Родион Кудряшов, 3-я ОШБ: Бахмут – медийная точка, где РФ хочет показать хоть какую-то победу

Что происходит в Бахмуте, как военные сдерживают врага и обороняют город, что думают о контрнаступлении и какое будущее прочат России после победы Украины, – в интервью РБК-Украина рассказал и.о. командира 3-й ОШБр, майор Родион Кудряшов.

Тяжелые бои на Бахмутском направлении до сих пор продолжаются. Россияне периодически заявляют, что уже почти захватили город. ВСУ в противовес сообщают об удачных штурмах и отбрасывании врага. В России в это время публично ссорятся за боеприпасы и обвиняют друг друга в провале "спецоперации".

Военные 3-й Отдельной штурмовой бригады вместе с собратьями ведут оборонительные и наступательные действия на Бахмутском направлении. В последнее время им удалось продвинуться и пополнить обменный фонд.

О том, что происходит на Донбассе, что военные думают о контрнаступлении, как оккупанты сдаются в плен и что ждет Россию после победы Украины, – в интервью РБК-Украина рассказал и.о. командира 3-й ОШБр, майор Родион Кудряшов.

– Родион, сразу начнем с последней информации – это продвижение 3-й Отдельной штурмовой бригады в окрестностях Бахмута. Одновременно спикер Восточной группировки Сергей Череватый говорил, что мы продвинулись в Бахмуте. Можно от вас как от первоисточника узнать детали, насколько это возможно.

– Что сейчас происходит на Бахмутском направлении? Это гряда операций, которую проводит 3-я отдельная штурмовая бригада. Это наступательные операции по восстановлению и улучшению позиций в нашей полосе ответственности и вообще по всей Бахмутской линии. Пользуясь тем моментом, что враг сейчас слаб, враг истощился, у врага нет тех сил, которые он имел еще в феврале этого года, мы реализуем определенные действия по восстановлению и улучшению наших позиций.

Эти операции идут каскадом, то есть по наращиванию. Мы стараемся щупать слабые места врага и постепенно, пошагово пытаемся выжимать его, занимая выгодные нам позиции, перенимая инициативу и имея положительную динамику именно на участках в полосе ответственности бригады.

Если мы будем говорить о конкретике, то это три операции, включающие все средства и силы бригады, а именно привлечение танков, артиллерийских дивизионов, артиллерии "старшего начальника". Также привлечение штурмовых пехотных и механизированных подразделений. Да и привлечение современных видов разведки, контроля переднего края – это беспилотные летательные аппараты, боевые дроны. И в комбинации все эти действия дают нам определенный успех – улучшение как оперативной ситуации в полосе ответственности 3-й отдельной штурмовой бригады, так и тактическое улучшение положения по всему Бахмутскому направлению.

– То, что сейчас происходит в Бахмуте, уже можно назвать нашим контрнаступлением всеобщим? Или это более точечные операции тактического уровня?

– По моему субъективному мнению, поскольку у меня нет возможности давать оценку всей картине поля боя по всей полосе Бахмутского направления, – это лишь оперативные достижения. Это точечные достижения, которые могут привести к большим тактическим сдвигам по всей полосе. Но сегодня мы выполняем только часть большого тактического замысла, а именно свою роль в полосе ответственности 3-й ОШБр.

То есть некоторые подразделения могут позволить себе оставаться в обороне, некоторые подразделения могут позволить небольшие наступательные действия, операции. Мы стремимся к тому, чтобы как можно быстрее освобождать наши земли и улучшать тактическое положение по всей полосе ответственности в Бахмуте.

– Я так понимаю, ваша бригада тоже пополнила наш обменный фонд.

– Так и есть. Эти каскады операций позволили нам не только уничтожить врага. Хочу отметить, что 72-я бригада регулярных войск Российской Федерации лишилась физически двух рот – более 100 человек "двухсотыми" и более чем 100 человек "трехсотыми". Такие цифры говорят о том, что ВСУ стерли с лица земли один батальон 72-й бригады Российской Федерации.

Также очень многое видели военнослужащих то ли "Вагнера", то ли вооруженных сил РФ, которые спешно покидали свои позиции перед началом операции, или в промежуток времени, когда могли позволить себе безопасно покинуть свои позиции. Они ротировались на второй-третий рубеж своей обороны во время наступательных действий 3-й ОШБр. И самое приятное, что мы действительно смогли увеличить наш обменный фонд.

Именно с каскадом операций нам удалось взять более 20 военнослужащих РФ, в том числе "вагнеровцев", в плен, они уже дают показания и позже будут переданы в обменный фонд соответствующих органов. В конце концов эти военнослужащие, взятые в плен 3-й ОШБр, пополнят обменный фонд для обмена наших военнослужащих, находящихся в плену страны-агрессора.

– Немного о вас. У вас довольно интересная биография – ультрас, "Азов", "Нацкорпус", имеете звание, руководите бригадой. В России вас называют "укросадистом номер один" . Чем "заслужили" такое звание?

– Я сейчас нахожусь в должности, и я занимаю должности на протяжении всей войны с начала всего широкомасштабного вторжения, в 3 бригаде не ниже, чем подполковник. Но пока что дослужился до звания майора. Насчет биографии скажу следующее. Вся моя жизнь была связана, к большому сожалению, с войной.

В возрасте 19 лет я отправился в добровольческий тогда еще батальон "Азов", затем это выросло в офицерское звание и командира разведроты полка "Азов". После военной карьеры я решил заняться общественной деятельностью, поэтому из бывших военнослужащих, офицеров, волонтеров и тех, кто поддерживал "Азов", мы создали азовское движение и первую тогда, по моему мнению, фундаментальную крупную настоящую организацию, которая имела представительство в каждой области нашей страны. Это был "Гражданский корпус "Азов".

И после такой деятельности, после возглавляемого мною "Гражданского корпуса "Азов" мы перешли к реализации других амбициозных планов, а именно созданию партии "Национальный корпус" – она была на базе общественной организации "Гражданский корпус "Азов". И потом произошло широкомасштабное вторжение.

Когда мы занимались общественной и политической деятельностью, мы не исключали поддержку полка "Азов". Были определенные внутренние договоренности, если будут выборы, то действующие находящиеся на военной службе "азовцы", хотя это и не регламентировано законом, будут так или иначе поддерживать "Национальный корпус". А если, не дай Бог, произойдет обострение на фронте, то весь "Национальный корпус" и все активисты будут в рядах военного подразделения "Азов".

Но, к сожалению, произошло широкомасштабное вторжение и все сторонники, активисты и функционеры партии "Национальный корпус" стали в ряды военных. Первоначально это были батальоны ТРО, отряды Сил специальных операций, отряды ГУР, также знаменитый "Кракен", в том числе созданный из бывших военнослужащих и активистов и функционеров "Национального корпуса".

Из всех этих структур уже после шести месяцев широкомасштабного вторжения РФ мы получили директиву от главнокомандующего Залужного, то есть возможность на базе всех подразделений, аффилированных с азовским движением, создать непосредственно 3-ю отдельную бригаду Сухопутных войск Украины. Теперь она уже пятый месяц реализует задачи на территории Донецкой области, а именно на таком ответственном направлении как Бахмут.

– А почему именно "укронацист номер один"?

– Честно, нет ответа на этот вопрос. Я думаю, это все связано исключительно с пропагандой, с дискредитацией любого военнослужащего, любого националиста и патриота Украины, который сейчас сопротивляется и воюет против захватчиков и террористов из РФ.

24 февраля, когда началась широкомасштабная военная агрессия РФ, я ментально к этому был готов. Я себе моделировал в уме планы, я понимал, что так или иначе Россия не оставит нас в покое и будет хотеть захватить всю Украину.

Были разные варианты. Первый как основной – это обострение на Донбассе. И второй как неосновной и, скажем так, достаточно неоптимистический – это самое широкомасштабное вторжение. Я понимал, что это может быть, но здравый смысл отказывался в это верить. То есть я не мог поверить, что в 21-м веке, в сегодняшней hi-tech революции может быть такое побоище и столь открытая агрессия от Российской Федерации на территории нашей страны. Но нет, Путин сошел с ума, весь народ России тоже, да и армия России уже на широкой ноге через границы вторглась в нашу страну.

И не было иного выбора, как идти в ряды любого подразделения, которое было в то время в том районе, где я находился. Находился я в городе Днепр Днепропетровской области. Там я вспомнил, что есть определенные отряды территориальной обороны и направился туда. Там я увидел очень много знакомых, своих единомышленников, в том числе офицеров из полка "Азов". Также это были, в том числе, футбольные фанаты одноименного клуба "Днепр".

Ребята сказали, что больше опыта и авторитета имею именно я, и находясь на таких лидерских позициях, по старым-добрым запорожским казацким традициям меня выбрали атаманом, то есть командиром батальона. И с 24 февраля 2022 года я вступил в должность командира батальона 98-го отдельного батальона 108-й бригады. А уже после – и.о. командира 3-й отдельной штурмовой бригады Сухопутных войск.

– Возвращаясь к Бахмуту. Мы видим конфликт между вагнеровцами и миноборонами РФ, Пригожин обвиняет Шойгу, заявляет, что покидает позиции. Насколько это "раздутая" история и выгодно ли это для нас, по вашему мнению?

– Хочу высказать свое субъективное мнение по поводу так называемого "конфликта" между Пригожиным и регулярной армией, руководством армии РФ. Я думаю, что этот конфликт надуман, то есть определенная игра в плохого и хорошего полицейского. Эту игру ведут в целом для того, чтобы мы как страна, противостоящая агрессору, могли думать о том, что у них внутри есть определенные распри и проблемы.

На мой взгляд, единственное, за что может зацепиться наша разведка – за то, что есть определенные политические разногласия между Пригожиным и регулярной армией РФ. Но это не большой фундамент для большой ссоры. Единственное, что можно взять на крючок и за чем можно следить, это то, что Пригожин – это "юный" политик, действительно имеющий политические амбиции. И именно на этих политических амбициях Пригожина нужно нам как стране играть. Все остальное, мне кажется, это игра на публику для того, чтобы мы думали, что там есть какие-то проблемы.

Давайте откровенно. Нам нужно думать о себе, о своей армии, о своем политикуме, о своей чистке внутри страны. И, наконец, уже потом думать о том, что там у наших соседей. Кстати, эта история "что там за поребриком" – это больше история России, которая вечно критиковала, следила за внутренним положением дел именно в нашей стране.

– Да, но согласитесь, сейчас нам следует обращать на них внимание. Все, что у них происходит и будет происходить, особенно в политике, будет иметь к нам отношение, к сожалению, еще некоторое время.

– Я хочу подчеркнуть один момент – российская власть не является эпицентром, продуцирующим ненависть россиян к украинцам, сами россияне нас ненавидят. История показывает, что имперский режим, бушующий среди российских политиков, спецслужб, военных, он заточен именно на то, чтобы Украина стала либо прилегающей территорией Российской Федерации, либо в полном рабовладельческом составе Российской империи.

Мы извечно сражаемся против врага в виде РФ и будем сражаться. К сожалению, у нас есть только один выход – это победить Россию. Иначе, если мы не победим, то победят нас.

– Мы много сейчас слышим о Бахмуте. Это возможно странно говорить, понятно, что нам нужно будет освобождать каждый город, который у нас оккупирован, и не только Бахмут. Но мы сейчас больше акцентируем внимание на Бахмуте, как вы считаете, почему?

– Если вы хотите спросить, почему именно Бахмут является эпицентром сегодняшней повестки дня, на это нет ответа. Это мог быть любой участок на всей периферии фронта. Карта выпала именно на Бахмут. Если мы будем анализировать планы России, что она хотела сделать и что у нее не получилось, то мы можем перечислить определенные аспекты.

К примеру, они хотели выиграть войну за четыре дня, после чего мы видели красивые отступления из Киевской области, из Харьковской области, такие же красивые отступления, как они заявляли, из Херсона как российской территории. И, наконец, эта борьба за инициативу на фронте и захват всей Донецкой области. Когда враг анонсировал, что от Великой Новоселки до Станицы Луганской он будет двигаться и именно в таких направлениях он отрежет всю находящуюся в Донецкой области группировку армии ВСУ, мы увидели, что и эти планы в России не реализовались.

Они говорили, что Киев будет их, они говорили, что за четыре дня возьмут страну, они говорили о Харькове, Херсоне, об инициативе на Донбассе. На сегодняшний день – ноль. Поэтому Бахмут – это одна из медийных точек, по моему мнению, которую сегодня муссируют именно вооруженные силы страны-агрессора для того, чтобы хоть где-то и хоть как-то показать свою победу.

Но какой ценой? Они разбились о наши линии обороны свое "элитное" подразделение ЧВК "Вагнера", они сточили все свои мощные кадровые части, и, в конце концов, по сегодняшний день они не могут поднять флаг над Бахмутом и сказать, что "Бахмут - наш". Даже если так произойдет, то все эти усилия и "победоносные" рассказы о том, что они захватили Бахмут, они будут положены на карту долгой и очень мощной борьбы против ВСУ, противостоящих именно на этом направлении.

Лучше подумать о том, что происходит с нашей стороны, какие силы мы возложили на то, чтобы защитить Бахмут и переламать зубы врагу. Чтобы сделать все для того, чтобы враг не имел ни малейшего шанса, чтобы показать хоть какую-то медийную победу в своей стране. И у этого тоже очень высокая цена – это жизнь наших военнослужащих, солдат и офицеров. Именно те люди, которые находятся на переднем крае, и получили это время, которое нам очень важно сегодня.

– Правильно ли я понимаю, мы сейчас бросаем много сил для обороны Бахмута, чтобы, во-первых, перемолоть как можно больше сил российской армии и, во-вторых, чтобы не дать им медийно обыграть захват Бахмута?

– Так точно, и в том числе время. Мы выигрываем время для того, чтобы мы могли получить определенное вооружение, подготовить свой личный состав, дать полностью развернуться всей мобилизационной кампании, которая сейчас идет по нашей стране.

– Относительно контрнаступления. Без преувеличений украинское контрнаступление сейчас обсуждает весь мир, его ожидают. Его ожидают украинцы, несмотря на предупреждение, мы имеем большие надежды на контрнаступление. Но это мирные обитатели. А что военные говорят об этом? Что вы чувствуете относительно контрнаступления, каково морально-психологическое состояние у военных?

– Я должен вам откровенно ответить на это сухо, потому что мой тактический и оперативный уровень не позволяет мне даже прогнозировать будущие действия контрнаступления. Я считаю себя профессионалом и не хочу лезть в работу и планирование высшего руководства, стоящего надо мной.

Но могу сказать следующее. Мы как 3-я отдельная штурмовая бригада и все подразделения, находящиеся на Бахмутском направлении, и также все подразделения, находящиеся на линии обороны, сейчас успешно выполняем приказ по устойчивой обороне и завоеванию инициативы на переднем крае. Все подразделения без исключения выполняют этот приказ и дают шанс и время для того, чтобы наше военное руководство подготовилось к предстоящим действиям.

Я знаю, что у нашего руководства есть опыт и определенные планы по реализации будущих действий по контрнаступлению. Все говорит о том, что контрнаступление должно быть. Оно не должно быть, скажем так, победным и единственным наступлением, которое будет в кампании освобождения нашей страны. Это будет определенная гряда операций. А именно как кто и чем эти операции будут реализовывать, будем смотреть дальше. На сегодняшний день мы работаем на своем уровне, выполняем приказы и готовы к выполнению любых следующих приказов.

– Мирные жители, которые не знают, что такое – воевать на фронте, они уже видели контрнаступления Харьковское, Херсонское. Для нас это была большая победа и огромный эмоциональный взрыв. Сейчас уже больше месяца обсуждается контрнаступление. Я знаю, что об этом думают мирные. А что об этом думают военные? Как вы на это смотрите? Вы знаете больше, вы видите больше, у вас есть коллеги, которые с вами делятся. Как это обсуждается среди военных?

– Если зайти за кулисы и посмотреть, что происходит внутри подразделения, в том числе в 3-й отдельной штурмовой бригады – все слышат и думают, и ждут будущих наступательных действий. На сегодняшний день мы концентрируемся на простых вещах. На том, что мы получаем указание посредством приказа. Когда мы его получаем – мы будем выполнять любые действия по освобождению нашей земли.

Морально подразделения ВСУ, включая 3 отдельную бригаду, готовы к выполнению приказа относительно наступательных действий. Настроение приподнятое, мнения о том, что мы можем и нас в будущем ждут такие действия, которые приведут к освобождению нашей земли, дают силы и положительные эмоции нести службу и выполнять текущие задачи.

– Что вы можете посоветовать гражданским, ожидающим контрнаступления сейчас?

– Я бы посоветовал не ожидать контрнаступления. Не ожидать каких-либо действий по улучшению ситуации. Я бы рекомендовал поддерживать военнослужащих, которые сегодня несут службу на переднем крае, в центрах комплектования, по территории нашей страны, повышая квалификацию. Именно поддержка гражданских является ключевой для наших военнослужащих.

У нас вообще существует такая история – эти инструкторы, которые приезжают к нам из-за границы, они смотрят на нас и не понимают, как мы вообще можем воевать, комбинируя сегодняшние hi-tech технологии с советским наследием, которое, к сожалению, все еще осталась в нашей армии. Они, глядя на все это, говорят, что у наших военных в нашей стране, у нашей нации есть основное, что нельзя воспроизвести, невозможно повторить и отнять у нас – это воля к победе и дух каждого военнослужащего, не сдающегося гражданского и поддерживающего нашу страну до последнего.

Поэтому именно поддержка на сегодняшний день является ключевой среди гражданских к нам – военнослужащим. А мы, имея такую большую мотивацию в виде поддержки, будем делать все, чтобы освободить нашу страну от окупантов как можно быстрее.

– Наши западные партнеры дают нам большое количество современного вооружения. Была ли у вас возможность пользоваться этим оружием и что вы можете о нем сказать?

– Да, приходилось. Приходилось пользоваться и новейшими беспилотными летательными аппаратами, и противотанковым вооружением, легким и тяжелым вооружением в виде Hammer, БТР, бронетранспортеров, танков, гаубиц и прочего артиллерийского вооружения. Сражается не только вооружение, воюют люди. И этот опыт, который я могу вам рассказать, это опыт именно военнослужащего, готового учиться, и предоставляемого ему вооружения. Именно в комбинации работает эта история.

А по поводу вооружения – конечно, вооружение из-за границы более легкое в использовании, более точное, мощное и более современное. Именно к такому виду вооружения нам нужно идти, именно о комплектации таким видом вооружения нужно думать о нашей армии.

– Что нам еще нужно?

– На сегодняшний день нам нужно еще больше оружия, как бы это ни звучало. Мы сейчас находимся в фазе горячей войны и, когда идет такая фаза, когда идет война, нам нужно больше оружия. Сегодня чем больше мы будем иметь средств, тем больше шансов к максимальному поражению врага мы будем иметь.

Вы должны понимать – никогда маленькая советская армия не победит большую советскую армию. Нам нужно становиться более современными, модернизировать наше войско и вооружение. Именно в этом аспекте у нас есть шанс. Маленькая модернизированная современная армия сможет победить большую советскую армию. На этом пути мы сейчас стоим и, я думаю, у нас все получится, мы сможем переформатировать нашу армию снова и именно это станет основным аспектом одержания нашей победы.

– Что касается тактики ведения войны россиян. Мы видим, что у них периодически проходят мобилизации. Эксперты говорят о том, что они используют тактику забрасывания "мясом". Одновременно у них устарело оружие. Однако некоторые военные говорят, что россияне также могут учиться на своих ошибках, учиться нашей тактике и развиваться в своей технике ведения войны.

– Если в широкой массе – армия РФ еще стоит на советских рельсах и еще долго будет стоять на этих рельсах, по моему мнению. Они реализуют тактику управления войском, которую применяло еще в Советском союзе руководство армии. Это волновые атаки пехоты – бросание подразделения, за подразделением взвод, за взводом батальон. Все это делается для того, чтобы улучшить положение своих войск на переднем крае, то есть забрасывание мясом.

Также это сверхбольшое использование боеприпасов, которые после распада СССР являются большим профицитом в армии РФ. Поэтому выброс большого количества железа на головы врагам – это тоже основная тактика РФ. И в комбинации мы имеем то же, что имели при СССР – большое нашествие, которым пользуется армия РФ.

Развивается ли армия РФ? Да, очевидно, она развивается и делает все для того, чтобы повысить свой функционал. Она так или иначе переходит на современные БПЛА, другие виды вооружения, по крайней мере, пытается. У них есть определенные результаты, но с помощью действий санкций, с помощью определенной изоляции этот процесс будет длиться долго.

Именно это время, когда армия РФ не может полноценно развиваться, мы должны использовать на все 100%. Когда нам помогает весь мир, мы должны развивать нашу армию и убивать врага не количеством, не большим нашествием, как практикует армия РФ, а современными видами вооружения, организованной армией и современными средствами, которые помогут не только сохранить жизнь солдату, но и нанести вред врагу. .

– На сегодняшний день интенсивность штурма россиян, она снизилась, повысилась или осталась на этом же уровне?

– Если мы возьмем весь участок фронта, в целом мы имеем достаточно напряженную ситуацию. Если мы берем именно Бахмутское и Авдеевское направление, часть Луганского направления – именно в этих направлениях ситуация достаточно динамичная и напряженная. Относительно Запорожья, Херсонского направления там есть определенная стагнация.

Но сегодня нельзя мерить именно такими категориями, потому что Россия, к сожалению, как страна-агрессор, имеет еще кучу всевозможных инструментов, чтобы нам навредить. Это и множество военнослужащих, которых они так или иначе могут мобилизовать, объявив полноценную мобилизацию. Это большое количество не заканчивающихся боеприпасов. Это ракеты, по которым Россия бьет по инфраструктурным объектам и по жилым домам.

– Вы берете россиян в плен. В начале полномасштабного вторжения, когда наши военные брали россиян в плен, у них у всех была одна легенда – они на учениях и не знают, куда они едут. Вот сейчас какие у них легенды?

– Совершенно ничего не меняется. Возможно, в некоторых случаях тезисы чем-то пополняются, но в общем то же самое. Если это "регулярщики", они говорят о том, что они приехали на учения, им нужно за что-то выплачивать алименты, кормить своего ребенка, который находится в какой-нибудь Кубани.

"Вагнеровцы" говорят, что на зоне с ними обращаются невежливо, посягают на их мужское достоинство. А здесь у них, мол, есть шанс реабилитироваться и как-то выбраться из тюрьмы, таким образом, заново прожить жизнь. В целом они все говорят, что на зоне, в России их насилуют, а здесь – на переднем крае, "нас хоть не насилуют и есть шанс, что хотя бы и не будут". Вот такая история, как бы она смешно ни звучала, звучит из уст каждого попадающего в руки ВСУ военнопленного.

– А есть те, кто говорит, что они нас здесь освобождают от нацистов?

– Это единичные случаи, это реально промытые шизоиды, которые переслушали пропаганды, которые в большинстве своем являются имперскими националистами, поэтому такие истории существуют, но они совсем не популярны. Военнослужащие РФ не отличаются умственными способностями или смелостью, когда они попадают в плен. Если есть, это единицы.

– А есть те, кто сам сдается в плен?

– Есть такие случаи. У нас была подобная история недавно. Мы выдвинули танк на позиции противника. Танк заехал прямо на позиции и принялся закапывать все фортификации и блиндажи. Противник очень испугался, долго думал, как сдаться в плен танку. В конце концов пехота, следовавшая за танком, помогла военнослужащему страны-агрессора сдаться в плен.

Что я хотел сказать этой историей о танке, зашедшем на позиции врага? Они могут сдаваться самостоятельно, но только когда окажутся в безвыходной ситуации. Именно благодаря давлению со стороны противника они сдаются в плен. Самостоятельно я в широком обществе не встречал таких случаев, что военнослужащие РФ сдаются в плен.

– А о чем это говорит, по вашему мнению? Что они запуганы сильно из-за заградительных отрядов, которые за ними наблюдают, это какая-то глупая отвага?

– Я думаю, это комбинированная ситуация. В начале широкомасштабного вторжения заградительными отрядами были кадыровские отряды, стоявшие в третьей, четвертой линии обороны и не дававшие "регулярникам" РФ покидать свои позиции. Есть также история, когда работает пропаганда и просто формирует из украинских военнослужащих неонацистов, которые, если им попадется военный РФ в плен, просто расстреливают.

Я думаю, комбинация этих факторов, в том числе и пропаганды, сейчас работает. И пленных, самовольно сдающихся в плен, или самостоятельно пришедших в себя практически нет.

– Вы сейчас находитесь на Донбассе, общались ли вы за это время с мирными жителями?

– Да, общался. Очень многие местные жители поддерживают ВСУ и делают все для того, чтобы пассивно или активно помочь в обороне нашей страны. Конечно, есть процент людей, являющихся "ждунами" прихода российской империи и оккупации российскими войсками нашей страны. Такой процент существует, но очень маленький.

– Спрашиваете ли вы их, почему они не эвакуируются? Или это там невозможно?

– Например, когда я был на выполнении боевого задания в Запорожской области, я спрашивал у местных жителей, почему они не эвакуируются? Мне отвечали просто – а куда мы пойдем? Мы будем с вами защищать нашу землю. Такой вот мотивационный ответ был от гражданских.

Еще вы должны понимать, что вся эта тема имеет две стороны. Первое – людям действительно никуда ехать и они не хотят менять весь свой быт и свою жизнь, которую они прожили на тех или иных территориях, где сейчас идут боевые действия. Но второе – им все же нужно думать и беречь свою жизнь, в нашей стране нужны живые люди. Поэтому, пользуясь моментом, я рекомендую всем гражданским жителям, находящимся в прифронтовых территориях, в зоне боевых действий, все же эвакуироваться и сохранять свою жизнь.

– Когда мы вернем Донбасс, мы, очевидно, столкнемся с ситуацией, когда люди, живущие под прессингом российской пропаганды уже 9 лет, поверили в нее. Как нам с ними общаться и что наше государство должно делать, чтобы эти люди поменяли свое мнение?

– По-моему, это очень сложный вопрос, что нам будет ждать в дальнейшем, когда мы начнем освобождать наши территории, в том числе такие территории, которые очень долгое время находились в оккупации. Такие города как Донецк, как наш Крым.

Нам нужно двигаться исключительно в законодательном аспекте, потому что сегодня мы являемся той страной, на которую смотрит весь мир. Мы являемся примером демократии, воли и жажды свободы. И именно тогда, когда на нас будет смотреть весь мир и помогать, как он делает это сегодня, нам нужно двигаться именно в плоскости закона, чтобы раз и на всю жизнь выбросить всех сепаратистов и всю ту сволочь, которая не только поддерживала РФ, находясь в оккупации, но и делала все, чтобы развалить нашу страну.

– Сейчас мы видим в российской повестке дня, они обсуждают вариант о том, что "Россия проиграть не может". То есть если Россия физически проиграет, то "все отправляются в ад, а они в рай". Очевидно, они говорят о ядерном ударе. В реальности, по вашему мнению, что будет с Россией после нашей победы и захотят ли они и дальше пытаться захватить нас?

– То, что вы сказали, это подтверждение того, что Россия – террорист. Это исключительно террористическая риторика а-ля боевики Голливуда, когда террористы захватывают школу или офисный центр и говорят – если не удовлетворят наши пожелания, мы здесь все подорвем вместе с людьми и с собой. Совершенно такая же риторика в России – если не будет по-нашему, мы весь мир превратим в радиоактивный пепел.

Я думаю, что после нашей победы Россия уже не будет той Российской Федерацией, которой является сейчас. Она разделится и это позволит многим республикам, входящим сегодня в состав РФ, получить в конце концов свою заслуженную независимость. Также мы видим у многих страны внутри РФ есть циативы, мнения и стремления к независимости. Я думаю, после того как Украина победит, Россия разобьется на десятки независимых государств и сама по себе останется в составе Москвы, может, Петербурга, каких-то там окрестностей, а все остальное будет разделено на субъекты независимых стран.

– Какой вы видите победу Украины?

– Я вижу победу Украины, как военнослужащий, как человек, который с самого детства, юности на войне, с 2014 года, только в одном аспекте – когда каждый военнослужащий, погибший на этой войне, когда каждая семья, которая потеряла своего близкого человека на этой войне, будут получать уважение, и каждый чиновник, молодежь, которая будет расти в нашей стране, будет помнить об этом, гордиться этим, тогда я буду понимать, что мы действительно победили. Когда мы окончательно сможем без всяких там раздоров внутри нашего общества по определенным социальным проблемам, которые есть вокруг, жить, и когда эти все проблемы будут решены, тогда я буду считать, что мы победили.

Сегодня нам есть к чему стремиться, есть что делать и моя миссия, миссия всего нашего поколения, всех военнослужащих и нашего народа сделать так, чтобы наши дети, когда выросли, не имели ничего общего с этой войной, кроме уважения всех тех, кто получил независимость нашей страны.

– Ну и конечно это выход на границы 1991 года?

– Безусловно. Это те фундаментальные вещи, о которых можно даже не говорить. Конечно, нам нужно восстановить границы, мы должны вернуть всех наших пленных и все утраченные ресурсы, которые у нас забрала РФ. Это базовые аспекты, которые будут идти параллельно с нашей победой.