Иранский оппозиционер Вахид Бехешти: Без Путина режим в Иране падет

Вахид Бехешти был вынужден покинуть родную страну еще 24 года назад. Поселившись в Лондоне, он продолжил бороться за свободу своего народа уже в эмиграции. Весной этого года он привлек внимание многих мировых медиа, когда объявил голодовку под офисом МИД Великобритании – с требованием внести Корпус стражей исламской революции (КСИР), главную опору правящего в Иране режима, в список террористических организаций.

Голодание длилось 72 дня, пока Бехешти не пришлось госпитализировать. После выхода из больницы он продолжил борьбу, регулярно встречается с британскими и зарубежными чиновниками, но пока не смог достичь цели и обещает идти до конца.

Бехешти полностью поддерживает Украину в войне против российских агрессоров и уверяет, что так настроено и подавляющее большинство его сограждан. Свержение режима Путина, по его словам, гарантированно принесет пользу Ирану – ведь без кремлевской поддержки тамошний режим гарантированно рухнет.

Под видео – читайте сокращенную текстовую версию разговора.

– Массовые протесты в Иране были очень активны в прошлом году, но на данный момент, кажется, они практически стихли. И это, конечно, не первые протесты в стране, но ни разу протестующим не удавалось свергнуть правящий режим. Почему так?

– Это процесс. Если вернуться на 20 лет назад, могу сказать даже на 44 года назад, в момент, когда произошла революция 1979 года, через несколько месяцев, люди поняли, что произошло, и процесс начался. Сначала женщины, у них был большой митинг против обязательного ношения хиджаба и так далее.

Если вернуться назад, интенсивные митинги и протесты, о которых вы говорите, начались в основном 20 лет назад и вернулись в 2019 году, когда началось Зеленое движение (акции протеста против фальсификации выборов, – ред.) . Мы видели лозунги и требования людей в 2019 году, это было об их голосовании, потому что выборы были сфальсифицированы, украли голоса людей.

Их требование было таким. Но когда мы двигаемся к этому времени, требования сегодня, когда мы разговариваем, очень радикальные – свержение режима. Они уже не желают реформ.

Но не забывайте, что у иранского режима есть поддержка Путина. Мы думаем, по крайней мере, это мой анализ, что иранский режим входит в тупик в каждом аспекте: финансово, политически, международно. Но есть поддерживающий их режим Путина и есть поддержка Китая.

Иранцы борются, конечно, семь месяцев назад, шесть месяцев назад, они были очень активны на улице. Но сейчас, каждую пятницу мы имеем акции в Систане и Белуджистане (провинция Ирана, - ред.) , в городе Захедан, в разных городах.

Несколько дней назад снова начались акции в университетах. И я думаю, что очень скоро мы снова будем свидетелями массовых протестов на улицах Ирана.

Иран – это бомба с часовым механизмом. В любой момент она может взорваться.

И все западные лидеры, изо дня в день, понимают, что этот режим не может так существовать дальше. И мой месседж к ним: будьте на правильной стороне истории, с иранским народом, а не с правительством, которое убивает свой народ и совершает все эти террористические действия за пределами Ирана в течение последних 44 лет, если говорить о КСИР.

Послушайте человека, имя которого Александр Дугин, это мозг Путина. Он приезжает в Иран часто, каждые два месяца, три месяца.

– Сейчас?

– Да, и сейчас. Он идеолог Путина. И в одном из своих выступлений, он говорит: идеологически, мы, российский режим, и режим Ирана очень соединены.

Эти два режима не просто поддерживают друг друга из-за войнф, а по другому аспекту, идеологически, они думают, что они должны стать чем-то единым и они должны создать большую силу в мире. И это опасность, с которой мы сталкиваемся сегодня. И вот почему я подчеркиваю этот очень важный сигнал: мы, иранцы, и украинцы должны быть объединены больше, чем когда-либо, потому что у нас есть один враг, у нас есть общий враг.

Иранский режим и режим Путина – это одно и то же. Если Путин упадет, то через несколько месяцев иранский режим тоже рухнет, потому что потеряет свою основную поддержку.

Поэтому в этой войне мы вместе, и поэтому я сегодня здесь, чтобы принести послание иранского народа украинцам и сказать: наши сердца с вами, у нас одна война, у нас один враг, поэтому мы должны быть едиными, мы должны крепче стоять перед этими террористами, чем когда-либо.

– Правильно ли я понимаю, что это двустороннее иранско-российское сотрудничество – это больше об идеологии, не о деньгах, даже не о технологиях, а об идеологии, о создании какого-то антизападного, антиамериканского союза, нечто подобное?

– Это моя точка зрения. Может, люди этого не видят, но я слушал Александра Дугина. Я его изучал, потому что нужно понять, как работает разум Путина. Если вы хотите понять, как работает разум Путина, вам придется сделать два шага назад, чтобы увидеть, кто стоит за Путиным, кто питает его разум.

Когда он приезжает в Иран и говорит с этими муллами, с главным идеологом иранского режима, вы понимаете, что эти ребята – это больше, чем финансовое сотрудничество, они идеологически очень связаны.

– Если вернуться к Ирану и иранским протестам, возможен ли, по вашему мнению, раскол между иранскими элитами? Я имею в виду, что некоторая часть правящей иранской элиты может сменить сторону и присоединиться к протестам или поддержать протесты и свергнуть режим.

– Это есть. Вы знаете, мы видим, особенно в главном органе – Корпусе стражей исламской революции, который является основой, держащей там режим. Мы видим, как люди обособляются. Именно поэтому я очень подчеркиваю внесение КСИР в список террористов. Когда мы вносим КСИР в список террористических организаций, то члены КСИР, сверху вниз, понимают, где они находятся, в какую организацию они входят. Поэтому это будет еще одним толчком, чтобы сделать большой разрыв внутри этих террористических организаций.

Мы все были свидетелями, как, кажется, шесть недель назад, около 10-11 мая, правительство Великобритании объявило, что… Как называется эта вооруженная группировка, которая два дня назад (интервью было записано 26 июня, – ред.)?..

– Группа Вагнера.

– Да, тогда британское правительство сказало, что будет вносить группу Вагнера в список террористов. Идет давление, они этого еще не сделали, но когда они сказали, что будут это делать – я думаю, что один из больших факторов давления на Вагнера был именно таким, потому что они увидели: Великобритания будет вносить их в список террористов, другие страны сделают это.

Теперь мы видим последствия. Я думаю, если мы внесем КСИР в список террористических организаций, то через несколько недель мы увидим большой результат.

– Есть ли какая-то объединенная иранская оппозиция, очевидно, находящаяся в изгнании, и которая смогла бы перехватить власть, если этот режим когда-нибудь упадет?

– Мы работаем над этим. На данный момент существуют разные оппозиционные группы, но я могу сказать, что наша кампания, которая на сегодняшний день длится 124 день, была единственной, которая смогла объединить совершенно разные оппозиционные группы. На 66-й день моей голодовки мы призывали к большому митингу все части оппозиции, даже выступающие друг против друга, от крайне правых до крайне левых, правоцентристов, левоцентристов. Все они пришли ко мне и сказали: мы будем поддерживать вашу цель, ваше требование, и мы будем участвовать в вашем митинге.

Есть разные группы, очень мощные группы, но мы должны быть объединены и мы работаем над этим. Мы недалеко от этого, мы близки.

– Что обычные иранцы знают о войне в Украине и кого они поддерживают главным образом?

– Я нахожусь здесь, и я человек, который известен из-за контактов, которые у меня есть в Иране. Политические заключенные, активисты, политики, защитники прав человека, активисты по трудовым правам, активисты по вопросам образования, спортсмены…

Я могу сказать, что со всеми этими контактами, которые у меня в Иране, я постоянно нахожусь на связи. Абсолютное большинство иранцев, сердца абсолютного большинства иранцев с украинцами. Они ненавидят Россию, они ненавидят Путина, потому что они чувствуют эту террористическую деятельность больше, чем кто-либо другой в мире. Они чувствуют это плотью и кровью за последние 44 года, потому что они не видят верховного лидера этого террористического режима в Иране, как его самого. Они видят куклу Путина.

Потому их сердца с украинцами. Они абсолютно поддерживают украинцев в их войне, и они получают вдохновение от украинцев и от их лидера Владимира Зеленского, сделавшего большую работу. Он мог покинуть страну и уехать в первые три дня. Но он решил остаться, рискуя жизнью, семьей и помогая сопротивлению. Если бы Зеленский уехал из страны, то ситуация, на мой взгляд, была бы совсем другой, чем то, что мы видим сейчас. Он решил противостоять террористу, и теперь мы видим, что происходит.

Путин думал, что через три дня он придет и оккупирует Украину. Через 16 месяцев они проигрывают войну. А сейчас есть группа Вагнера...

– И военный переворот или что-то вроде того.

– Мы наблюдаем большой конфликт внутри режима Путина. Это начало. Это не конец. Это только начало чего-нибудь. И мы будем свидетелями в ближайшие недели, несколько месяцев, чего-то намного, намного большего, чем это событие.

– Благодаря продолжающемуся сотрудничеству с Россией Иран получает очень серьезные военные технологии. Могут ли эти технологии использоваться в определенной перспективе, например, против Израиля?

– Иранское правительство использовало все, что у него было, и будет использовать все, что оно имеет против Израиля. Я думаю, что одним из больших союзников, которые мы имеем как иранская оппозиция, является Израиль.

Перед тем, как приехать сюда, за два дня до поездки в Украину, у меня была большая встреча с Гилой Гамлиэль (министр разведки Израиля – ред.) в Лондоне. И иранский режим, безусловно, будет использовать это против Израиля и они должны осознавать это. И я думаю, что израильская разведка очень хорошо знает эти сценарии.

– Если мир не поставит Россию на место и агрессор сможет достичь хотя бы некоторых своих целей, станет ли это сигналом для Ирана о том, что подобная жестокая агрессия может остаться безнаказанной?

– Конечно. И я думаю, что это пробуждение сегодняшних мировых лидеров. Да, мы видим большую помощь и поддержку украинцев, но я думаю, что этого недостаточно. Нам нужно это подтолкнуть, и мы должны показать людям, живущим на этой планете, что в XXI веке нет места для террористов, для диктаторов.

Мы уже прошли то время, когда Гитлер решил пойти и захватить половину мира. Поэтому мы должны показать, что эта планета может быть лучшим местом без террористов и диктаторов.

– Мы видим, что, несмотря на то, что Иран более 40 лет находился под международными санкциями, он смог построить мощный военно-промышленный комплекс. Как Ирану удалось это сделать?

– Поэтому я против санкций. Санкции не эффективны, потому что иранский режим научился обходить их.

Поэтому я сосредоточен на том, чтобы внести КСИР в список террористов. КСИР равен Исламской Республике Иран. Это тоже самое. Иранское правительство равно КСИР.

Так что если мы внесем их в список террористов, то мы устанавливаем надлежащее ограничение для финансового сектора. Поэтому у китайских компаний, индийских компаний, которые в эти дни работают с иранскими компаниями (а все они, 100% из них связаны с КСИР), будут иметь выбор: работать с иранскими компаниями, европейскими компаниями или с британскими компаниями. Конечно, выбор будет очевиден. Они не захотят потерять большие доходы из-за иранцев. Потому они будут сокращать свои отношения с иранскими компаниями, а финансовый сектор будет ограничен. Когда мы устанавливаем надлежащие ограничения на финансовый сектор, мы устанавливаем и надлежащие ограничения на террористические операции за пределами страны. Таким образом, мы можем ослабить КСИР, а ослабляя КСИР, вы ослабляете весь правительственный иранский режим.

Таким образом, вы придаете иранскому народу больше сил для их революции и свержения режима. Это произойдет, я бы сказал, через несколько месяцев после того, как мы внесем КСИР в список террористов.

– Является ли это единственным методом давления на иранский режим, который может быть использован цивилизованным миром, или есть другие способы?

– Иранский народ полагается на себя, но международное сообщество может оказать большую помощь.

Конечно, иранский народ будет помнить эти трудные дни. Кто стоит рядом с ними, а кто решил стать рядом с их убийцами, рядом с людьми, которые подавляли их в течение 44 лет и убивали их детей.