Чего добивается РФ, обстреливая энергетические объекты, почему страны НАТО не спешат с поставками систем ПВО и есть ли риски повторного наступления россиян из Беларуси – в интервью РБК-Украина рассказал директор New Geopolitics Research Network Михаил Самусь.
Россия снова изменила свою стратегию войны против Украины. Кремль, очевидно, понимает: расширить оккупированные территории им вряд ли удастся удержать уже захваченные – тоже. Время играет против них. Их боевой потенциал, личный состав и запасы техники истощаются.
Москва стремится путем переговоров закрепить за собой хотя бы те территории, которые пока еще контролирует. Однако крайне сложно кого-то к чему-то принуждать, когда твои войска на фронте терпят поражение за поражением. Поэтому агрессор решил воевать против гражданского населения. Путин надеется, что из-за темноты и холода в домах украинцы будут толкать власть к компромиссу и переговорам.
Как долго россияне будут еще обстреливать наши энергообъекты, сколько у них остается ракет и поможет ли им Иран, есть ли угроза наступления со стороны Беларуси и что не так с позицией НАТО по войне – в интервью РБК-Украина рассказал директор New Geopolitics Research Network, военный аналитик Михаил Самусь.
– Немало разговоров, что у россиян заканчиваются ракеты – они все-таки заканчиваются?
– На самом деле, чтобы сразу расставить точки над "и": реально сказать, сколько у россиян ракет, думаю, никто не может. Даже сами россияне. Потому что эти запасы советские, они формируются из запасов ракет, построенных в 1960-х годах, 1970-х, 1980-х, потом уже, я думаю, меньше выпускали.
Именно в советские времена эти ракеты штамповались тысячами, потому что они фактически готовили стратегическую операцию против НАТО, в которой эти ракеты должны были применяться как с ядерными боеголовками, так и без. И тогда, и сейчас ракетные удары являлись одним из основных элементов начальной фазы любой стратегической операции.
Сколько их было использовано за последние 30 лет, до войны против Украины? В принципе немного. Что-то использовали в Сирии, но поскольку там у россиян было господство в воздухе, то они просто применяли воздушные бомбардировки прямо на цель. Там не было мощной ПВО.
В Украине ситуация совершенно другая: у них нет господства в воздухе, боевые самолеты не могут заходить в украинское воздушное пространство, они совершают удары стратегическими крылатыми ракетами.
Сколько у них их есть? Я думаю, много, к сожалению. Но представьте себе, что ракета примерно 50 лет лежала на складе: ее нужно в любом случае запустить на тестирование, проверить ее компоненты.
Кстати, когда говорят "где Россия берет комплектующие"? Россия может просто брать огромные запасы ракет, разбирать их, заниматься "техническим каннибализмом", из десятков собирать несколько ракет и готовить их к применению. Поэтому я думаю, что они уже применили несколько тысяч ракет против Украины, но надеяться, что основной запас закончился, я бы не стал.
Российское руководство, очевидно, идет ва-банк, потому что они уже реально исчерпывают все свои боеготовые запасы. А вдруг возникнет другая угроза, кроме Украины? Вдруг Китай начнет действия, которые будут угрожать национальной безопасности России? Хватит ли у них ракет для такой ситуации? Я уверен, что уже нет. То есть для того, чтобы наносить удары по украинской критической инфраструктуре, в России достаточно ракет. Если говорить о проведении какой-то стратегической операции – то, очевидно, нет.
– Сколько еще могут продолжаться ракетные обстрелы энергетической инфраструктуры? Они делают ставку именно на холодную погоду?
– Я бы все же исходил из худшего сценария – что они могут это продолжать делать еще несколько месяцев. Если говорить о боевой способности, то есть способности Российской Федерации использовать ракетное вооружение даже воздушного базирования в противоборстве с противником на поле боя – уже нет. Они уже прошли точку невозвращения с Китаем, со странами НАТО. Да и в Украине, в принципе, они теперь не используют ракеты для ударов по войскам, а исключительно по энергосистеме, потому что они решили, что на поле боя Украину уже не победят – они проиграли.
Об этом мы с вами говорили несколько раз. Они проиграли еще 25 февраля, когда поняли, что их блицкриг не удался. И потому Путина просто убедили, что единственный выход для него – это, во-первых, потянуть время: возможно, что-нибудь случится в НАТО, Европе или в Соединенных Штатах. Однако для него главная угроза сейчас – это не НАТО, Украина или какие-нибудь "нацисты". Главная угроза для Путина – это его окружение, которое уже давно поняло, что они в катастрофе, что они теряют все, что создали и заработали.
Вероятно, его убедили, что единственный вариант – это довести Украину до гуманитарной катастрофы, и они об этом уже откровенно говорят. Кажется, Лукашенко сказал, что если Зеленский не остановится, то Путин перебьет всех украинцев. А Песков заявил, что у Зеленского есть возможность легко остановить страдания украинцев, если он сдастся и прекратит войну. То есть идет прямой шантаж.
А Европе россияне в то же время говорят: "Если вы не хотите потоков мигрантов из Украины, то давайте останавливайте Зеленского и Украину, мы готовы сесть за стол переговоров". Для Путина единственный шанс вообще выжить – это заставить Зеленского сесть за стол переговоров, взять паузу и попытаться вывести на какую-нибудь договоренность типа "Минска", которая начнет снимать санкции и позволит не платить репарации.
Поэтому мы и просим наших партнеров предоставить нам противоракетную оборону. Мы об этом говорим уже несколько лет, сейчас говорим еще более интенсивно. Но я не могу понять, почему страны НАТО нам ее не предоставляют. Генеральный секретарь НАТО говорит, что они не могут вовлекаться в этот конфликт, не могут идти на эскалацию. Если вы не можете нам дать системы противоракетной обороны – это значит, что вы нейтральная сторона в этом конфликте. То есть вы остаетесь нейтральными к совершению военных преступлений, ведь удары зимой по энергетической инфраструктуре – это военные преступления.
Это запрещено всеми конвенциями – нанесение ударов по гражданским объектам, которые вообще не касаются войны. Какое отношение к войне, например, имеет трансформатор во Львове? Россияне, конечно, могут говорить, что там возят по железной дороге HIMARS. Это просто бред. Но здесь меня больше беспокоит позиция НАТО, если честно.
– Меня также… Ведь ракетные удары по гражданским объектам начались не вчера, а еще 24 февраля – девять месяцев назад…
– У НАТО есть полно старых систем противоракетной обороны Patriot. Вот Германия предложила их Польше. Польша говорит, что лучше передать Украине. И они сейчас начнут эти дискуссии между собой. Уже можно было давно научить наших ребят работать с Patriot, передать нам, например, 20 комплексов и все – мы бы перекрыли территорию Украины.
Нам нужны дальнобойные системы типа Patriot. Чтобы как можно дальше обнаруживать пуски ракет и как можно дальше их уничтожать – а не непосредственно над населенным пунктом. В том числе для того, чтобы обломки от ракет падали в безлюдных местах. И мы бы таким образом выбили последний козырь Путина – его режим тогда просто физически идет ко дну. К сожалению, пока что Украина не получает нужных систем ПРО, а соответственно, Путину дают шанс тянуть время и рассчитывать на этот вариант.
Если честно, мне сложно понять, что сейчас означает фраза "эскалация конфликта", о которой говорят на Западе. Если там боятся, что российские ракеты могут улететь на Париж или Берлин, то у Путина уже нет ни сил, ни возможности пойти на такое обострение. У него нет танков и сухопутных сил, чтобы дойти до Берлина – украинцы уже все уничтожили. Единственный оставшийся у него элемент – это старые или переработанные советские ракеты воздушного базирования, которыми он терроризирует Украину.
Запад зря боится эскалации конфликта и развала России. Я, например, склоняюсь к версии, что ситуация в России будет развиваться по варианту формирования диктатуры фашистского типа. То есть Путина либо номинально сохранят, либо его просто уберут и к власти придут ставленники или группа таких людей, как Пригожин и Кадыров.
– То есть маргинальные элементы?
– Да. Их не будут интересовать какие-либо правила или моральные принципы. Они скажут: "Теперь мы здесь управляем". Они сразу направят своих эмиссаров ко всем субъектам федерации и скажут, что этот человек является представителем их режима. Если не выполняешь их приказы – они тебя расстреливают или убьют кувалдой по голове.
Они ведь уже сейчас создали свое правовое поле в России. Я сомневаюсь, что сейчас какой-нибудь чиновник даже на уровне спикера парламента РФ или российского министра может быть уверен в том, что Пригожин не придет и не разобьет ему кувалдой голову. Возможно, за ним стоят еще более мощные силы, но они делают из Пригожина фигуру, устанавливающую новое право в России. Кажется, это феодализм с технологиями, какой-то страшный киберпанк. Но это реальная ситуация в России сейчас.
– А может ли что-нибудь, по вашему мнению, поменяться после недавнего взрыва в Польше? И есть ли какая-нибудь версия о том, что там произошло, к которой вы больше склоняетесь?
– В принципе, не важно, что там произошло. Важно, как отреагировало НАТО. Оно отреагировало очень и очень неправильно. Нужно было провести консультации, воспользовавшись 4 статьей, назначить официальную комиссию, которая разберется с этой ситуацией, и потом должно быть официальное решение – открытое и профессиональное.
Не важно кто и что – за это в любом случае ответственна Россия. Я так понимаю, что эта администрация Байдена создала такой общий фон – что не надо драматизировать, не нужно эскалации, все забываем, ничего не было. Администрация Байдена добилась того, чтобы все затихло. Но что мы имеем в результате? НАТО вновь проявило себя как нейтральная сторона. А можно было бы решить, что Альянс все же берет на себя некую ответственность за происходящее вблизи его границ, заявить о новом отношении к войне России против Украины и что поможет Украине создать систему противоракетной обороны.
Противоракетная оборона – это защитная функция, никакой эскалации от этого не может быть. От того, что Украина бы начала сбивать российские ракеты над своей же территорией натовскими вооружениями, никакой эскалации быть не может. Как бы там я ни уважал наших коллег, это просто реальный бред.
Поэтому я считаю, что ситуация в Польше, к сожалению, привела к еще худшей ситуации. Потому что россияне вновь увидели, что НАТО слабое, что НАТО не является той структурой, которая может проявить свою субъектность, инициативу и лидерство. Россия же наглеет, она сейчас проверила реакцию на этот инцидент, а завтра может нанести удар по другим территориям стран НАТО. Страны НАТО скажут: "Давайте, наконец, статью 4 применим, проведем консультации, полгода будем совещаться". Путин просто над ними будет издеваться, потому что когда ему сразу не дают в нос – он садится на голову.
Если бы мы 24 февраля начали какие-то консультации вместо того, чтобы сразу отбиваться, то через три дня они бы взяли Киев. Почему "натовцы" так удивлены, что этого не произошло? Потому что в их варианте уже были бы захвачены и Варшава, и Париж, и Берлин.
– А как вы считаете, могут ли страны Запада после инцидента в Польше нарастить поставки именно современных систем ПВО?
– Да они должны были уже.
– Да, должны еще с 24 февраля...
– Нам продолжают давать в принципе системы ПВО средней дальности – это дальность 40 километров. Это очень хорошие системы, но они объектовые. То есть они могут перехватывать ракету, когда она непосредственно подошла к объекту.
Нам нужны более дальнобойные системы, которые могут защищать территорию страны – не объекта, а страны. И в этом проблема. Мне кажется, Польша напрасно отказалась от идеи немцев, потому что поляки, разместив эти системы Patriot близко к своей границе, могли бы покрывать часть украинской территории и таким образом нам помогать.
Польша отказалась и предложила передать Украине. В польских СМИ я уже видел статьи, что это будет втягиванием Польши и НАТО в войну, что это невозможно, что это будет огромная ошибка и так далее. К сожалению, такое политическое решение может принять только одна сторона – администрация Байдена, потому что только у них есть системы Patriot.
Если мы говорим о SAMP-T, новейших системах такого же класса – их физически нет, их нужно строить. То есть мы получим через полгода первый комплекс. Супер, но нам нужно еще дожить эти полгода. Нам нужны комплексы сейчас, на этой неделе, и на этой неделе нам как раз могли бы дать системы Patriot. Но я не слышу каких-либо признаков того, что нам передадут системы Patriot.
Более того, в Греции остаются советские системы С-300, "Тор" и другие, купленные у России. Почему Греция не может помочь нам? Я не знаю, возможно, они тоже не хотят ввязываться в этот конфликт. Очевидно, они считают, что бомбить мирных украинцев – это нормально.
– Есть ли основания полагать, что сейчас в Беларуси действительно готовится наступательная операция на Украину?
– О Беларуси мы говорим постоянно. Сейчас у россиян физически нет личного состава, нет техники для того, чтобы сформировать наступательную группировку. Это было видно из последних заявлений Лукашенко и его участия в саммите ОДКБ: он крутится как уж на сковородке, он не хочет в это влезать, потому что понимает, что украинцы не оставят от его режима ни одного камешка. Он точно знает, что россияне не то, что защищать его не станут – они могут его и прикончить, если он начнет дергаться во время операции.
Сейчас готовой группировки для проведения какой-либо даже тактической операции против Украины с территории Беларуси нет. Как только будет информация о поступлении новых сил, я думаю, украинская разведка об этом, безусловно, будет знать и это будет учтено при построении системы обороны.
Сейчас на северном направлении система обороны продолжает наращиваться. Граница у нас с Беларусью огромная, поэтому угроза действительно реальная, ведь нарастить группировку – это в принципе вопрос нескольких недель, и Россия могла бы это сделать. Но проблема в чем? Регулярную армию Путин уже похоронил в Украине, сейчас он очень успешно хоронит мобилизованных. То есть утилизация продолжается, и у них сейчас просто нет нужного количества подготовленного личного состава, который мог бы что-нибудь сформировать на беларусском направлении.
Я думаю, что Путину нужно проводить еще мобилизацию, причем еще более масштабную. Они сейчас набрали, по разным оценкам, 200-300 тысяч человек, но, как вы видите, они вообще никак не повлияли на фронт. Это ведь огромное количество на самом деле. Украина имела 200 тысяч до 24 февраля в армии.
К тому же возле Бахмута легкая пехота атакует вообще без поддержки бронетехники. Это значит, что у них и с бронетехникой огромная проблема. Они действительно начали с консервации ее доставать, но в зимний период старая техника – это как достать "Москвич", которому 50 лет. И то если он в хорошем состоянии в гараже в тепле стоял, его можно восстановить и использовать. А там техника стояла и гнила в полях 40 лет и сейчас ее начали расконсервировать. Возможно, из десяти пару штук можно сделать и они поедут, но в зимний период техника ломается гораздо чаще. И потому пока, я думаю, и на других участках фронта, и в Беларуси у них нет резерва, который мог бы позволить Путину что-то сформировать.
– Не думаете, что у россиян есть план во время какого-то масштабного обстрела нашей энергетической инфраструктуры, когда они снова "положат" связь, например, и тогда начнут наступательную операцию с севера? То есть чтобы вызвать панику, а люди без связи не знают, что происходит. Это вероятно? Или это фантастика?
– Военную связь они не "положат" – у ВСУ, конечно, своя система. Да и вообще по Украине они уже не "положат" гражданскую связь полностью – у нас есть тот же Starlink. В принципе интернет же вообще разрабатывался военными с той целью, что он должен быть максимально разветвлен, не идти последовательно по одной линии, а иметь бесконечное количество серверов, через которые можно будет восстанавливать связь.
Именно поэтому такая паутина позволяет работать, если у вас есть выход на спутник, на Starlink, вы можете восстановить всю систему. Чтобы ее уничтожить, нужно тысячи ракет, чтобы попадать по всем станциям, ретрансляторам и тому подобное. Физически это сделать невозможно, к тому же россияне огромное количество ракет уже использовали.
Я все же думаю, чтобы начать наступление, им нужно не гражданскую связь "положить", а военную. Хотя они должны были это сделать еще 24 февраля, прежде чем проводить операции. То есть и кибератаки, и физические атаки на конкретную инфраструктуру для того, чтобы исчезла связь в управлении государством и управлении войсками. И тогда государство превращается из системы в хаос, а войска – в отдельные очаги сопротивления, а не элемент обороны государства.
Они это декларировали – что они якобы уничтожили систему управления связи Вооруженных сил, мол, остаются отдельные очаги сопротивления, которые можно будет быстро перебить. То есть они, вероятно, так планировали и выдавали это как пропаганду. На самом деле ничего не удалось.
– Недавно наш замминистра обороны предположил, что украинские войска могут до конца декабря зайти в Крым. Вы согласны с такой оценкой сроков?
– Я стараюсь вообще о сроках не говорить. Когда мы начинаем ставить в зависимость подготовку и проведение операций под какие-то временные рамки, тогда мы становимся заложниками времени и начинаем угнетать другие показатели своей готовности к операции в угоду времени. Это неправильный подход.
То, что я вижу: Вооруженные силы Украины как раз воюют с точки зрения формирования правильных компонентов и условий операции и только после этого ее проводят, несмотря на то, что это День независимости, Новый год или Пасха. Это у россиян такое: 9 мая, 7 ноября, "День единства" – нужно обязательно под какие-то праздники достижений добиться. У нас, к счастью, профессиональный подход. Есть готовность к проведению операции – она проводится.
Сейчас идет подготовка нескольких операций по разным направлениям. И они будут проведены тогда, когда будут готовы – не отталкиваясь от времени, а от других параметров. Я думаю, что успехи к Новому году будут однозначно. Но я не могу сказать конкретно по каким направлениям. Это может быть Луганская область, может быть Херсонская или Запорожская. Если мы говорим об успехах в Херсонской и Запорожской областях, то, очевидно, что дальше мы выходим на Крым.
Ситуация на левом берегу Херсонской области у россиян не так уж радужна, как они бы этого хотели. У них есть проблема, потому что наши HIMARS уже фактически добивают почти до самого Крыма. А это значит, что любой командный пункт, склад с боеприпасами, система управления связи, логистика находится под высокоточными ударами. Это значит, что Украина уже начала подготовку к предстоящим операциям.
– Если Иран действительно станет поставлять России свои ракеты – это для нас насколько проблематично и угрожающе?
– Это большая проблема, потому что баллистические ракеты тяжело сбивать, особенно если у нас только комплексы средней дальности. Баллистические ракеты лучше сбивать на первом этапе полета, то есть когда ракета только набирает скорость, ведь она летит по баллистической траектории, и на последнем этапе полета она может достигать огромных гиперзвуковых скоростей.
Как россияне свои "Кинжалы" делают? Это фактически те же "Искандеры", которые разгоняются с самолета и затем по баллистической траектории достигают гиперзвука на последнем участке. Ее очень трудно сбить, когда есть огромная скорость. Поэтому нам Patriot нужны и дальнобойные радары или даже самолеты дальнего радиолокационного определения, чтобы мы фиксировали пуски этих ракет, когда они находятся еще на первом этапе полета и сбивать их над территорией России. Это было бы лучше, если бы обломки падали на россиян.
У меня есть впечатление, что сейчас Иран немного сомневается, нужно ли передавать эти ракеты России. Это после того, как Запад очень активно отреагировал на поставки "Шахедов", начал вводить дополнительные санкции. Иранскому руководству, пожалуй, не хотелось бы стать полным изгоем, потому что у них все же остаются экономические отношения на мировом рынке. Им не хотелось бы их потерять полностью. Именно поэтому они, возможно, начали сразу говорить, что не поставляли, что это вообще не их беспилотники – то есть немного играть дураков.
Более того, они, кажется, вообще хотят прекратить поставлять даже "Шахеды" и начали говорить о создании завода по производству этих беспилотников на территории России. Возможно, это такая восточная хитрость, когда за разговорами завод могут и год, и десять лет строить, сильно затягивая процесс.
На самом деле, дело не в заводе, а в комплектующих. Три четверти компонентов в тех "Шахедах" – западные. Очевидно, что они их уже не достанут. Поэтому россияне могут себе завод поставить, а где они будут брать комплектующие – это уже будет не проблема Ирана. Они скажут: "Мы вам чертежи отдали, завод есть, делайте себе, комплектующих у нас нет, извините".
По-моему, это сигнал того, что Иран уже пытается немного отойти от России, потому что понял, что эта ситуация не стоит того, что они получат. Возможно, Россия обещала передать им ядерное оружие, но, опять же, Запад намекнул и России, и Ирану, что не нужно этого делать. Возможно, Иран все же не передаст России баллистические ракеты.
– В иностранных СМИ со ссылкой на источники периодически появляется информация, что якобы Запад начинает склонять нас к переговорам с Россией. Конечно, официальные лица на публику говорят, что Украина сама должна все решать. Но если сопоставить факты, заявления, события, информация о склонении нас к переговорам соответствует действительности?
– На самом деле эта война очень невыгодна крупному бизнесу на Западе, сейчас полностью ломается их бизнес-модель, которая строилась 50 лет. Например, в Европе это – дешевый российский газ, определенные контакты в металлургии, сельском хозяйстве, в атомной энергетике и так далее.
Кстати, "Росатом" до сих пор не под санкциями. То есть организация, официально оккупировавшая Запорожскую АЭС, до сих пор ведет проекты на десятки миллиардов евро с французами, американцами, немцами, с Южной Кореей, с Турцией. И у них нет санкций, потому что на этой компании завязаны европейские и американские олигархи. Вот такая ситуация во многих областях – и аммиак, и титан, например.
И, конечно, этим олигархам хотелось бы, чтобы все это прекратилось, чтобы мы подписали какой-то "Минск-3", и "пусть те украинцы хоть повыдыхают, какая разница"? Главное, что бизнес сохранится. Конечно, многим хотелось бы это завершить, никого не волнует наша судьба, кроме нас.
Но у Запада нечего предложить Украине и Путину. У Украины есть Вооруженные силы, мужество украинского народа, готового воевать, которое говорит: "Ну, окей, ядерная бомба, хорошо – бросайте. Вы уничтожите нашу энергосистему, окей, мы будем продолжать бороться". У России есть идиот Путин. А у западных олигархов есть только интерес зарабатывать деньги, а на этом далеко не уедешь.
То есть проблема Запада в том, что они пытаются сохранить старую систему, не понимая, что этой старой системы уже нет. Им уже нужно готовиться к новой экономической системе, которая будет создана на принципах новой технологической революции, и это будут другие олигархи, другой крупный бизнес, другой капитализм.
Конечно, нам предлагают переговоры. Нам и Папа Римский предлагает, и Илон Маск предлагает... Это же такие фигуры, которые в некоторой степени определяют нашу эпоху. С Папой Римским общается очень много влиятельных людей, к нему ходят те же олигархи и миллиардеры и они ему рассказывают о том, что страдают и нужно как-то прекращать войну. И дальше Папа выходит и говорит: "Нужно прекращать войну, потому что очень важные люди говорят мне, что хватит".
Илон Маск тоже общается с людьми, которые на самом деле определяют экономическое развитие этой планеты. И они говорят, что нужно прекращать, потому что мы завалим всю экономическую систему, которую мы строили после Второй мировой войны. И в результате что произошло с Илоном Маском и с Папой? Их фактически послали, потому что ни у Маска, ни у Папы нет реальных предложений, они просто выражают потребность крупного бизнеса. Но этот бизнес должен наконец-то понять, что возвращения назад не будет, что единственный выход – в уничтожении путинского режима, а тогда уже можно думать о восстановлении мира.