Национальная стратегия доходов (не)VS коррупционные схемы: что не так с налоговыми инициативами правительства

О рисках налоговых инициатив Правительства, а также о том, как найти баланс между потребностями государства и бизнеса – в авторской колонке эксперта Экономической Экспертной Платформы, старшего экономиста CASE Украина Владимира Дубровского.

Утвержденная Правительством в конце прошлого года Национальная стратегия доходов направлена, прежде всего, на увеличение поступлений в бюджет для нужд финансирования военных расходов и восстановления. Соответственно, большинство предусмотренных ею мер, таких как введение налога на выбросы углерода, фактическое уничтожение упрощенной системы налогообложения и наделение фискалов драконовскими полномочиями, направлены на повышение сборов в бюджет. Однако есть два очень красноречивых исключения из этого правила.

Первое касается правительственной "промышленной политики" – выборочной поддержки перерабатывающей промышленности. Об ошибочности и вредности такой политики написано уже много. Здесь только отметим, что ухудшение условий для всех с одновременным предоставлением избранным привилегий - это лучший способ расплодить коррупцию. Однако по очень понятным, но от этого отнюдь не более оправданным мотивам такого рода привилегии идут "под нож" последними. Даже несмотря на то, что с точки зрения экономической стратегии льготный режим "Дия Сити" и возможность использования ФЛП - плательщиков единого налога 3 группы в качестве субподрядчиков хотя бы немного замедляют отток мозгов, обеспечивая таким образом развитие настоящих конкурентных преимуществ Украины в современном постиндустриальном мире.

Делать ставку на развитие промышленности в 21 веке – это то же самое, что ставить на сельское хозяйство в 19-м. Следовательно, в этой части Стратегия следует недальновидной, коррупционной и стратегически ошибочной неомарксистской правительственной политике, жертвуя ради нее доходами бюджета.

Но второе исключение еще более интересно и более выразительно: Нацстратегия доходов предполагает предоставление возможности ускоренной, даже мгновенной амортизации в начислении налога на прибыль, и даже честно оценивает возможные потери (!) бюджетных поступлений в 0,6% от ВВП. Откуда такая щедрость?

Для начала напомним, о чем идет речь. В Украине, как и в большинстве стран мира, предприятия – юридические лица платят так называемый "корпоративный налог". Его базой является чистая прибыль, известная также как "финансовый результат" - сугубо условная, расчетная величина разницы между поступлениями и расходами бизнеса. При этом среди последних есть и затраты на приобретение основных фондов, средств производства. Эти средства постепенно изнашиваются в процессе эксплуатации и подлежат замене со временем. Этот процесс называется "амортизацией". Обычный подход к расчету прибыли состоит в том, чтобы переносить стоимость основных средств на расходы по частям, растягивая процесс на много лет соглаасно определенным формулам и нормам.

К примеру, фирма покупает компьютер за 20 тыс. грн в этом году. Она потратила эти деньги, но, по логике учета, соответственно увеличила свой капитал – то есть просто перевела свои активы из одной формы в другую. Поэтому эти расходы не учитываются при расчете чистой прибыли. Но с момента покупки компьютер начал устаревать и изнашиваться, поэтому капитал начал соответственно уменьшаться, и это уменьшение уже считается затратами.

Чтобы внести хоть какую-либо определенность в процесс расчета финрезультата, законодательство устанавливает нормы амортизации и методы расчета. Например, в этом случае бухгалтер должен расписать эти 20 тыс. грн на срок службы компьютера – допустим, на 5 лет, согласно разрешенным законодательством способам, проще всего линейно, то есть списывать каждый год по 4 тыс. грн. Соответственно, налог на прибыль, уплаченный в первом году в том числе на сумму стоимости компьютера (напомним, не учтенную в расходах того года) постепенно экономится в течение последующих пяти лет.

Эта процедура очевидно работает против тех, кто инвестирует, поскольку "будущие" деньги дешевле "нынешних", и не только из-за инфляции, но и из-за немалой, особенно в наших условиях, стоимости, измеряемой процентной ставкой. Ведь если те же 20 тыс. грн положить в банк, то каждый год они становились бы больше процентов на 15 при нынешних условиях. Кроме того, амортизация еще больше усложняет и без того тяжелую процедуру начисления прибыли, делая ее еще более дискреционной - то есть допускающей различные произвольные трактовки и применения как со стороны плательщика, так и со стороны инспектора, проверяющего полноту уплаты налога. Национальная стратегия доходов предлагает частично исправить это: предоставить предприятиям возможность списывать на расходы всю сумму сразу – так инвестиции в основной капитал фактически выводятся из-под налогообложения. Отсюда и прогнозируемые потери бюджета.

Но главным недостатком классического налога на прибыль является его непоправимая дискреционность просто по самому принципу работы. Поэтому, несмотря на кажущуюся простоту концепции и "справедливость", в условиях Украины (да и всех стран, кроме ряда наиболее развитых) его уплата или проверка фактически превращается в торги между плательщиком и Налоговой. И результат определяется "по договоренности". Конечно, часто с учетом личного интереса инспектора.

Или, например, угроза проверки используется для того, чтобы вопреки законодательству выбить "план" с предприятия. Дефицит верховенства права и присущая украинским налоговикам со времен основателя нынешней Налоговой Николая Азарова культура презумпции вины плательщика делают из теоретически "справедливого" налога дубину в руках государственного рэкетира. С другой стороны, крупные плательщики во всем мире успешно "оптимизируют" его через налоговые гавани, более известные как оффшоры (на самом деле это разные понятия) – украинский бюджет теряет от этого десятки миллиардов гривен ежегодно.

Десять лет назад налоговой группой Коалиции "Реанимационный пакет реформ", к которой принадлежал и автор, была предложена альтернатива в виде "эстонской" версии корпоративного налога, которая в Украине получила название налога на выведенный капитал (НнВК). По своей сути это тот же налог на прибыль, уплачиваемый только при выводе капитала из бизнеса через уплату дивидендов или ликвидацию. Главное его преимущество в наших условиях в том, что при этом налогооблагаемой базой, в противоположность классическому налогу на прибыль, становится не условная расчетная величина, относительно которой можно всегда оспорить способ ее расчета, а конкретная сумма, уплаченная конкретным собственникам, прошедшая через банк, поэтому не подлежащая сомнению.

Конечно, остаются разные обходные лазейки, которые плательщик может использовать, а инспектор – отлавливать. Но это ровно те же "дыры", через которые можно вывести и нынешнюю прибыль, соответственно минимизировав налоговые обязательства. НнВК закрывает их более тщательно, чем план "анти-БЭПС", который сейчас воплощает Украина, а также позволяет освободить ресурсы от непроизводительных проверок начисления прибыли для более тщательного контроля крупномасштабных внешнеэкономических операций. Да, относительно них остается определенная дискреция, но исчезает основная часть - проверка начисления финансового результата. А с ней и соответствующая часть коррупционных уязвимостей, а также возможностей давления на бизнес.

И именно это ну очень не нравится налоговикам – по вполне понятным причинам, а также Минфину, который заинтересован, как средневековые мытари, иметь план по сбору налогов, чтобы на нем (а не на каком-то прогнозе, который может сбыться, а может и нет) строить бюджет. Ну а для выполнения плана нужна "дубина" и налог, который можно при необходимости доначислить в больших объемах. Предсказуемость для государства оборачивается непредсказуемостью для бизнеса.

Второе принципиальное отличие НнВК заключается в том, что объем дивидендов обычно меньше прибыли, если только собственники не "проедают" предприятие (кстати, тоже довольно распространенный случай в Украине). Поэтому поступления от такого налога относительно объемов производства (как любят измерять наши налоговики), а в масштабах страны - относительно ВВП, естественно, несколько меньше. Правда, меньше именно на объем налога, который сейчас собирается с инвестиций - почти так же, как и в случае применения льготы, предусмотренной Нацстратегией. Разница с сугубо экономической точки зрения только в том, что НнВК не делает различия между инвестициями в собственный бизнес или в другие проекты, поэтому увеличивает гибкость экономики. Эти деньги остаются в бизнесе и реинвестируются внутри предприятия или в другие проекты. Можно сказать, что государство таким образом кредитует бизнес в соответствии с его прибыльностью. Это ускоряет рост и, наконец, поступления от НнВК. Поэтому падение краткосрочно, лишь на несколько лет.

Однако НнВК до сих пор не заменил налог на прибыль, несмотря на многолетние обещания, в том числе всех главных кандидатов в президенты на выборах 2019 года, включая победителя - и это, мол, исключительно из-за того, что НнВК, якобы, образует "ужасную" дыру в бюджете. По опыту Эстонии и других стран, за это время реформировавших свой корпоративный налог по ее примеру – а это Латвия, Грузия и Польша – этот разрыв составляет... примерно 0,7% ВВП в первый год, а затем быстро уменьшается.

Итак, Национальная стратегия доходов предлагает, очевидно ради увеличения инвестиций, льготу, которая будет стоить бюджету практически столько же, но с коренным отличием в администрировании – все, что угодно, лишь бы не лишить налоговиков дискреции! После этого предложения становится очевидным, что главный и единственный неопровержимый аргумент противников НнВК – просто отговорка, которая не имеет ничего общего с настоящими причинами. На самом же деле Минфин и ГНС при поддержке, к сожалению, МВФ и других партнеров готовы смириться с потерями бюджетных поступлений, но не коррупционных доходов налоговиков, и не рычагов для выбивания плана.

А относительно последнего напомним, что в законодательстве ни о каких планах речь не идет: никто не обязан платить больше, чем положено по закону. Налоговая должна, согласно Налоговому кодексу, только присматривать за соблюдением законодательства. А Минфин – прогнозировать поступления добровольно уплаченных в соответствии с законом налогов. Очевидно, что сочетание функции разработки налогового законодательства с ответственностью за исполнение бюджета создает внутри этого министерства опасный конфликт интересов, который в условиях отсутствия культуры верховенства права ведет к глубоко вредным искажениям в государственной политике. Такое сочетание, возможно, неплохо работает в развитых странах, но для Украины надо, наверное, искать другое решение. А для начала - коренным образом пересмотреть Национальную стратегию доходов и принять кадровые решения относительно ее разработчиков.