятся к временным отключениям электроэнергии. Кстати, у меня было большое вдохновение, когда я смотрел одно обращение от парня с передовой. Он говорит: "Я здесь на нуле нахожусь. Те, кто жалуются, что у вас не так тепло и вам не так комфортно, воды нет – думайте о нас. Мы сидим здесь, воюем, у нас нет отопления, у нас нет воды, связи и электричества. Мы каждый день воюем, чтобы защищать нашу страну. Думайте, пожалуйста, о нас". Такое достаточно эмоциональное обращение. Это вызов для всех нас, мы выстоим, мы должны выстоять.

Куда-либо уезжать? Это отдельно решение каждого. Могу вас четко заверить: вся наша команда работает день и ночь для того, чтобы предоставлять сервис, чтобы каждый человек в Киеве знал, что о нем беспокоятся.

К тому же, могу сказать, что мы находим возможность, чтобы помогать другим городам, которые в сложном и критическом состоянии. Только что 15 грузовиков, 4 автобуса, трактора и так далее отправились с гуманитарной помощью от Киева.

Мы оказываем такую помощь и городам-спутникам. Мы понимаем, что мы все вместе, мы все как единый кулак должны быть, объединив наши усилия и помогая друг другу. Мы помогаем городам агломерации, взявшим на себя удар. Если бы не они, то такие ужасные вещи могли бы происходить на Нивках, на Оболони, в Голосеевском районе. Мы помогаем городам и материально, и водоснабжением, и всеми возможностями, которые у нас есть. Мы понимаем, что бок о бок должны выстоять.

– Кстати, то, что вы говорите о помощи – это действительно так. Но некоторые наши собеседники в команде власти обратили внимание на такую вашу активность, они считают, что это делается не без определенного интереса, в частности, политического. Может, с прицелом на какие-либо предстоящие выборы?

– Смотрите, есть больные люди, которые сегодня продолжают заниматься политикой и рассматривают это политически. Таким же образом я бы мог и с автоматом в руках защищать страну и какова была бы реакция: "Ага, он делает это с какими-то политическими соображениями!" Это больные люди, которые так думают. Сегодня наша задача – объединиться всем исключительно под одним флагом – флагом Украины. Политические флаги забыли, пока мы воюем. Те, кто этим сейчас занимается и рассматривает все в этом смысле, делает большую глупость.

– Какая у вас координация с Офисом президента по помощи регионам? Или это происходит индивидуально, например, напрямую с Херсоном, Черниговом?

– Я не только мэр Киева, я и глава Ассоциации городов Украины. И это тоже одна из составляющих работы Ассоциации – помогать друг другу, всем городам. В ней около тысячи общин, городов, городков и поселков. Сообща и отца легче бить. Сообща и противостоять намного легче, и потому мы помогаем друг другу всем, чем можем.

Сейчас на Херсон отправили, в Харьков идут три самых современных пожарных автомобиля – мы об этом договорились с нашими партнерами. Мы в Киеве получаем и договариваемся, чтобы они шли на другие города. Я, пользуясь своими связями, делаю это.

– А вы ожидаете, что из регионов зимой приедет больше временных переселенцев из того же Херсона или сел Херсонской области, где проблема с водо-, тепло- и энергоснабжением? Есть ли где их расселять, обеспечить всем необходимым?

– В Киеве сейчас находится около 350 тысяч временных переселенцев с Востока и Юга от начала войны 2014 года.

– А сколько приехали с 24 февраля 2022 года?

– Таких около 200 тысяч. Это официально зарегистрировавшиеся. Мы не исключаем, что некоторый процент людей не зарегистрировались, но находятся в городе. То есть на сегодняшний день мы подсчитываем по количеству смартфонов, что у нас примерно 3,35 миллионов человек. И, несмотря на обстрелы ракетами, дронами-камикадзе, люди не уезжают, а остаются в Киеве, не хотят куда-то ехать, потому что уверены, что здесь они дома.

– Если посмотреть на пробки, такое впечатление, что до войны таких не было.

– Я могу сказать, что в нашем городе до войны днем находилось на 1-1,2 миллиона больше людей чем ночью. Это люди, которые приезжают из области, из других городов-спутников на работу, потому что Киев дает возможность работать и многие работают в столице. А ночевали в Киеве, то есть постоянно находилось 3,6 млн, а днем эта цифра увеличивалась до 4,6-4,8 млн.

– У вас были не очень простые отношения с Офисом президента. Какие они сейчас? Вас ограничивают в каких-то полномочиях, учитывая, что назначен еще отдельный начальник военной администрации в городе?

– У меня персонально никогда плохих отношений с ОП не было, но бурная деятельность мэра Кличко, я слышу, вызывает постоянное недовольство определенных персоналий. На это я могу ответить так: я не подчиненный, а тем, кто там начинает на эту тему много говорить, я напоминаю, что есть такое слово как самоуправление. Если не было времени учиться, пусть сейчас учат, что это значит. Мэра, избранного людьми, не может назначить или уволить чиновник. Это исключительно право общины, которая поручила мне и обязала отстаивать ее интересы.

– Уже во время войны у вас были личные встречи с президентом?

– Да, мы встречались, общались. Коммуникации есть. Иногда кто-нибудь может масла в огонь подлить, как мне кажется. Кого-то раздражает активная деятельность Кличко, то, что мы активно боремся с вызовами, которые есть перед городом. Это может быть, но я не обращаю внимания. Сейчас политики не должно быть, мы должны объединяться, чтобы противостоять врагу. Закончится война – тогда можно играть во внутреннюю политику. Сейчас единство всех – залог нашей победы.

Что касается военного, назначенного председателем КВМА. Только в Киеве, где нет военных действий, назначен глава военной администрации. В остальных городах и регионах, где нет боевых действий, гражданские исполняют обязанности. Военная часть сейчас очень важна, мы им всем помогаем и делаем все, чтобы у них все получалось. Ничего плохого в этом не вижу до того момента, пока они не играют в политику или им не дают конкретных задач, которые можно воспринимать как наступление на самоуправление.

– Такой момент еще не наступил?

– Я и с генералом Жирновым, и с генералом Попко изначально проговаривал вопросы, касающиеся защиты города Киева. А также все, что касается военных. Они все знают это профессионально. Мы же им помогаем. Что касается государственных полномочий, их здесь очень мало, почти ничего, большинство – полномочия общины и местного самоуправления. Если будут какие-то острые моменты, недоразумения, думаю, нам хватит мудрости снять эти вопросы.

– Есть ли в планах сокращать комендантский час, как это уже делают в других областях? Например, с 24:00 до 05:00.

– Сегодня ключевой вопрос для каждого из украинцев – это безопасность. Комендантский час введен для безопасности и контроля. Если такое решение будет приниматься, то оно не будет приниматься однозначно мной, а с рекомендациями военных и Советом обороны Киева, в который входят представители разных служб и общины – мы совместно принимаем это решение. Пока обсуждения по увеличению или уменьшению комендантского часа не было. Мы этот вопрос пока не рассматривали, потому что он не актуален.

– И еще вопрос об остановке общественного транспорта во время воздушной тревоги. Вы знаете, что многие киевляне недовольны, потому что это создает неудобства. Представим, что подъезжает общественный транспорт во время воздушной тревоги, высаживает людей, но они не уходят в укрытие, а остаются на остановке. И риск пострадать в случае ракетной атаки там не меньше. Следует ли пересматривать это решение?

– Можно поднять информацию, когда снаряд попал в Николаев в автобус. Люди в автобусе являются мишенью, и вероятность погибнуть для большого количества людей очень высока. Это не "прихоть" Кличко или кого-то другого, это рекомендации военных, которые отталкиваются от вопроса безопасности. То есть на остановке люди должны выйти из транспорта – и дальше их личная персональная ответственность. Мы не можем подвергать их риску погибнуть. Это ключевые правила, которые прописаны и которые мы также придерживаемся исключительно с учетом безопасности.

А то, что кто-то безответственно относится к этому, вышли из автобуса, делают скопления на остановке и не идут в укрытие – это их персональная ответственность. Есть правила воздушной тревоги, которые должны все соблюдать.

– Я так понимаю, на вопрос о требованиях по эвакуации из ТРЦ во время воздушной тревоги вы ответите примерно так же?

– Да.

– Но ведь, наверное, вы видели сами, как люди во время воздушной тревоги просто стоят под ТРЦ и ждут, когда она закончится. В идеале оно, может, и должно работать так, как вы говорите, а на практике все иначе.

– Мы делаем все, что прописано в правилах безопасности. Если люди безответственно относятся к жизни – это вопрос к ним. Бизнес же при воздушной тревоге должен остановиться и люди не должны находиться в помещении.

– В городе много поврежденных домов от ракетных обстрелов. Как происходит восстановление этих домов? Получат ли люди, которые уже не могут вернуться в свои квартиры, компенсации или новое жилье? Город решает или это вопрос к правительству?

– В Киеве боевые действия не проходили, но тем не менее в нашем городе 650 зданий повреждены или разрушены, 220 из них – это жилые дома. Более 150 киевлян погибли под этими обстрелами, четыре ребенка.

Мы обследовали все дома. Относительно повезло, потому что несущие конструкции не повреждены. Это значит, что они могут быть восстановлены и отстроены. Мы приняли решение еще весной отстроить, город выделил 600 миллионов гривен и государство 200 миллионов гривен на восстановление. Уже некоторые дома заселены, люди вернулись, они восстановлены с ремонтом. И уже с теплосанацией, то есть эти дома соответствуют критериям энергосбережения. Еще ремонты идут и до конца декабря во все дома, за которые мы взялись, люди смогут вернуться.

– А есть необходимость переселять людей? Или предоставлять новое жилье?

– Мы в любом случае при повреждении обращаемся к людям и предлагаем временное жилье. Часть выбирает жилье, часть переезжает либо к родственникам, либо к знакомым, они сами решают.

– Видите ли вы сейчас риски нового наступления на Киев и возможно ли оно в каком-то обозримом будущем? Может быть, у вас есть определенная информация?

– Я вам тайну не открою. Кое-кто в Украине и среди западных партнеров совершали большую ошибку, когда говорили, что Путин успокоится после аннексии Крыма, будто ему этого будет достаточно, что он доволен и бьет себя в грудь как большой "собиратель русских земель". Кое-кто говорил, что он будет доволен Донецком и Луганском. Но ему нужны мы все, ему нужна вся Украина. Нашим зарубежным партнерам я говорю, что Путин зайдет так далеко, насколько мы позволим ему это сделать.

А теперь ответ на ваш вопрос. Киев – сердце страны, символ страны, ее столица. Он был и остается целью агрессора. И если у них будет возможность, они обязательно попытаются идти на Киев. Я никого не пугаю, но к этому нужно быть готовым. Выводы военные сделали. Мы также контролируем действия, помогаем всем, чем можем, чтобы то, что произошло в феврале, не повторилось.

– Столица как-то привлечена к помощи военным по укреплению границы где-то на севере области или, возможно, где-то по другим направлениям фронта?

– Киев передает автомобили Госпогранслужбе ГСЧС, военным. Это не за счет бюджета города. Используя свои возможности, я договариваюсь. Все делается на персональном уровне. Имея хорошие знакомства в политикуме, бизнесе, других странах, мы договариваемся. И уже Киев получил десятки автобусов, сотни скорых, пожарных автомобилей, большое количество снаряжения, шлемов, бронежилетов, старлинков. Мы все это передаем нашим ВСУ.

Что касается других военных, мы делаем все, чтобы их поддерживать, чтобы оказывать им помощь. Здесь нет преференций. Они обращаются – мы находим возможность обеспечения всех необходимых средств, за которыми обращаются военные. Мы не бьем себя в грудь, но это обширный список вещей, которые мы уже сделали.

– Приходилось слышать от киевлян вопрос, а почему не видим на маршрутах общественного транспорта автобусы, которые передали городу из-за границы, например, из Германии? Транспорт передали Херсону?

– Значительную часть автомобилей, скорых мы передаем военным. Транспорт передавали в том числе и Херсону. И когда свыше 150 автобусов сгорело в Днепре, мы передали им 50 автобусов. Помогаем и тем, что получаем от наших партнеров. Это неправда, что автобусы где-то пропали. Кому-то может показаться, что они припаркованы у меня в частном дворе? Нет, это резерв нашего города, эти автобусы также выходят на маршруты и перевозят людей.

– Не создается ли у вас впечатление во время общения с западными политиками, что в последнее время у них начала появляться усталость от войны? Если это так, то в чем она проявляется?

– Человек привыкает ко всему. Удивительно, но люди даже привыкают к взрывам, начинают относиться к войне как к чему-то обычному. Но это правильный вопрос, и мы должны делать все, чтобы наши партнеры в Европе и США не начали воспринимать войну в Украине как рутину. Я всегда подчеркиваю, что экономическая, политическая безопасность в Европе зависит от самой большой страны. Европы – Украина. И дестабилизация в Украине – это дестабилизация всего региона.

Военные действия в Украине оказывают большое влияние на все страны не только Европы, но и мира. Я это доношу до западных политиков, многие слышят. И главное, чтобы они доносили это и жителям своих стран. Мой ключевой тезис: единство с Украиной – это залог мира в Европе. И наша общая задача – вернуть мир в Украину, выбросить российских агрессоров из нашей земли. Мир – это ключевая задача для всех стран.

– Есть ли в России люди, с которыми вы сейчас поддерживаете контакт? Может быть, кто-то из старых знакомых выходил на вас с конца февраля?

– У меня очень много знакомых в России. И я был растерян от того, что даже старые друзья моих родителей куда-то исчезли, не поздравляют, сидят тихонько и боятся общаться.

Не буду называть фамилии, есть одна известная интеллигентная семья, мы много лет с ними общались. Дети моего возраста, отец старше, с хорошим образованием, но мозг промыт. Мне тяжело с ними общаться, начинают рассказывать о каком-то восстановлении России, что они заставят украинцев быть им друзьями, а кто не хочет, тех они уберут. И никаких моих аргументов они не слышали. Или не хотели слышать.

Есть другой случай. Позавчера общался с одним моим знакомым, он журналист, работавший в одном из российских изданий. Он позвонил из Грузии, туда увез сына, ему 25 лет. Попросил его объяснить, когда россияне уже скажут Путину "нет", скажут, что хватит привозить убитых из Украины, хватит наблюдать, как мировые компании покидают Россию, а страна беднеет и не имеет доступа к современным технологиям. Железный занавес поднимается, россиянам уже не говорят "добро пожаловать". Они превращаются в Северную Корею.

Мой знакомый на этот вопрос ответил: "Долго будете ждать, когда россияне восстанут. Те, кто хотели что-то сказать и не боялись, сидят в тюрьме. Те, кто хотят сказать, но боятся, сидят тихо. Все остальные пока не хотят, чтобы их это персонально коснулось. Но восстания в России ждать придется еще долго".

Он передал трубку своему сыну, у него был день рождения, сказал, что я всегда был для него кумиром, попросил поздравить. И вы знаете, как он со мной поздоровался? "Слава Украине!" Мы с ним поговорили, мне приятно, что молодое поколение включает голову.

– То есть вы еще сохраняете определенный оптимизм по отношению к россиянам?

– Я сохраняю определенный оптимизм по отношению к людям. Да, россияне зазомбированы, но понемногу будут включать голову. Медиа, кстати – это оружие, которое гораздо эффективнее танков, ракет, самолетов. Нам нужно доносить россиянам правду, пока они не закрылись на 100%. Ведь они быстро двигаются к сталинизму, в самом худшем смысле этого слова, скоро уже будут искать среди себя врагов народа и инакомыслящих.

– Во время войны появилось много новых медийных лиц, в частности в волонтерском и военном сообществе. У кого из них, по вашему мнению, есть шансы закрепиться в политике после войны и во время войны?

– Могу сказать свою позицию. Есть люди, которые медийно работают, ловят хайп. А есть медийные люди, которых сейчас не видно. Сложно держать в одной руке автомат, а в другой телефон, чтобы селфи делать. И таких людей, отдающих всех себя ради победы страны, знаю очень много. Один из них Роман Ратушный (погиб в июне в боях на Харьковщине, – ред.). Он был активистом, а затем пошел на передовую.

Даже среди достаточно известных журналистов многие на фронте. С начала войны встретил в военной форме с оружием в руках Дениса Бигуса. Больше его не видел, но знаю, что он сейчас на фронте. Он работает, но руки у него заняты автоматом, а не селфи.

– В России жалуются, что вы с братом едва не лично заблокировали выступления российских боксеров, используя свое влияние в WBC. Вы можете рассказать, как было на самом деле?

– Россияне не могут мне простить, что самый большой флаг на логотипе WBC теперь украинский. Я рад, что это в самой мощной организации, в которой в свое время чемпионами были и Мухаммед Али, и Майк Тайсон, и Леннокс Льюис, и братья Кличко.

И я и Володя делаем все, чтобы санкции были и работали. Чтобы каждый из россиян задал вопрос и своему президенту, и своему правительству: эта война не нужна, санкции – это больно. Пусть они спрашивают, почему иностранные компании уходят из России, почему россиян не хотят видеть ни в одной стране. И главный вопрос: с какой целью россияне теряют братьев, сыновей, друзей, мужчин в этой бессмысленной войне. Эти вопросы Путину должны задавать все. И спорт имеет большую силу.

Я не стесняюсь – все в мире решается на персональных связях. Я на этом настаивал – чтобы санкции для российских спортсменов также были введены. Они также должны задать ключевой вопрос и сказать Путину "нет войне".

– Часто звучат мнения, что российские спортсмены не должны быть отстранены от соревнований из-за агрессии со стороны их страны. Чтобы вы ответили тем, кто говорит, что спорт вне политики?

– Спорт – это часть каждой страны. Каждый спортсмен представляет свою страну. И всегда спорт и большая политика были рядом. Всегда были соревнования среди стран, кто сможет собрать больше олимпийских медалей. Спорт – это презентация страны. Почему Россия, которая сейчас страна-террорист, должна презентовать себя во всем мире? Санкции должны затрагивать все сферы – не только политические или экономические, но и спорт. У нас нет вопросов к спортсменам, а есть вопросы к их позиции относительно этой бессмысленной войны.

– Не так давно были бои Ломаченко и Усика. Вы их смотрели? Есть ли время на просмотр бокса?

– Ломаченко не видел, Усика – обязательно. Последний раз только бой Усика смотрел, а так – нет времени.

– Будет ли в Киеве установлена главная елка страны, если да – где, когда? И будет ли это формат новогоднего городка?

– Я начну отвечать совсем с другого. Общаюсь с ребятами каждый день. Мы выступаем кураторами многих военных подразделений, поддерживаем их, направляем помощь. Как-то общался с ними по поводу проведения Нового года и празднований. И один из парней сказал: "Почему мой ребенок будет сейчас без елки, без Нового года, без новогоднего настроения?"

Мы понимаем, что массовые мероприятия запрещены в военное время. И их не будет ни в коем случае. Но отменять Новый год и Рождество никто не собирается, и атмосфера Нового года должна быть. Нельзя позволить Путину украсть наше Рождество. Несмотря на разные мнения от разных сторон – нужно или не нужно – мы обратились к бизнесу, который согласился не за бюджетные деньги, а за свои частные средства установить елки без новогоднего пафоса.

– Это будет несколько локаций?

– Это будет несколько локаций во многих районах нашего города. Это, так сказать, намек на то, что Новый год и Рождество не проходят мимо. Елки будут установлены.

– И на Софийской площади?

– И на Софийской площади также.

– Также за счет бизнеса?

– Да. Но мы решили без массовых мероприятий, без концертных программ, фастфудов. Будет установлена только елка, чтобы напоминало о новогоднем настроении нашим детям. Знаете, не хочется забирать у детей Святого Николая...

– Как вы относитесь к прогнозам о том, когда закончится война? Люди ориентируются кто – на главу военной разведки, кто – на иностранных аналитиков или экспертов.

– Это очень сложный вопрос, я не Нострадамус, хотя тоже хочу заглянуть в "завтрашний день" (улыбается, - ред.) . Я надеюсь, я очень хочу, чтобы в следующем году Новый год мы все встретили под мирным небом. Мы не знаем, сколько еще за это мы должны заплатить, сколько жизней наших воинов. Но не будем забывать, что 20% территории Украины все еще оккупировано. И россияне не собираются уходить, но мы поможем.

Это сложная задача, я ни в коем случае не хотел бы преуменьшать. Надо с пониманием относиться к таким вызовам и прогнозам. Я очень надеюсь и мы делаем все для того, чтобы следующий Новый год мы отпраздновали уже в освобожденной от агрессора мирной Украине.

– Что Виталий Кличко не как мэр, а как человек хотел бы сделать после победы?

– Я хотел бы взять отдых хотя бы на неделю. Я мечтаю прыгнуть с самолета ”Геркулеса”, мои друзья-скайдайверы ездят по разным странам, я смотрю их фотографии и мечтаю также. Есть у меня много мечтаний. И, уверен, они сбудутся после безоговорочного факта – победы нашей страны.