Разговоров об окончании войны с Россией в последнее время стало намного больше, это одна из центральных тем в выступлениях президента Владимира Зеленского и его соратников. О том, как себе представляют эти переговоры в команде власти, какие планы разработали на ближайшие несколько месяцев, на что Украина готова, а на что не готова пойти, и есть ли все-таки "план по Украине" у Дональда Трампа – читайте в материале замглавного редактора РБК-Украина Милана Лелича.
"В итоге все сведется к личным отношениям Зеленского и Трампа", – сказал РБК-Украина собеседник во власти накануне их телефонного разговора, состоявшегося в ночь на субботу. Очевидно, звонок носил более протокольный, подготовительный характер – как можно судить из публичных коммуникаций Зеленского и Трампа. По крайней мере, согласно информации РБК-Украина, подтвердился тезис о том, что никакого "плана по Украине" у Трампа просто нету, есть лишь набор нескольких общих тезисов по теме.
Собеседники издания в украинской власти неоднократно описывали дихотомию, с которой вероятный будущий президент США относится к Украине. С одной стороны, сама по себе наша страна вызывает у него крайне неприятные ассоциации (вспомним, первый импичмент Трампа начался с телефонного разговора с Зеленским), но лично Зеленский – наоборот, воспринимается с уважением: не убежал, не растерялся, активно пробивает свою повестку дня на международной арене. Во что это материализуется в случае победы Трампа на выборах – пока непонятно.
А в планах украинской власти – после небольшого перерыва и дальше работать по дипломатической линии, стараясь успеть как можно больше в ближайшие месяцы, до ноябрьских выборов в США и до инаугурации нового президента США в январе-2025.
В последние недели Зеленский и так развил крайне интенсивную, даже по его меркам периода полномасштабной войны с РФ, внешнеполитическую активность. Различные саммиты, форумы, двусторонние встречи следовали один за другим, иногда вообще без перерыва.
Причина такой активности – нужно было решить целый ряд важных задач, от обеспечения Украины деньгами и оружием (желательно на долгосрочную перспективу) до продвижения украинского видения окончания войны, от подписания двусторонних соглашений о безопасности до дальнейших шагов по интеграции в НАТО.
В контексте вероятного возвращения Трампа в Белый дом главный вопрос, конечно, в том, когда и как могут начаться мирные переговоры с РФ и в каком формате.
Тем более, что Зеленский в интервью BBC озвучил несколько интригующих месседжей: о том, что горячая фаза войны может закончиться уже в этом году, а некоторые свои территории Украина сможет вернуть не военным путем, а дипломатическим.
Слово "переговоры" в последнее время звучит в украинской медийном пространстве очень часто. Это резко контрастирует, например, с прошлым годом, когда оно было под фактическим запретом.
И хотя, как правило, ни малейших подробностей о таких "переговорах" спикеры от власти не озвучивают (когда? где? с кем? в каком формате? о чем? и т.д.), происходит своего рода нормализация самого понятия. Очевидно, украинский обыватель таким образом смиряется с тем, что сами по себе переговоры как таковые – это не обязательно что-то плохое, не обязательно провокация или ИПСО агрессоров.
Социологический опрос Центра Разумкова, проведенный по заказу "Зеркала недели", хоть и вызвал ряд замечаний, в целом подтверждает такую нормализацию: 44% украинцев считают, что время для переговоров наступило, противоположного мнения придерживаются 35%.
При этом уверенное большинство, 61% населения, против любых уступок России на этих переговорах, а частью территорий готовы пожертвовать лишь 7,6%. То есть, если обобщить, переговоры нужны, но такие, чтобы ничем серьезным на них не поступиться.
Довольно схожие месседжи транслирует и власть. С одной стороны, прямо подчеркивается сила и важность дипломатии, что победа может быть достигнута не исключительно на поле боя, а частично и в переговорном формате. С другой – приоритетом остается полная реализации "мирной формулы Зеленского", в том числе и в части территориальной целостности Украины, тех самых "границ-1991".
При этом многочисленные собеседники РБК-Украина в разных структурах уверяют: ни о каких территориальных уступках действительно речь не идет. И при этом они отрицают, что постоянное использование слова "переговоры" – это часть какой-то спланированной кампании, направленной на украинскую аудиторию. "Все говорят о "переговорах": Запад, Китай, Глобальный Юг, даже РФ. Мы не можем быть единственными, кто категорически отрицает саму такую возможность", – объясняет один из собеседников.
За время полномасштабной войны Украина смогла выгрызть значительную субъектность в вопросах войны и мира. Никто из союзников не призывает "к миру любой ценой", никто не пытается выкручивать Киеву руки и "принуждать к миру" – это подтверждают все без исключения источники РБК-Украина, контактирующие с Западом. При этом вопросов о том, как именно Украина представляет себе будущие переговоров, в последнее время стало намного больше.
Что касается России, то реальные планы ее руководства, естественно, понять сложно. Отдельные проблемы страны-агрессора известны. В частности, The Economist писал о том, что РФ столкнулась с серьезной нехваткой советской техники, а артиллерийские стволы слишком изношены из-за перегрузок. Из открытых источников известно о том, что выплаты за заключение армейских контрактов постоянно растут – следовательно, поток желающих погибнуть в Украине мелеет. И поддерживать его удается только за счет постоянного повышения выплат, это признают даже провоенные Z-каналы.
Тем не менее говорить об истощении российских ресурсов, к сожалению, не приходится, особенно после того, как Москва наладила тесное сотрудничество с Ираном и особенно – Северной Кореей, плюс перманентная поддержка со стороны Пекина.
По оценке высокопоставленного собеседника РБК-Украина, по своим ресурсам агрессоры все равно превосходят Украину. Следовательно, и особо спешить им некуда, а их "мирная" риторика – не более, чем элемент общей стратегии. "Они планируют нас перемалывать и перемалывать, не считаясь со своими потерями, рассчитывая, что рано или поздно наши ресурсы закончатся, а их ресурсы – нет", – говорит он.
По словам другого собеседника в окружении Зеленского, Россия в целом хотела бы вернуться к Стамбульским договоренностям образца весны-2022, в качестве основы. Помимо территориальных претензий, россияне вроде как не отказались и от прочих "денацификаций-демилитаризаций": урезания прав украинского языка в пользу русского, сокращения Вооруженных сил Украины и т.д. По крайней мере, за эти пункты они тоже планировали поторговаться.
Тему русского языка в своем "мирном плане" поднял экс-премьер Великобритании Борис Джонсон, описывая то, как, по его мнению, мирным процессом после победы на выборах мог бы заниматься Дональд Трамп. Статья Джонсона очень активно обсуждается в Украине – хотя реальный политический вес бывшего премьера и его влияние на Трампа доподлинно неизвестны.
По словам другого собеседника, Путин наоборот, заметно сузил список претензий и культурно-гуманитарными вопросами играть не будет. "На столе будут три пункта: вступление в НАТО, территории и деньги, а именно, арестованные активы РФ. Наша задача – по каждому из этих пунктов зафиксировать свои позиции как можно лучше", – говорит он.
В свою очередь, РФ потенциально могла бы согласиться на прекращение огня, но при этом – на условиях признания за ней уже оккупированных территорий. Для Украины это так называемый non-starter – заранее неосуществимое предложение.
"Если нашим партнерам удастся "смягчить" это до прекращения огня безо всяких условий – тогда начнется на нас очень сильное давление со всех сторон", – рассказывает он.
При этом Украине помогают дипломатические ошибки, совершаемые россиянами – это признают собеседники как в Украине, так и в западных кругах. В частности, отказ априори участвовать в инициированных Зеленским саммитах мира дал Украине серьезный козырь: дескать, кто нас обвинит, что мы не хотим приглашать россиян на саммит, если они сами от этого отказываются?!
Совершенно безумные аппетиты Путина, озвученные им перед самим саммитом в Швейцарии (если коротко: Украина должна отдать Херсон и Запорожье) – также сыграли против Москвы. Ведь заведомая невыполнимость таких требований хорошо понятна всем, в том числе и вполне нормально относящимся к РФ странам Глобального Юга.
Украинские же планы на ближайшие несколько месяцев, как описывают их во власти, будут сводиться к нескольким направлениям, с очевидным и объяснимым приоритетом "международки".
Вскоре будет идти подготовка ко второму саммиту мира – который в идеале хотелось бы организовать поскорее, до прихода Трампа, а то и до ноябрьских выборов вообще. Президент Зеленский публично озвучил некоторые этапы на этом пути, в частности, проведение международных тематических встреч на уровне советников по нацбезопасности, по отдельным пунктам "формулы мира" – согласованных на первом саммите в Швейцарии.
По информации РБК-Украина, среди всех стран-подписантов того коммюнике, по разным пунктам "формулы Зеленского" будет определена группа из нескольких стран, желательно – с большим международным весом, которая в дальнейшем будет оказывать давление на Москву, чтобы агрессоры согласились с этим планом. При этом все собеседники признают, что по вопросам, например, обмена пленными или свободного мореплавания, договориться в целом можно, хоть и непросто. А вот что делать с пунктами, по которым у Украины и РФ противоположные позиции, например, наказание кремлевского руководства за агрессию, контроль над территориями и т.д. – непонятно. В любом случае, чем дальше Украина сможет продвинуться в реализации "формулы мира" до прихода Трампа, тем более сильными будут наши позиции.
Важный момент – о прямых двусторонних переговорах и договоренностях с россиянами речь не идет, такой вариант вызывает категорическое отторжение и даже называется невозможным. Очевидно, любые договоренности возможны лишь через посредников – Зеленский уже проводил параллели с зерновым соглашением, где роль таких посредников сыграли Турция и ООН.
Но в любом случае, в ближайшие несколько месяцев Украине в любом случае придется иметь дело с нынешней администрацией Белого дома. Как и у Трампа, не похоже, чтобы у команды Байдена был какой-то свой план по Украине. По крайней мере, неоднократные требования республиканцев обнародовать стратегию по Украине не имели эффекта. Очевидно, все сводится к "управлению эскалацией" – методу, по которому Украине выделяется столько оружия и на таких условиях, чтобы это не привело к чрезмерно резкой реакции Москвы.
За два с половиной года большой войны Украина смогла снять огромное количество американских "красных линий" (достаточно вспомнить, что когда-то передача нам комплексов Patriot называлась совершенно фантастической и невозможной). Одна из последних крупных задач в этом направлении – добиться снятия запрета на удары американским оружием по российским тылам, что существенно повлияло бы на ситуацию на поле боя.
Собеседники РБК-Украина в этом плане выражают сдержанный оптимизм и надеются, что запрет в конечном счете будет снят – хоть и не так скоро.
Но в целом же у команды Байдена сейчас масса других проблем кроме Украины, главная из них – замена кандидата на выборах. Потенциально решение Байдена сняться с гонки может пойти Украине на руку – не имея груза кампании на своих плечах, президент США до конца своей каденции мог бы успеть принять несколько нужных Украине решений.
Даже на фоне постоянных российских атак, случаются трагедии, привлекающие внимание к Украине. Но, увы, гораздо меньшее, чем ранее.
Пример – двухнедельной давности обстрел детской больницы "Охматдет".
"Политикум на Западе отреагировал на "Охматдит", мы со своей стороны тоже писали об этом всем, кому можно. А медиа, за исключением Британии, отреагировали слабо. "Эффекта Бучи" нету, но какое-то влияние есть. После таких трагедий совсем нелепо выглядят различные "деэскалаторы", которые пытаются объяснять, почему нам не дают то ли другое", – рассказывает собеседник в президентском окружении.
На украинское общество "Охматдит", безусловно, все равно повлиял сильнее. Как отмечает тот же собеседник, позиции условной "партии мира" просели, а "партия войны" получила дополнительные аргументы.
Кавычки со словом "партии" неслучайны – границы тех, кто условно "за войну до победы" и "за мир, чтобы не гибли дети" не всегда совпадают с формально-политическими, сторонники "мира" – или, скорее "переговоров" – есть, например и в президентской партии.
Но в целом, как и стоило ожидать, за переговоры больше всего выступают представители бывшей ОПЗЖ. В партии власти даже подозревают их в скоординированной медиа-кампании, когда ряд известных аполитичных инстаграм-блогеров внезапно вышли с очень похожими и явно не ими написанными тезисами о необходимости "заканчивать войну любой ценой".
С другой стороны, и среди действующих военных, наверняка, немало тех, кто тоже поддержали бы как минимум какое-то перемирие или прекращение огня. Напротив, есть и пассионарные подразделения, с высоким медиа-влиянием, которые громко и категорически будут выступать против любых гипотетических уступок агрессорам.
***
Какого-то единого, четкого плана действий относительно прекращения войны и переговоров на ближайшее время у власти нет – РБК-Украина поняло это, пообщавшись с многочисленными ее представителями. Но есть общее понимание, куда именно надо двигаться, чтобы оказаться в лучшей позиции к моменту, когда все-таки придется садиться за стол и вести какие-то переговоры.
Помимо подготовки к зиме (как Украина пройдет отопительный сезон, зависит прежде всего от будущих российских обстрелов энергетики), в приоритете остается международная деятельности, продвижение по линии "саммита мира", налаживание связей с Трампом и его окружением.
Но даже более-менее четкого понимания того, когда и как может закончиться война, нет ни у кого. Это неудивительно – слишком много факторов остаются неизвестными.
Хотя Зеленский публично озвучивает то, в чем сходятся, наверное, все или почти все украинцы: никто не согласится, чтобы эта война длилась еще с десяток лет. Потому когда-то договариваться придется, и следующий год выглядит пока самым правдоподобным вариантом.
"Даже с границами можно де-факто как-то решить вопрос, потому что это вещь рациональная. Самое сложное – чтобы Россия признала наше существование как отдельной сущности, сам факт того, что мы есть, и мы имеет право сами определять свою судьбу. Как они признают это за немцами, за финнами, даже за грузинами – никто же не скажет, что они с русскими "один народ". Вот это самый проблемный вопрос, потому что он иррационален", – заключает собеседник РБК-Украина в команде Зеленского.