Сергей Череватый: Хорошее вооружение – больший козырь в этой борьбе, чем масса россиян

Об активизации оккупантов в Харьковской, Луганской и Донецкой областях, как меняется тактика врага и растет вражда среди российских войск – в интервью РБК-Украина рассказал спикер Восточной группировки войск ВСУ Сергей Череватый.

Россия активизирует наступательные действия – речь идет именно о том "большом наступлении", о котором наше военно-политическое руководство начало говорить еще с декабря. Концентрация основных усилий противника наблюдается на Донбассе, который Путин в очередной раз приказал захватить своим войскам к определенному дедлайну. На этот раз – до конца марта.

Чтобы выполнить указание Кремля, российские боевики пытаются наступать сразу на нескольких направлениях в Донецкой и Луганской областях. Однако самые горячие бои все еще ведутся за небольшой город Бахмут, который стоит на пути оккупантов к краматорской агломерации.

– Два месяца мы слышим о подготовке Россией какого-то серьезного наступления. По последней информации, о которой говорят и западные чиновники, и наши военные – основной удар на Донбассе. Мы действительно видим, что там растет интенсивность боевых действий. Можем ли мы говорить о том, что это наступление уже началось?

– Я бы сказал, что оно и не заканчивалось. Если взять всю историю этого вторжения, то Донецкая и Луганская области были под непрерывными атаками, в том числе те участки, за которые мы сейчас отвечаем – бахмутское, лиманское, луганское направление. На бахмутском направлении, например, уже длительное время происходит 35-50 боестолкновений, а также 120-200 обстрелов ежесуточно.

В то же время у них огромные потери. На каждом из направлений – на луганском или бахмутском – это от нескольких десятков до сотни и более погибших в сутки. На бахмутском направлении, например, по меньшей мере по 50 человек в день. Эта динамика не меняется. И все это заставило врага проводить мобилизацию, чтобы обновлять свои силы, и привлекать преступную организацию ЧВК "Вагнера", которая после потери основной части своих профессиональных наемников организовала "штрафбат 2.0" периода Второй мировой войны и начала брать в свои ряды заключенных. Это было с единственной целью – держать постоянный градус напряжения и использовать живую силу как фактор поддержки высокой динамики боевых действий.

Это экстенсивный путь, не ведущий к быстрым решениям – вы же видите, как они месяцами не могут существенно прорвать нашу оборону на тех или иных участках. Мы же помним, что еще в начале июля Шойгу докладывал, что "лнр уже полностью освобождена". Однако в нашей Луганской области мы уже освободили 14 населенных пунктов.

Но такой способ боевых действий истощающий, ведь враг сам себя не убьет. Круглосуточно там должны быть наши боеготовые подразделения с готовой техникой, они должны вести наблюдение за противником. Сейчас агрессор, используя погодные условия, рельеф и то, что рано темнеет, пытается подходить малыми группами и навязывать ближние действия. Это, конечно, изматывающе и это сейчас их главная тактика.

– Financial Times также писало о новом масштабном наступлении России. По их данным, Россия может ударить из Кременной по направлению к Лиману. Я правильно понимаю, что такие действия мы уже сейчас наблюдаем – они сейчас хотят продвигаться к Лиману?

– Они, может, и хотят. Они подтягивают туда свои войска. Там есть и десантные подразделения, и подразделения так называемого 2-го армейского корпуса "народной милиции" "лнр", и подразделения мотострелковой пехоты, и подразделения ЧВК. Логику концентрации этих подразделений мы сможем увидеть чуть позже, потому что еще осенью там была инициатива за нами.

Правда, из-за погодных условий, из-за того, что мы не следуем тактике "любой ценой" и из-за того, что мы стараемся не допустить больших потерь, там было плавное давление на врага, по возможности мы освобождали населенные пункты. Когда не было такой возможности, мы поражали врага огнем, высокоточными системами, истощали их логистику и составы. Периодически они прибегают к контратакам в районе Стельмаховка, Диброва, Площадка, Белогоровка. Однако больших успехов на этом направлении они не добились.

– Наблюдается ли их движение в направлении Купянска? На уровне телеграмм-каналов была информация, что они начали наступление на Купянск с Северо-Востока.

– Они пытаются там контратаковать. Но ситуация контролируемая и она схожа с лиманским направлением. То есть их действия там мы видим и мы их купируем.

– Понятно ли, какова цель их движения из Луганской области на запад? Это чтобы выровнять линию фронта по реке Жеребец, Оскол – какая цель?

– Я думаю, что они уже сейчас отошли от стратегических замыслов, которые были в начале. Они уже сейчас действуют ситуативно – что выходит. Россияне пытаются истощить нас, но это очень истощает и их силы и средства. У них есть лучшие подразделения, есть хуже. Но средний срез – это не суперпрофессионалы, это, как правило, люди, обученные в достаточно короткие сроки, которые приходят для пополнения их потерь.

Сергей Череватый (фото: Восточная группировка ВСУ)

Даже если наступательная операция спланирована грамотно, военная наука все равно предполагает потери в 3-5 раз больше, чем у обороняющихся. Их потери даже превышают это среднее значение из-за того, что у них нет много подготовленного личного состава, в том числе офицерского состава младшего и среднего звена. Следовательно, это просто банальные атаки на истощение.

– Какая сейчас ситуация вокруг Бахмута?

– За прошедшие сутки (13 февраля, – ред.) в этом районе произошло 27 боестолкновений и 234 обстрелов врагом. Это сейчас самый горячий участок фронта.

– Очевидный план, который они пытаются реализовать – взять Бахмут в клещи и провести оперативное окружение, отрезав основные дороги. Как я вижу, они уже подошли очень близко к дороге на Константиновку возле Часового Яра, и я вижу, что они контролируют участок, который идет на Славянск. Несмотря на это, мы не можем говорить о том, что Бахмут отрезан от основных дорог?

– Скажу так: у нас есть возможность поставлять в город все, что необходимо для боевых действий – боеприпасы, провизию, медикаменты, а также эвакуировать раненых.

– При каких условиях нашим войскам придется оттуда отходить?

– Такое решения на данный момент принималось. Тактические отступления возможны в разных ситуациях, прежде всего – для сохранения личного состава, для того, чтобы улучшить свое тактическое положение и более эффективно проводить оборонную операцию, чтобы выровнять линию обороны. Важно – чтобы враг не имел возможности системно прорвать нашу оборону, потому что тогда он обрушивает тылы и просто двигается по направлению главного удара. К примеру, в данном случае это Славянск и Краматорск.

Воины на бахмутском направлении выполняют очень важную функцию – они обескровливают врага. Уничтожают лучшие российские части. С каждым таким сражением противник становится все менее боеспособным.

– Если оккупантам удастся захватить Бахмут, это позволит им дальше стремительно продвигаться в Донецкой области или нет?

– Руководитель этого участка фронта – один из самых опытных генералов – командующий Сухопутными войсками Александр Сырский. Он планировал киевское сражение, харьковскую и лиманскую операции. У него очень мощный штаб и там, как правило, рассматриваются разные варианты действий противника и варианты противодействия им.

– Заметна ли на Востоке конкуренция между "вагнеровцами" и регулярной армией? Вижу такую информацию, что якобы части регулярной армии уже заменяют "вагнеровцев" вокруг Бахмута, чтобы локальные успехи не ассоциировались именно с этой ЧВК.

– У них между собой очень острая вражда. У "вагнеровцев" нет своих боезапасов. Они пытались, используя лоббистские усилия Пригожина, забирать себе лучшие боеприпасы. Они используют авиационную поддержку регулярных войск. К тому же и в районе Соледара, и в районе Бахмута мы видим, что добавляется много подразделений мотострелковых войск. Однако пиар-кампания Пригожина продолжает акцентировать внимание на том, что именно он – хедлайнер этого участка фронта. Это, конечно, раздражает российский генералитет, руководителей подразделений регулярной армии. Плюс, он позволяет себе пренебрежительное отношение к ним.

Бахмут (фото: AFP, Getty Images)

С другой стороны, это четкий маркер кризиса их государственности. Ведь у них воюют "штрафбаты" и "дикая дивизия" – полуавтономные, со своей отдельной пропагандой, не всегда идущей в унисон с общероссийскими месседжами.

– Эта вражда как-то сказывается на координации между разными группировками войск, находящихся вокруг Бахмута?

– Координация у них есть, совсем без нее не удастся. Но она далека от идеальной по тем же причинам: недоверие друг к другу, конкуренция, неприятие друг друга. "Вагнеровцы" считают регулярную армию слабаками. А регулярная армия не воспринимает контингент ЧВК, как и самого Пригожина – он не военный человек, к тому же в прошлом отсидел.

– По данным ГУР, Путин приказал своим войскам захватить всю территорию Донецкой и Луганской областей Украины то ли к марту, то ли до конца марта. Есть ли риск, что оккупантам это удастся?

– Я бы не стал вдаваться в прогнозы. Лучше вернуться в ретроспективу этого конфликта. Если вы помните, так называемые "дедлайны" по захвату Донецкой и Луганской областей у Путина уже менялись семь или восемь раз. Наши воины сделают все, чтобы это никогда не произошло. Когда-то у Главнокомандующего Валерия Залужного спрашивали о перспективах войны, он говорил "бой покажет". И наши бойцы уже многие месяцы показывают, что большинство планов противника срываются. Очень многое зависит от того, насколько быстро нам удастся освоить новую технику и сформировать резервы.

– Видите ли вы риск или признаки того, что противник в ближайшее время может организовать еще один удар в направлении на Харьков?

– Теоретически они могут нанести такой удар на любом направлении. Важнее то, что они постоянно у нас в поле зрения. У нас очень мощная разведка. Харьковская область готова, там есть подразделения, закаленные в боях, которые встретят врага. Россиянам не удалось осуществить блицкриг на харьковском направлении в феврале 2022 года, они смогли продвинуться, но даже тогда они получили огромное сопротивление, когда люди быстро записывались в терроборону, подошли наши подразделения. А сейчас, когда за противником постоянно ведется наблюдение и все наши части в постоянной боевой готовности, я не думаю, что у врага удастся какие-то неожиданные, стремительные действия.

– Слышала такую информацию, что когда группировка под командованием генерала Сырского освобождала Харьковскую область и зашла на территорию Луганской, то у нас были все шансы успешно и быстро двигаться дальше вплоть до Счастья – фактически до окраин Луганска, но нам не хватило очень немного резервов и танков. Правда?

– Тогда во время харьковской операции удалось освободить вдвое больше территории, чем планировалось сначала. У врага было каскадное обрушение фронта. У нас, в отличие от врага, системное планирование и двигаться без резервов, обнажая определенные направления – это не наш способ ведения боевых действий. Поэтому мы двигаемся шаг за шагом – там, где мы можем.

К тому же у нас никогда не было должного преимущества для такой большой операции, какую требует военная наука. В Харьковской области действовали за счет меткости, нестандартности и внезапности. Поэтому я думаю, что задачи этой операции мы даже перевыполнили.

– Как за 12 месяцев войны меняется поведение, тактика врага на поле боя? Например, отошли от батальонных тактических групп к более малым группам – взвод, рот и так далее, где мало бронетехники, которая не так заметна.

– Вы правы. Генерал Александр Павлюк в последнем интервью вашему изданию как раз на это обращал внимание. Враг тоже учится. Они понимают, что такими большими батальонными тактическими группами действовать тяжело. Поэтому они перешли к тактике малых групп, где используют меньше техники. Это в том числе и из-за погодных условий, когда не всю технику можно использовать, и из-за больших потерь.

Наши дроны фиксируют, а артиллерия уничтожает их технику и большие скопления личного состава. И вот, кстати, эти малые группы также истощают, в частности, когда действуют "вагнеровцы", ведь им запрещено отступать – иначе расстреливают свои же. Для этого они бросают одну группу – она убита – идет вторая, третья, четвертая и дальше.

– Действительно ли у них нехватка определенной техники, артиллерийских снарядов? Есть ли основания полагать, что они где-то ее накапливают вне передовой для более концентрированного удара?

– Я бы не сказал, что нехватка – у них намечается тенденция к проблемам с этим. Если летом они могли бить по нам 24/7, не жалея боеприпасов, то сейчас у них нет такой возможности по всей линии фронта. Большая интенсивность огня там, где они сосредотачивают главные удары. Сейчас они очень поливают лиманское направление – более 300 обстрелов совершают в сутки.

То есть на отдельных участках фронта они еще способны вести очень активный огонь, но мы также работаем по их логистике, чтобы им было сложнее доставлять боеприпасы. У них были большие запасы, по сравнению с нашими, нам приходилось выискивать 122- и 152-миллиметровые снаряды, потом у нас появились "натовский" калибр – 155. Но и у них запасы тоже не вечны, плюс, увеличилось плечо доставки, им придется их довозить из более дальних регионов.

Сергей Череватый (фото: Армияinform)

Давно не было настолько масштабных войн. И многие аналитики, анализируя локальные войны, считали, что артиллерия уже не будет играть в битвах такую важную роль, в отличие от авиации и беспилотных систем. В Украине эта война показала, что артиллерия имеет архиважное значение: у кого ее больше, у кого она более мощная и точная – за тем и главное преимущество. Поэтому наши артиллеристы мегакруты, они ведь, не имея численного преимущества, мастерством выравнивают баланс сил.

– Мы сейчас просим и танки, и истребители, и дальнобойные ракеты. А какое вооружение для нас сейчас самое необходимое в тех условиях, что и Россия, и мы готовимся наступать?

– Это все артиллерийские и ракетные системы – их много не бывает. Они позволяют существенно сохранить жизнь личному составу, облегчить и оборонительные, и наступательные действия. Особенно современные системы позволяют точечно и очень точно наносить врагу ощутимые потери – выводить из строя его управленческие звенья, склады, места скопления личного состава.

Если говорить о современных танках – это хорошее оружие и для обороны, но оно незаменимо во время наступления. Мощные западные танки – Abrams, Leopard 2, Challenger 2 – на порядок лучше, чем российские танки. Сами россияне это прекрасно знают, потому так истерили после новостей о передаче нам этих машин. Во время конфликтов в Ираке, в израильско – арабских конфликтах с одной стороны воевала западная техника против советской. И тогда было четко видно, насколько советские танки уступают.

Конечно, нужна авиация. И армейская – это вертолеты, позволяющие уничтожать личный состав и бронетехнику противника. И штурмовая, и истребительная. Нужны системы противовоздушной обороны, которые благодаря нашим союзникам у нас появляются.

Мы уже за последние полгода увидели результат использования систем типа HIMARS, позволяющих на определенных участках очень быстро и качественно переломить баланс сил. Конечно, более дальнобойные ракеты к таким системам позволили бы нам действовать еще более эффективно.

– Когда мы говорим о танках, наш выбор пал именно на Leopard, потому что большая коалиция потенциальных доноров. А если говорить о штурмовой и истребительной авиации, то какие варианты для нас оптимальны?

– Среди штурмовой авиации самые массовые – это советский Су-25 и американский A-10 Thunderbolt. Если бы он у нас появился – это очень мощная машина, наряду с вертолетом Apache они могли бы дать очень мощные результаты, они бы существенно изменили ход событий на поле боя.

Если говорить об истребителях, которые контролировали бы наше воздушное пространство и не позволяли противнику чувствовать себя здесь свободно, то оптимальный вариант – это F-16 или F-15. Это самые массовые самолеты. F-16 очень удачный в плане аэродинамики, и во многих конфликтах он доказал свою эффективность.

– Мы слышим, что в России не прекращаются мобилизационные мероприятия. Нам точно неизвестно, сколько сотен тысяч им удалось мобилизовать. Правильно ли говорить, что у них есть преимущество в человеческой силе в вашей операционной зоне? И может ли эта масса компенсировать то, что у России есть какие-то пробелы с вооружением?

– Они преобладают пока в личном составе, а также в количестве артиллерийских боеприпасов. На самом деле успех в этой войне будет зависеть не от того, сколько людей они мобилизуют, а от того, насколько быстро и насколько много нам дадут качественной техники. И эта качественная техника умножена на мотивацию и профессионализм наших военнослужащих, абсолютно перебьют любые их мобилизационные потуги.

Хорошая техника и вооружение – это однозначно больший козырь в этой борьбе, чем масса личного состава, к тому же не обученного.