Михаил Федоров: Через месяц-два запустим пилотную смарт-мобилизацию операторов дронов

Михаил Федоров работает в правительстве с 2019 года, но сфера его полномочий со временем расширялась. Кроме уже привычной всем "Дии", Федоров сейчас занимается и производством дронов, и борьбой с россиянами в сфере других военных технологий и даже курирует реформирование образования в Украине.

"Есть определенные категории, подкатегории, где мы догоняем, есть те, где мы побеждаем. И на самом деле это война, которая развивается каждый день", – описывает Федеров текущую ситуацию в miltech-гонках с россиянами. По его словам, в этом году производство дронов для ВСУ увеличилось более чем в сто раз – но, признает вице-премьер, нужно производить еще больше.

– Война с Россией по всей вероятности затянется на неопределенное время. Насколько Украина готова к этому технологически? В каких еще сферах россияне нас превосходят и каким образом мы наверстаем это отставание?

– В этом направлении сейчас точно происходит трансформация. Я вижу для себя такие ключевые компоненты.

Во-первых, появляется больше стартапов, милитари проектов, которые могут реализовать себя в новой экономике военного времени. И для этого мы создали кластер Brave1. Если у тебя есть идея, ты хочешь получить грант на старт этой идеи, подавай заявку, есть определенный борд, он рассматривает заявки, дает безвозвратные гранты, есть возможность получить связь с Генеральным штабом, Минобороны. То есть уже создан этот институт, и он будет работать. Около 700 заявок уже подали стартапы, более миллиона долларов получили грантов. В следующем году будет увеличиваться финансирование этой программы в десятки раз.

Второе: нужно понимать, что это война технологий. Сегодня дроны, РЭБ, защита нашей техники от дронов врага, системы ситуационной осведомленности, спутниковая связь – это важные компоненты технологической войны. Здесь требуется максимальная дерегуляция, открытие рынков, для того чтобы бизнес мог получить контракты, создавать продукты, масштабировать производство. Мы сделали уже такой пилотный проект "Армия дронов". Мы приняли десятки постановлений, законов, дерегулировали это направление, увеличили финансирование.

И если сравнивать этот год и прошлый год, то более чем в 100 раз увеличено производство и количество дронов, которые наши Вооруженные силы, вообще все Силы обороны, получат до конца года.

Если говорить еще о компонентах, то, например, мы в Дия.City также открыли направление военных проектов и сегодня они активно инкорпорируются, уже более 40 производителей БПЛА инкорпорировались в Дия.City.

Вот так для меня выглядит эта экосистема, позволяющая быстро принимать решения и видеть результаты на поле боя от формируемых правительством политик.

– По конкретным видам miltech, где еще у оккупантов преимущество?

– Исторически в России мощный РЭБ, радиоэлектронная борьба, у них есть целые подразделения, которые этим занимаются, и они много лет в это инвестировали. Но мы также, понимая это, анализируя русский РЭБ, постоянно находим технологии, как противодействовать этому РЭБу. И как раз Brave1 и открытие рынка РЭБа в Украине, постоянные полигоны, тестирование продуктов позволяют нам догонять, в некоторых направлениях есть определенное преимущество.

Но нам нужно это масштабировать. Каждая единица техники должна быть защищена РЭБом. Каждый окоп, каждое местонахождение наших воинов должны быть защищены РЭБом, анализировать частоты, на которых летают дроны врага. То есть это большая системная работа и новая, по сути, доктрина современной технологической войны. Поэтому здесь нам нужно догонять. И мы для этого все делаем. На прошлой неделе приняли революционное постановление, упрощающее опытную эксплуатацию для компаний. На простом языке, больше украинских компаний теперь смогут официально продавать свои продукты государству. Нужно разрушать все узкие места, блокирующие развитие частного сектора.

Если говорим о дронах, то есть категории, в которых нам удалось получить преимущество. Это, например, коптеры. Мы больше производим коптеров. Уже преимущество у нас есть.

Есть направления, где мы сейчас построили производство, крупные заводы и у нас будет преимущество завтра или через месяц. А есть направления, которые нам нужно дорабатывать еще по многим компонентам, например, у россиян есть "Ланцеты". Эта категория у нас провисала и никогда не было аналогов, которые хотя бы немного приблизились к "Ланцетам". Но сегодня уже под десяток компаний, которые развивают подобные технологии, однако к массовому производству еще не перешли. Но это вопрос месяцев, когда мы тоже догоним в этом направлении Россию.

То есть, есть определенные категории, подкатегории, где мы догоняем, есть те, где мы побеждаем. И действительно, это война, которая развивается каждый день. Каждое утро я получаю информацию о пораженной дронами технике окупантов, об уничтоженном личном составе. Также я получаю информацию о частотах, например, на каких частотах начали работать FPV-дроны у россиян, какие новые комплектующие они начали применять, какая связь. И мы все это анализируем и дальше уже принимаем решения и доносим это решение до производителей, общаемся, консультируемся, что нам нужно изменить в наших дронах, в наших частотах, в нашем РЭБе для того, чтобы продолжать вести бой в этой войне технологий.

– Вы сказали, что дронов стало больше в 100 раз. Цифра сама по себе впечатляет, но, думаю, частично она объясняется низкой базой сравнения – потому что раньше дронов просто было очень мало. Но от волонтеров, занимающихся темой дронов уже много лет, звучат оценки, что все равно дронов там нужно в десятки, или сотни раз больше, чем есть сейчас. И как один из вариантов – можем ли мы перенять какие-то отдельные элементы из опыта нашего противника, где самые примитивные дроны собирают в ПТУ, в каких-то кадетских училищах, тюрьмах или колониях – это просто простой, примитивный, но эффективный массовый продукт, который они загоняют на фронт ?

– Мы сможем производить больше БПЛА, чем производит Россия, только если будем открывать рынок и давать возможность предпринимателям масштабировать производство, никогда ни один институт, ни одна вертикаль не сможет производить больше, чем предприниматель, умеющий масштабировать производство.

И поверьте, у нас есть определенные категории дронов, которых мы в прошлом году закупали 300 штук, а в этом году будем производить десятки тысяч. Мы запустили программу, по сути, в марте, и за эти чуть больше полугода уже результат вот такой. В следующем году он будет гораздо больше.

Что касается ПТУ, профтехобразования, школ и производства дронов – мы это планируем в следующем году и сейчас бюджетируем это, и запускаем этот процесс для того, чтобы в каждом районе была школа, где нашим детям можно в рамках предмета "Защита Украины" научиться пилотировать дрон , познакомиться с этой технологией вообще, понять, как происходит развитие этого направления роботизированных технологий Подобные программы будут запускаться в университетах.

Но если мы говорим о масштабном производстве, где есть линии производства, где есть определенный цикл производства, где есть системная отгрузка товара и – самое главное – реакция на изменения технологии войны, потому что сегодня одну связь нужно применять, завтра другую. Сегодня FPV используют одну камеру, а завтра нужно летать на FPV ночью. Вчера не потребовался ретранслятор для FPV, а сегодня мы выбили технику в диапазоне 10 км, нам нужно увеличивать range, нам нужны коптеры, которые будут ретрансляторами.

То есть, все быстро меняется и только предприниматели могут быстро реагировать на подобные изменения и масштабировать производство. Это показывает опыт и Первой мировой войны, и Второй мировой войны, когда собирались наиболее прогрессивные производители, для них открывались все возможности и они генерировали новые технологии для победы.

– Одна из главных технологий с украинской стороны – это Старлинки. Илон Маск в очередной раз отметился заявлением о том, что Соединенным Штатам нужно улучшать отношения с Россией, пусть и ценой Украины. Вы лично переписывались с Маском, понимаете ли, почему он делает эти заявления, по каким мотивам? И второе: такая политическая позиция Маска как-то влияет на работу Старлинков на войне в Украине? Потому что раньше бывали прецеденты.

– Старлинки сегодня являются критической инфраструктурой для войны, это связь, это возможность нашим военным координироваться, передавать информацию, использовать системы ситуационной осведомленности, то есть быстро понимать, что происходит на поле боя и принимать решения. Поэтому сегодня это базовый компонент для технологической войны.

Поэтому знаете, мне удобно разделять Маска на Маска, который выдает много Старлинков, быструю логистику и лучшие прайсы – и другого Маска в X.com, который делает разные заявления, которые мы не поддерживаем, как и все в Украине, и для нас вообще дико слушать то, что он говорит.

Поэтому я здесь буду говорить о первом Маске, который помогает со Старлинками. Сегодня Старлинки работают, с ними нет проблем. Мы работаем с компанией SpaceX и их продуктом Starlink. То есть все двигается нормально. И мы даже перед будущими холодами и новыми возможными вызовами будем получать новые партии, закупаемые благодаря польским коллегам, но все же находясь в этой коммуникации с компанией SpaceX.

Поэтому все работает, для нас это важно, и надеюсь, что все будет работать.

– То есть Маск-политолог не влияет на работу компании Маска-предпринимателя?

– США умеют строить институты, влияющие на то, как развивается бизнес и есть определенная устойчивость процессов.

– Вы запустили опрос относительно уровня удовлетворенности услугами "Дии". 82% украинцев сказали, что они довольны. Это хороший показатель, по вашему мнению? И вы можете кратко анонсировать какие-нибудь следующие крупные сервисы в "Дии"?

– Я недоволен такими показателями, потому что у меня есть цель перед командой, чтобы 90% был уровень удовлетворенности.

У нас есть определенные услуги, где достаточно высокий уровень оценки, есть те, где он меньше. Мы постоянно это анализируем, у нас есть специальный отдел внедрения, мы подсмотрели подобный опыт в британском правительстве еще Тони Блэра. И мы создали этот отдел, он анализирует постоянно и оценки в режиме реального времени и фокус-группы проводит. И наши агенты получают услуги для того, чтобы пройти путь клиента и посмотреть на удобство услуг. Поэтому я понимаю, что нужно улучшать, и мы над этим постоянно работаем.

Но мы публично об этом коммуницируем, потому что для нас очень важно, чтобы украинцы получали качественный сервис. Это не просто слоган на сайте, это наша идея, которая мотивирует нас ходить на работу и строить цифровое государство.

Относительно услуг, которые мы планируем запустить. У нас есть цель, и мы почти добились этой цели: оцифрировать все наиболее популярные услуги в нашей стране.

Один из самых больших "монстров", которого мы забили за последнее время, это изменение места регистрации, потому что это была самая популярная услуга в нашей стране.

Но еще один оставшийся монстр. Мы уже приблизились к нему, и он уже почти упал – это перерегистрация авто. У нас в бета-тесте эта услуга. В ближайшие недели мы запустим ее. Это почти миллион клиентов, ежегодно покупающих передают авто. Эти люди не будут сталкиваться с "бегунками" в сервисных центрах.

Также мы планируем запускать некоторые сервисы электронного нотариата. Это также новый этап развития цифрового государства. Но в принципе по любому направлению будут новые услуги.

– "Дия.Милитари", то есть цифровизация реестра военнообязанных. Вы говорили о том, что он заполнен на 90%. Можете максимально доступно объяснить, как это все будет работать, куда будут иметь доступ эти реестры, или это будет в "Дие", или каким-то образом, например, банковские счета людей будут вовлечены в этот процесс - потому что фейков много, что их смогут блокировать и т.д. И вопрос, который снова многих волнует: будут ли повестки в "Дие"?

– Давайте с конца – не будет повесток в "Дие". Мне кажется, что пока я работаю министром, все, о чем мы говорим – мы потом придерживаемся наших слов. Поэтому могу сказать вам уверенно, что не будет повесток в "Дие".

Что касается реестра "Оберіг" – на самом деле он вводился в эксплуатацию достаточно долго, наполнялся также долго, но он не появился во время полномасштабного вторжения, он был еще до этого. И, по сути, каждый военкомат владеет информацией о военнообязанных, но эту информацию хранит в этих папочках.

По сути, первая задача была – оцифровать эти папочки, внести их в систему, для того чтобы эта информация была онлайн. И когда вы приходите в военкомат, она вся была в вашем деле и не нужно было искать эту информацию. Тогда сразу в режиме реального времени понятно для Вооруженных сил Украины, а что вообще происходит с мобилизацией, а сколько военнообязанных, а где они учились – то есть для того, чтобы делать какое-то прогнозирование. Этот этап закончился, более 90% уже отцифровано именно этой информации.

Теперь все будет построено таким образом, что когда человек приходит в военкомат, уже сразу информация находится в этой системе. По сути это автоматизация работы военкоматов, которая убирает эти очереди, окошки и т.д. Это о сервисе в самом военкомате.

С другой точки зрения, это о качественных данных, позволяющих Вооруженным силам, главнокомандующему принимать управленческие решения, сколько людей мобилизовать, кто ему нужен и так далее.

Также это открывает возможности отображения каких-то документов, если мы говорим о "Дия.Милитари", например, что вы военнообязанный, если это нужно. То есть появляется реестр, который можно использовать. Вот в принципе для этого нужен "Оберіг".

Как мы видели это до полномасштабного вторжения, и я надеюсь, что это реализуется: есть у нас такая история, что когда вы женитесь, например, вам нужно прийти в военкомат и известить об этом военкомат. Зачем, если вы женитесь, автоматически может эта информация меняться статус в реестре "Оберіг" и тогда не нужно приходить в военкомат, и для многих людей снимается определенный стресс от этого события: прийти, стоять в очереди, записаться и так далее. Поэтому благодаря запуску этого реестра можно будет избежать многих подобных действий. Не нужно будет каждый раз приходить в военкомат для того, чтобы известить его о том, что в вашей жизни что-то изменилось.

А на самом деле есть целый закон и там много правил, когда вам нужно приходить. Я уверен, что 90% мужчин нарушали это, потому что они просто об этом не знают.

И я вам скажу, что я уже видел нескольких министров обороны, когда мы их онбордили в эту тему, рассказывали о проблематике, что так не может быть, то оказывалось, что каждый из них также должен получить штраф за то, что он или женился и не пришел, или у него изменился город регистрации и он не пришел и так далее.

– Гражданин, в частности, военнообязанный, как коммуникирует с этой системой? Через интерфейс "Дии"?

– Сейчас нет ни одного интерфейса коммуникации, только через военкоматы. Это автоматизация для общения с вами сотрудника военкомата, ему не нужно будет бежать и брать папочку с вашими документами.

Наверное, идеально для того, чтобы упростить процесс, сделать определенную коммуникацию, когда человек сможет становиться на учет онлайн, не нужно будет приходить в военкомат.

– Есть ли это в планах?

– Сейчас мы обсуждаем новый план цифровой трансформации Министерства обороны и, как только он будет согласован, будем об этом коммуникировать. Пока что наша команда над этим не работает. Наша задача была помочь запустить этот реестр, потому что нужно было купить компьютеры в каждом военкомате. Мы искали доноров, покупали. Потребовалось помочь прописать инструкцию цифровизации каждого военкомата. Надо было помочь купить сервер, где будет храниться информация, привлечь доноров. То есть было много организационной работы. Вот сейчас начало активно в Министерстве обороны все меняться. И у меня есть оптимизм, что все ускорится.

– Несколько недель назад активно расходился фейк, что, мол, из-за запуска этого реестра человеку смогут блокировать банковские счета, если у военкомата к нему будут какие-то вопросы, например, он не придет по повестке. Вы можете закрыть эту тему?

– Я тоже видел этот фейк. Нет нормативно-правовых актов, обязывающих кого-либо совершать такие действия.

– В рамках цифровизации можно будет каким-то образом избегать ситуации, когда, например, условный профессиональный айтишник мобилизуется и отправляется, скажем, простым стрелком в штурмовую роту, а, например, человек, который в 2014-15 был гранатометчиком – сейчас становится, например , водителем где-то в обеспечении?

– Это классный вопрос. И мы сейчас работаем над пилотом. Я думаю, через месяц-два мы его запустим.

Мы хотим запустить так называемую "смарт-мобилизацию", когда человек самостоятельно выбирает – это даже не о мобилизации, человек сам себе выбирает – специальность, на которую он хочет мобилизоваться, и не по принуждению, а самостоятельно. То есть человек решил, что он хочет служить в Вооруженных Силах Украины.

Мы будем запускать пилот на операторов дронов, и этот человек выбирает, что он хочет стать оператором дронов, или вообще служить в роте ударных дронов. Это может быть сапер, водитель, все должности будут. Человек сможет посмотреть, что это вообще за подразделение, рота, какие обязательства, какие у тебя риски, как ты будешь учиться.

И самое главное, что если ты оставишь заявку и пройдешь рекрутеров и тесты, ты проходишь обучение, ты точно попадаешь в роту ударных дронов и ты точно попадаешь на ту должность, на которую ты мобилизовал себя. Это очень важно для коммуникации между государством и украинцами о справедливости, о честности и соблюдении правил.

И когда это удастся сделать, мы увидим, сколько людей будут мобилизовываться самостоятельно, как они будут проходить отбор, и как они после этого будут служить, и каким будет качество их службы, насколько они будут мотивированы и эффективно все это делать. Это может быть первым пилотом, первым шагом для того, чтобы запустить подобную условную "смарт-мобилизацию".

Потому что есть люди, которые, возможно, хотят быть штурмовиками или занимать другие должности. Но они хотят понимать: мной руководит профессиональный человек, когда я буду в окопе, надо мной будет дрон, рядом будет бронированная техника, мой руководитель будет заботиться о моей жизни и у него точная качественная ситуационная осведомленность, для него моя жизнь – это самое главное и он будет о ней заботиться, и у меня будет доверие к этому руководителю.

Очень важно, что должно измениться все, и мы в пилоте это предполагаем. Ты не должен идти в военкомат. Ты проходишь онлайн-тест, ты приходишь в нормальное помещение к рекрутеру, тебе объясняют еще раз, где ты можешь служить. Ты после этого, если ты подходишь по характеристикам, проходишь обучение, в котором ты не просто с базовыми вещами знакомишься, а тебе рассказывают, что такое ситуационная осведомленность, профессиональные эксперты с поля боя, управляющие дронами, где у тебя происходит другой уровень обучения, и после этого ты уже попадаешь в поле боя.

Тогда будет другое качество мотивации. Но это гипотеза. И нам нужно ее протестовать. Мы будем производить такой пилот. Я надеюсь, что мы решим все существующие нормативно-правовые проблемы, преодолеем барьеры и сможем построить такой новый путь и оттестировать, насколько это работает эффективно.

– Эта картина, которую вы изобразили, радикально отличается от той ситуации, которая есть сейчас, буквально небо и земля. О каком временном периоде, если все пойдет успешно, вообще можно говорить?

– Я думаю, что это вопрос месяца, два месяца максимум.

– Онлайн-опросы, регулярно проводимые в "Дии", в перспективе могут перерасти во что-то большее или серьезное, имею в виду использование в каком-то виде и формате во время выборов, которые у нас когда-то состоятся? По крайней мере, на уровне обсуждений в команде эта идея есть?

– Я об этом уже неоднократно говорил, что этот вопрос не обсуждается, потому что для этого нужно решение парламента, нужно решение Центральной избирательной комиссии, для этого нужно провести интеграцию "Дии" с реестром избирателей, для этого нужно начать новые крупные организационные проекты.

Мы действительно развиваем в "Дии" опросы. Идеально, если, например, мы могли бы использовать подобные инструменты для выборов в Совет правосудия, чтобы выбирать членов наблюдательных советов в рамках реформы образования, которые будут выбирать ректоров и так далее.

– Но не депутатов, не президентов.

– Для этого нужно, чтобы парламент поставил задачу и Центральная избирательная комиссия. Но есть и другие инструменты, где можно использовать прямую электронную демократию. И, учитывая, в каких условиях мы находимся во время полномасштабной войны, я уверен, что этот инструмент будет достаточно эффективным.

– Вы анонсировали обширную реформу высшего образования, которая, в частности, предусматривает ликвидацию вечерней и заочной форм обучения. Когда она может заработать на практике и что будет с теми людьми, которые сейчас учатся на вечерней, на заочной форме? Или еще по старым правилам учатся на магистров и тому подобное? Как будет происходить транзит?

– Конечно, эти люди смогут закончить обучение по тем правилам, по которым учились. Для этого вообще нужно, чтобы законопроект был поддержан парламентом.

Но если мы хотим, чтобы ценность высшего образования, качество высшего образования было на высоком уровне, для того чтобы некоторые высшие учебные заведения не занимались продажей дипломов, для того, чтобы наше образование перешло на другое направление, нам нужно делать такую масштабную трансформацию.

Есть еще и другие вопросы. Это правила избрания ректоров, это модель финансирования вузов, это вопросы государственных мест, финансирование этого направления. Есть много еще составляющих, которые нужно сделать для того, чтобы высшие учебные заведения начали между собой реально конкурировать, для того, чтобы там появлялись менеджеры, которые способны делать трансформации высших учебных мероприятий, развивать науку, монетизировать это и, в конце концов, улучшать качество высшего образования

Потому что для нас развитие человеческого капитала является по сути единственным выходом, единственной возможностью для того, чтобы не только увеличить наш ВВП в десятки раз и жить вообще на другом уровне, но и для того, чтобы трансформироваться в технологическом направлении, строить инновационную экономику. , которая будет позволять сражаться с таким врагом, который будет постоянно находиться рядом с нами.

– Социальные сети и мессенджеры, здесь есть два вопроса. Первое – Facebook. Можно ли в принципе решить проблему хронических банов украинских пользователей и достаточно активного распространения антиукраинского, пророссийского контента. Второе – Telegram. Действительно ли этот мессенджер опасен, как об этом очень много и часто говорят и пишут, учитывая, что сама украинская власть максимально активно его использует в коммуникации с населением?

– У Facebook вообще есть другая ситуация, если сравнивать с тем, что было год-полтора назад, когда блокировался, такое было ощущение, каждое второе сообщение. Мы много общались с Facebook, и они изменяют алгоритмы. Сегодня ситуация гораздо лучше, но есть еще поле для оптимизации. Они обещают, что над этим постоянно трудятся, алгоритм учится. То есть, скажем так, социальные сети не были готовы к столь масштабной войне в 21 веке и к тем информационным атакам, которые происходят с территории России. Поэтому все это меняется и ситуация сегодня, я оцениваю, уже гораздо лучше, чем была до этого.

Что касается Telegram, блокировок в Telegram. Я не очень верю, что технически это можно, во-первых, сделать. Во-вторых, я думаю, что мы как люди, борющиеся за свободу и напомнившие всему миру, что за свободу нужно бороться, – мы не очень любим, когда что-то блокируют.

У нас нет конкретных причин, чтобы больше копать в этом направлении, потому что Россия гонит пропаганду по всем направлениям, используя мировые медиа и создавая разные события.

Это не мы принимаем решение о блокировке, есть у нас регулятор, занимающийся этим. Но я не вижу, как это можно сделать технически и не думаю, что будет положительная реакция от общества на это действие, в-третьих, я не понимаю до конца, какая цель у этого.

– Утверждение о том, что Telegram в той или иной степени, полностью или частично, подконтролен российским спецслужбам, имеет под собой содержание?

– Это нужно спрашивать у наших спецслужб, я такой информацией точно не владею. Я думаю, что если человек задает себе такие вопросы или переживает, то нужно пользоваться другими мессенджерами.

Военные, как минимум, мне кажется, почти не используют Telegram, используют активно Signal. И граждане, кто за это переживает, могут это использовать. У нас, слава богу, есть большой выбор разных мессенджеров.

Но с точки зрения государственной безопасности, это также вопрос к разведке, Совету национальной безопасности. Я лично, мое личное мнение – я не вижу каких-либо причин предпринимать какие-либо действия, связанные с блокировкой.

– Какими мессенджерами украинцам следует пользоваться, а какими не стоит? Или какие лучше, а какие хуже – ваш совет?

– Российские социальные сети, слава богу, у нас заблокированы, но знаете, все равно я иногда встречаю людей, у которых на телефонах установлены разные социальные сети.

В любом случае вы не можете использовать российские социальные сети. Это очень опасно.

Если мы говорим обо всех остальных, то они все у нас работают в Украине. Поэтому конечно, с точки зрения шифрования, передачи информации, Signal является, наверное, топовым. Многое делает в направлении безопасности WhatsApp, Trema и Telegram, о котором мы с вами говорили.

В таком же порядке, как я назвал. Еще Facebook Messenger, перед Telegram.

– Какую-то сенситивную переписку стоит доверять Telegram или при наличии альтернативы лучше ее перенести в вышестоящий по списку мессенджер?

– Смотрите, мне нужно внимательно относиться к тому, что я говорю. Я не хочу бросать слова на ветер. Я не делал технического аудита никаких социальных медиа или мессенджеров. Я вам сказал личное мнение. Но от технического аудита может изменяться порядок этих социальных платформ.

Но в принципе есть правила, которые нужно использовать, тогда можно быть на 99% уверенным, что все будет хорошо с вашей информацией. Если вы будете использовать режим локдауна на вашем смартфоне, у вас будет двухфакторная авторизация, на контракте симкарта, облачный пароль, и вы не будете открывать разные ссылки от неизвестных вам людей, просто эти вещи сделаете, то уже девяносто, а может и больше процентов, что у вас все точно будет хорошо.

– Вы видите угрозу роста популярности анонимных Telegram-каналов?

– В этом большая угроза, потому что Россия активно использует это для дезинформации. Поэтому нашей стране нужно больше внимания уделять цифровой грамотности, медиаграмотности. Я надеюсь, что появится министр информационной политики, для которого это будет вопрос номер один, потому что действительно появляется много анонимных Telegram-каналов. Но хорошо, что у каждого украинца есть возможность подписываться или отписываться от каналов, и там нет алгоритма, когда тебе попадает в ленту разный контент. В этом преимущество.

Но есть многие другие вызовы в информационной политике. К примеру, меня достаточно беспокоит вопрос, что на Youtube тебе трудно найти наиболее популярные мультфильмы на украинском языке, а контент в основном на русском языке.

И есть много других вызовов, на которых мы с вами, как люди, занимающиеся 24/7 своими профессиональными вопросами, не обращаем внимания, но влияющих на наше окружение и над которыми нужно работать.

Потому у нас должна появиться мощная информационная политика: что мы будем делать, чтобы противодействовать российской пропаганде, начиная от Telegram-каналов, заканчивая мультфильмами на Youtube.

– Насколько, по вашим оценкам, украинская телеком-индустрия лучше подготовилась к осенне-зимнему сезону потенциальных обстрелов, чем в прошлый раз? Какие были ошибки тогда и как их учли или не учли в этом году?

– Гораздо лучше ситуация, потому что все-таки прошло определенное время. Был вопрос о количестве генераторов, батарей для базовых станций, которых 35 тысяч. Было решение Совета национальной безопасности еще в прошлом году, но не все можно было выполнить из-за логистики или бюрократических вопросов внутри самих компаний.

За это время эти вопросы решены, большинство из них, сейчас регулятор провел аудит, есть у некоторых операторов проблемы в определенных регионах. Но батарей больше, генераторов больше, все наиболее сенситивные локации зарезервированы, больше Старлинков дополнительно. Плюс операторы фиксированной связи активно начинают использовать технологию Xpon, позволяющую, чтобы интернет работал, даже если нет света у вас в квартире.