Удастся ли россиянам дополнительно мобилизовать 300 тысяч человек, как это повлияет на дальнейший ход войны, есть ли риск применения Кремлем ядерного оружия и каковы дальнейшие перспективы наступления ВСУ – в интервью РБК-Украина рассказал военный эксперт, полковник Сергей Грабский.
После серии поражений россиян на фронте Кремль решил пойти на повышение ставок. Москва планирует в спешке присоединить оккупированные территории Украины, провести частичную мобилизацию и параллельно пригрозила применением ядерного оружия.
Количество россиян, которых хотят призвать, составляет 300 тысяч человек, в то время как сейчас воюет примерно 150 тысяч. Непровластные российские СМИ сообщали, что число мобилизованных может доходить до миллиона, правда, у Путина это отрицали.
В чем проблема российской мобилизации, почему она не повлияет на дальнейшее течение войны и действительно ли Путин готов применить ядерное оружие – в интервью РБК-Украина рассказал военный эксперт, полковник запаса ВСУ Сергей Грабский.
– Почему, по вашему мнению, в Кремле решились на такую постановку с псевдореферендумом и частичной мобилизацией?
– Этот вопрос достаточно многогранен. Во-первых, им нужно показать что-нибудь, чтобы был хоть какой-то прирост захваченных земель и оправдать свои колоссальные жертвы. Несмотря на то, что они умалчивают эту информацию, люди видят потери.
Во-вторых, таким образом они решают еще одну задачу – привлечение новых ресурсов. Они поняли, что традиционными методами не могут набрать соответствующее количество войск. Потому они в абсолютно традиционной манере будут набирать так называемых "туземцев" из новооккупированных земель. То есть они будут сгонять людей, как они это делали с "мобиками" из Донецкой и Луганской областей.
Кроме того, посредством мобилизации они набирают так называемые буферные контингенты. В России уже несколько месяцев формируются и готовятся новые части, которые они хотят бросить сюда на фронт. Речь идет не о добровольческих подразделениях или группировках частных военных компаний. Речь идет именно о полнокровных подразделениях, формирующихся на российской территории.
Но для того, чтобы их подготовить, им нужно время – 3-5 месяцев. Учитывая, что сейчас количество и качество вражеских войск на нашей линии фронта достаточно низкое, то они пытаются любым способом забросать его "пушечным мясом", которое есть под руками, чтобы удержать позиции, а затем подтянуть необходимое количество войск.
– Вы имеете в виду эти армейские корпуса?
– Чтобы подготовить армейский корпус, нужно два года.
– Так должно быть, но третий армейский корпус они готовили с мая по август.
– Да, причем пока этот армейский корпус ехал на фронт, он только уменьшался и уменьшался. Его просто разобрали и позатыкали ими дыры. Но сейчас они пытаются создать нечто более-менее подходящее. Увидим, что из этого получится.
– Шойгу заявил, что они хотят призвать 300 тысяч человек. Я правильно понимаю, что все эти 300 тысяч не будут сразу перебрасывать в Украину?
– Ни в коем случае. Даже если мы допустим, что эти 300 тысяч – это реальное число. Вспомните, как в августе они объявили о дополнительном наборе 137 тысяч. В то же время, кроме Украины, с которой у России есть тысяча километров фронта, у них еще есть северное направление, Центральная Азия, Дальний Восток, Закавказье, откуда они выгребли уже все, что можно. Стабильность российской системы безопасности на тех направлениях пошатнулась, поэтому им срочно нужно пополнить это все. Если говорить об Украине, то здесь сражается примерно 140-160 тысяч. И если добавить эти упомянутые 137 тысяч, то как раз получается почти 300 тысяч.
– Но эту массу они тоже будут как-то поэтапно перебрасывать?
– Не люблю так говорить, но если бы я планировал, учитывая, как нас учили – я бы сделал глубокую оперативную паузу ориентировочно на год. За это время подготовился, сосредоточил полноценные соединения и объединения, поставил бы им четко спланированное задание и уже тогда атаковал дальше.
Но это у них затянется. Это хорошо смотрится на бумаге: призыв мобрессурсов осуществляется за 48 часов. Но попробуй их наловить. Это тяжело и растягивается во времени. Плюс их нужно собрать, одеть, кормить. На это все у них нет времени. Потому мы и так спокойно к этому относимся. Потому что учитывая их привычную манеру действий, мы понимаем, что у них эта частичная мобилизация и перебрасывание новых войск на фронт будет выглядеть так: сформировали какую-то условную батальонную тактическую группу и послали ее на подкрепление, не сосредотачивая какие-либо усилия.
Качество их комплектования будет все хуже и хуже, потому что новейшего вооружения у них нет. У них есть полно старого хлама и они будут пытаться привести его в порядок.
– Верно ли я понимаю, что требуется примерно год, чтобы призвать и нормально подготовить эти 300 тысяч?
– Для того, чтобы призвать и распределить, нужен примерно месяц. Затем, чтобы провести начальную подготовку – начальное боевое слаживание – это занимает 3-5 месяцев в зависимости от программы подготовки. К примеру, танковый экипаж готовится примерно три месяца. Затем идет боевое слаживание в составе подразделений – на это также отводится 1-2 месяца в зависимости от поставленных задач.
Далее эту всю стаю нужно соединить в одно, чтобы, условно, артиллерист знал, как пользоваться средствами связи, чтобы организовать взаимодействие с тем же танкистом. Это называется боевое слаживание в составе части. А потом начинается самое главное – как те части уже на высшем уровне научить взаимодействовать между собой, быть управляемыми и так далее. Для этого проводится серия учений, и это занимает еще около полугода. Поэтому, действительно, нужен примерно год для того, чтобы говорить о чем-то более или менее боеспособном.
– Очевидно, что Россия не будет все это готовить год.
– Не будет. Поэтому мы спокойно относимся к новостям о частичной мобилизации в России, потому что у нас есть резерв, можем еще призвать людей. У них нет времени. Они также зависят от политического, экономического давления, которые растут и растут.
– Удастся ли им физически собрать эти 300 тысяч человек?
– Им удастся. В стратегических расчетах мобилизационный ресурс страны постоянно берется как 10% от численности населения. Потому, конечно, они насобирают.
И миллион им бы физически удалось собрать. Однако здесь есть другие факторы – экономическая целесообразность. Следует понимать, что этот миллион – это миллион пар рабочих рук, которые могут работать и создавать материальные блага. То есть они исключаются из экономического процесса. К тому же еще кто-то должен создавать материальные блага, чтобы обеспечивать этот миллион.
– Повлияет ли их частичная мобилизация на дальнейший ход войны и как?
– Не повлияет. Уже слишком поздно. После того как Украина пришла в себя, они продвинулись только в Луганской области и только на расстояние менее 50 километров. С тех пор, с апреля, когда они объявили о намерении захватить Донбасс, большего продвижения не было.
– Как вы думаете, для какой цели они собирают новые войска? Вы сказали, что частично они будут направлены на укрепление других пограничных участков России. А у тех войск, которые будут бросать к нам на фронт, какая цель – защита уже захваченных территорий или они все же хотят идти наступать?
– У них одна цель – уничтожение Украины как государства и уничтожение украинской нации. Россия от этой цели не отказалась. Они предполагают для себя стратегию игры вдолгую. Они надеются, что Запад устанет и перестанет помогать Украине. И в то же время Москва своими методами гибридной войны – энергоносителями, продовольствием, удобрением, лесоматериалами – заставят Запад играть в свою игру. Хотя весь цивилизованный мир уже понял, что на данном этапе с ними нельзя иметь дело.
Россия сейчас возвращается в состояние Советского союза периода с 1924-1929 годов. Когда Советский союз был страной в себе, не имея никакого выхода на внешний мир, кроме Германии. Но она сама была так несчастна, что не могла оказать помощь СССР.
– Как вы считаете, готов ли Путин применить ядерное оружие или его последнее заявление – это был очередной блеф?
– Конечно, готов. И планы на применение у него есть. Но, кроме желания, еще нужно учитывать возможность и сдерживающие факторы. Возможности есть, но они технически ограничены. А сдерживающие факторы – это и мировое влияние, и мониторинг.
Простой пример. Вспомните, сколько велись переговоры о допуске иностранных инспекторов на ЗАЭС. Но когда появилась информация о том, что перестали отвечать на запросы датчики контроля радиации, туда быстро приехала делегация вместе с главой МАГАТЭ. То есть когда есть реальная угроза и ситуация нестабильна, тогда задействуются международные механизмы, и они работают.
Поэтому у него есть желание, есть планы применения ядерного оружия, но вероятность его практического применения остается очень низкой, хотя она есть.
– Вы сказали, что технические возможности ограничены. Что вы имеете в виду?
– Для подготовки к применению ядерного заряда нужно провести целый комплекс мероприятий. Их, во-первых, не скроешь. Во-вторых, для этого нужно обладать необходимым количеством и качеством специалистов. Плюс, эти заряды продуцировал Советский союз, они немного устарели. Поэтому использование каждого заряда в таких условиях требует очень тщательной подготовки и привлечения большого количества специалистов, сил и средств. И с этим может быть проблема.
– Как вы оцениваете наши перспективы на правобережье Херсонской области?
– У нас есть задача-минимум и задача-максимум. Задача-минимум состоит в том, что мы там блокируем россиян, они выводятся из активных боевых действий и постепенно теряют свою боеспособность. Задача-максимум – это уничтожение противника.
Динамика пока указывает на то, что мы пытаемся выполнить задачу-максимум. Это очень тяжело, потому что они нагнали туда полно людей. Плотность войск, которые там сосредоточили и которым просто некуда деваться, достаточно высока. И это приводит к тому, что мы так медленно выгрызаем наши территории.
Если мы их там заблокируем и не дадим возможности ни переправиться, ни действовать, они станут мишенью, которую мы будем дальше истощать. Потому что у нас есть ресурсы для обеспечения, а у них нет таких ресурсов.
– Возможно ли в зимние месяцы проводить активные наступательные действия в наших климатических условиях?
– Конечно. У любого климатического сезона есть свои изъяны и преимущества. Зимой, когда замерзают болота, когда нет зелени, лучше отслеживать, где находится противник. Плюс, по замерзшему полю, в отличие от летнего, осеннего или весеннего, действовать гораздо легче.
– Есть ли у нас шансы в ближайшее время прорваться в Сватово или в район Кременной и Рубежного?
– Да, есть.
– Это вопрос месяцев или недель?
– Недель, даже дней.