Игорь Терехов: Один или два Patriot не решат все вопросы Харькова, нужна целая система ПВО

Харьков – один из наиболее пострадавших от россиян областных центров Украины. С начала войны агрессор системно обстреливает город-миллионник. Этой весной оккупанты нанесли серию ударов по критической инфраструктуре города, уничтожив его тепло- и электрогенерацию.

Мэр города Игорь Терехов убежден, что таким террором враг хочет заставить как можно больше людей покинуть Харьков. Удалось ли это россиянам, что в городе с инфраструктурой, восстановлением и образованием, и как местные власти планируют обеспечить людей теплом зимой – Терехов рассказал в интервью РБК-Украина.

– Расскажите о состоянии инфраструктуры города – водоснабжении, электроснабжении, теплоснабжении?

– На самом деле есть очень серьезное разрушение, особенно в том, что касается энергетического обеспечения и теплообеспечения. Разрушены все ТЭЦ, которые были в городе и от которых был запитан Харьков. Поэтому сегодня у нас нет ни одного киловата собственной генерации. Также у нас была разрушена трансформаторная подстанция.

Мы будем децентрализовать системы энерго-, водо- и теплоснабжения. Мы работаем над тем, чтобы установить маломощные когенерационные установки, газогенераторы для того, чтобы обеспечить, прежде всего, водоснабжение. Потому что сейчас очень большое плечо доставки воды в Харьков. Часть оборудования мы уже получили.

Кроме того, мы будем устанавливать БМК – блочно-модульные котельные, которые будут расставлены практически по всему Харькову, чтобы была возможность в зимний период снабжать людей теплом. Мы очень серьезно работаем над этим, разработали план действий, которого придерживаемся, и делаем все возможное, чтобы обеспечить людей коммунальными услугами.

– Как по состоянию на данный момент с отключениями электроэнергии в городе?

– Как и по всей Украине. На сегодняшний день нет возможности обеспечивать устойчивое энергообеспечение. Есть графики отключения электроснабжения, и они работают во всех районах Харькова. Пытаемся эти графики выдерживать, есть определенные трудности с этим, я постоянно на связи с "Харьковоблэнерго", "Укрэнерго", но что-то удается, что-то не удается. Тем более, сегодня очень жарко, и это тоже обусловлено тем, что энергопотребление увеличилось.

– Слышали ли вы что-нибудь об идее не отключать электроэнергию в прифронтовых регионах? И если она будет реализована, будет ли это касаться Харькова?

– Очень много слышал об этой идее. По моему мнению, это было бы честно и справедливо. Ведь сегодня харьковчане постоянно находятся под обстрелами. Кроме того, в нескольких километрах от Харькова проходит линия фронта. Я считаю, что если бы было устойчивое энергообеспечение в городе – это позволило бы людям совсем по-другому эмоционально переживать эти тяжелые времена. Но сегодня, к сожалению, у нас действуют графики отключения.

– Есть ли план у местных властей на случай блекаута в городе?

– Мы, к сожалению, переживали несколько блекаутов в городе. Когда 22 марта были разрушены все энергообъекты, питавшие город, мы были вынуждены досрочно прекратить отопительный сезон, чтобы сэкономить напряжение и дать людям возможность больше часов быть с электроэнергией. Мы отработали определенные пошаговые действия и, к сожалению, имеем такой опыт. Потому уже все коммунальные предприятия, критическая инфраструктура готовы к таким случаям. Очень хочу, чтобы такого не было, но мы вынуждены готовиться к этому.

Игорь Терехов (Фото: GettyImages)

– Вы перечислили мероприятия, принимаемые в городе в рамках подготовки к отопительному сезону, чтобы обеспечить людей теплом. Эти меры и, в том числе, мобильные котельные смогут полноценно заменить централизованное отопление?

– Да, полноценно смогут заменить. Мы сделали такие расчеты для того, чтобы полностью заменить централизованное теплоснабжение благодаря когенерационным установкам и модульным котельным. Поэтому да – мы проделали все так, чтобы это была полноценная замена, и для этого мы закупали это оборудование.

– Удастся ли обеспечить температуру в домах на уровне +18?

– Если все будет сделано – конечно, получится.

– Не хочется, чтобы до такого доходило, но есть ли у местных властей план эвакуации из города? И при каких условиях его могут ввести в действие?

– На сегодняшний день мы не рассматриваем такой сценарий и нам нужно работать для того, чтобы не было такого сценария. Для этого мы работаем, для этого работают наши военные. Нам нужно делать все, чтобы люди оставались в Харькове, чтобы они жили в нормальных условиях.

– Что касается российских обстрелов. С начала войны россияне системно обстреливают Харьков и область. Мне кажется, что эти обстрелы усилились где-то с весны этого года. Это так?

– Нет. Они усилились в конце прошлого года, в канун новогодних праздников были очень мощные обстрелы. Я помню, что тогда были очень серьезные взрывы и пожары в центральной части города. Они били разными снарядами, и "шахедами", и "Искандерами".

Было время, когда Харьков ежедневно по несколько раз был под обстрелами. Под удары попадали и критическая инфраструктура города, и жилые дома, и многоэтажки, и общественный транспорт. Поэтому мы пережили и переживаем очень трудные времена.

– По вашему мнению, есть ли какая-либо другая цель этих обстрелов, кроме террора местного населения? Чего они хотят добиться?

– Я считаю, что это настоящий террор и геноцид. Когда бьют по жилым домам, когда разрушают сферу обеспечения, критическую инфраструктуру города – это геноцид. Чего они хотят? Они хотят запугать людей, чтобы люди уезжали. Был ужасный случай, когда они ударили по "Эпицентру", в субботу, в выходной день, когда там находилось очень много людей и детей... И посреди дня две ракеты...

Одна ракета, к счастью, не разорвалась, мы ее увидели в 80 метрах от "Эпицентра". Если бы туда влетела еще эта третья ракета, то было бы гораздо больше жертв и раненых. И потом, когда мы там были, когда эвакуировали людей, когда работал медицинский персонал, кареты скорой помощи, пожарные, Национальная полиция, наши коммунальщики, разгребая эти завалы, через несколько часов был повторный обстрел и попадание в офисный центр, по центру Харькова. Мы были вынуждены передислоцироваться туда, туда поехали кареты скорой помощи. Это тактика устрашения харьковчан.

– Люди массово выезжают из города? К примеру, после того этапа, когда Россия начала прицельно уничтожать коммунально-жилищную инфраструктуру, ТЭЦ? Вы фиксируете какие-то волны выезда людей из города?

– Я не могу сказать, что мы фиксируем такие волны выезда. Но, конечно, люди были напуганы и кто-то уехал из города, но это не носило такого массового характера, как это было в 2022 году. Есть определенная часть людей, которая уехала и уже вернулась, на самом деле больше людей сегодня возвращается в Харьков. Если взять динамику возвращения, то очень многие сегодня возвращаются в город. Если вы захотите купить билет на поезд в город – это будет сложно.

– Из каких регионов, населенных пунктов приезжают новые жители – наши внутренне перемещенные лица?

– Это наши люди, мы будем их принимать. Очень много вынужденных переселенцев прибывает в Харьков и живут здесь. Согласно официальной статистике, 200 тысяч жителей приехали в Харьков из других регионов – Херсонская, Донецкая, Луганская, Запорожская области, деоккупированные территории, территории активных боевых действий Харьковской области и других областей. Но неофициальное количество значительно больше, мы это видим.

Последствия ударов РФ по Харькову (Фото: GettyImages)

– Разрешение наших западных партнеров бить своим оружием по территории России с определенными...

– По военным объектам России…

Да, по военным объектам России на ограниченной территории – ведь есть определенные ограничения на оружие, а значит и на территории, куда можно достать. Чувствуют ли это разрешение жители Харькова? Стало ли спокойнее в городе?

– Немного стало, и мы видим влияние этого разрешения. Были ликвидированы системы, которые обстреливали Харьков – установки С-300/С-400, после этого, конечно, немного уменьшилось количество обстрелов города. Но сегодня россияне преимущественно обстреливают нас ФАБами и КАБами, и с этим тоже нужно что-то делать. Нам нужна самая современная система противовоздушной обороны, потому что нельзя говорить, что один или два Patriot решат все наши вопросы – нет. Целая система нужна, чтобы она была построена для защиты неба над Харьковом, это очень необходимо.

– Сколько всего населения сейчас проживает в Харькове?

– Более миллиона жителей находятся и живут в Харькове. Сегодня количество населения немного уменьшилось. Однако это связано с сезонностью – на летний период люди просто уезжают, кто-то на отдых, и возвращаются. Это было всегда в таких мегаполисах, как Харьков и во время мирной жизни. Но еще раз подчеркну, что массового оттока нет.

– Как в городе с работой? Насколько сложно или легко ее найти и есть ли такая возможность у переселенцев?

– Начну с конца вашего вопроса, потому что вынужденных переселенцев в Харькове действительно очень много сегодня. Есть возможности по трудоустройству этих людей, но кто-то хочет, а кто-то не хочет. Задача всех ветвей власти – сделать так, чтобы люди имели возможность работать. Потому что у нас есть вакансии на такие профессии, как водители, монтажники, строители, дворовые рабочие в наших коммунальных предприятиях. У нас есть определенные вакансии, но кто-то хочет идти и работает, а кто-то совсем не хочет.

– Есть ли дефицит кадров? Были публичные заявления от мэров других городов, что они испытывают нехватку водителей общественного транспорта, коммунальщиков из-за мобилизации.

– Сегодня идет война и есть мобилизация. У нас, например, большинство водителей автобусов – это мужчины среднего возраста. Кстати, у нас есть уникальный случай, когда женщина работает машинистом в метро – это первый опыт в Украине. Конечно, мы испытываем определенный дефицит кадров. Это касается не только тех специальностей, которые я перечислил. Есть определенные трудности с медицинскими работниками – это средний медицинский персонал, часть из них уехала из города еще в начале войны.

– Я видела, что были дни, когда тревоги в Харькове и области продолжались по 10-12 часов. Недавно тревога продолжалась целые сутки. Как работают бизнес и предприятия в таких условиях?

– Кто-то работает, кто-то закрывается. Есть, например, банковские учреждения, которые не могут работать, когда раздаются воздушные тревоги. Торговые центры во время тревоги тоже закрываются. Какие-то предприятия просто не обращают внимание на эти воздушные тревоги. Люди в городе действительно привыкли к ним. Они уже не так реагируют и в этом тоже очень большая опасность.

Мы сегодня работаем над тем, чтобы дифференцировать воздушные тревоги и распознавать цели, летящие в Харьков и летящие на Харьковскую область. Мы над этим тщательно работаем, но это трудная задача, которую мы обязательно сделаем. Я надеюсь еще до середины осени сделать так, чтобы у нас была в городе дифференцированная воздушная тревога. И тогда мы будем понимать, куда это летит – в Харьков или область. И люди будут совсем по-другому реагировать на воздушные тревоги. Кроме того, это облегчит условия для бизнеса.

Игорь Терехов (Фото: GettyImages)

– Будет ли общественный транспорт в городе бесплатным до конца войны?

– Сегодня мы единственный город в Украине с бесплатным проездом в общественном транспорте. Это метрополитен, трамвай, троллейбус. Кто-то меня критикует за это, но большое количество людей не может себе позволить во время войны тратить средства на общественный транспорт. И нужно поддерживать этих людей.

Мы вводим очень много льгот для людей, чтобы они оставались в Харькове. Помимо безвозмездного проезда, мы также ежедневно бесплатно кормим от 40 до 45 тысяч человек. Мы пошли на беспрецедентный шаг, отменив местные налоги и сборы для бизнеса – аренда земельных участков, налог на недвижимость, ФЛПы четвертой группы. Это для того, чтобы у бизнеса появлялись оборотные средства и чтобы они оставались в Харькове. Кроме того, очень многие представители малого бизнеса получили бесплатные генераторы и старлинки.

Да, сегодня очень большая нагрузка на городской бюджет, потому что цена на электроэнергию выросла практически в четыре раза. Но ведь нужно помогать людям и мы будем это делать. Такая поддержка была и будет.

– А насчет общественного транспорта – пока он будет оставаться бесплатным?

– Мне очень часто задают этот вопрос. Я говорю так: пока есть возможности у городского бюджета, мы будем оставлять бесплатный проезд. Когда не будет таких возможностей, я прямо скажу харьковчанам, что у нас таких возможностей больше нет. Но все те категории людей, которые имели льготы и бесплатный проезд до войны – это пенсионеры и участники боевых действий, наши военные, правоохранительные органы, чернобыльцы, дети Второй мировой войны – они будут пользоваться им бесплатно.

– Удается ли в условиях системных обстрелов города восстанавливать какие-то объекты?

– К счастью, удается. С 2022 года мы отстроили 300 домов. Вчера (разговор состоялся 16 июля, – ред.) я был на Северной Салтовке, там, где мы отстраиваем еще несколько домов. Это дома, которые имеют очень серьезное разрушение, и для них нужны огромные средства на самом деле. В поврежденных домах мы проводим так называемую инструментальную экспертизу, которая говорит нам, возможно или невозможно с точки зрения безопасности жизни отстраивать этот дом.

Если это возможно, тогда переходим к экономической экспертизе – например, сравниваем, сколько будет стоить строительство нового квадратного метра, а сколько будет стоить восстановление этого квадратного метра в разбитом доме. Если суммы примерно одинаковые, то, по моему мнению и по мнению специалистов, нужно сносить дом, а люди будут получать сертификаты и сразу будут иметь возможность покупать новое жилье. А новое жилье действительно есть. И цена этого сертификата за квадратный метр точно такая же, по которой можно купить нормальную квартиру в Харькове. Здесь очень много разных нюансов, но это две главные цифры, которые мы анализируем и на базе которых принимаем решение, сносить или не сносить.

Есть такие дома, которые совсем нереально отстроить. Среди 9 тысяч жилых домов в Харькове 4,5 тысяч имеют ту или иную степень повреждения. Почти 50% – это огромные деньги, ни один город самостоятельно не сможет столько восстановить. Вряд ли какая-то страна сможет такое сделать. Поэтому мы считаем, что необходимо многовекторное софинансирование для восстановления Харькова после того, как будет мир и победа. В общей сложности мы подсчитали, сколько будет стоить восстановление Харькова – это примерно 10 миллиардов долларов.

Харьков постоянно испытывает вражеские обстрелы (Фото: пресс-служба ГСЧС)

– А какая ситуация с учебными заведениями? Есть ли подсчеты, сколько их было повреждено или разрушено в городе?

– Всего в Харькове разрушено или повреждено 364 учебных заведения - 110 детских садов, 130 школ, 124 высших учебных заведения.

– Как они работали в течение учебного года, который закончился? Это было офлайн обучение, смешанное или онлайн?

– По-разному. Большинство учебных заведений работало в режиме онлайн. И я очень благодарен всем учителям, которые учили наших детей, потому что они отлично сдали экзамены. Но тоже поймите, что невозможно научить первоклассника или второклассника онлайн. Поэтому мы были вынуждены открыть 1 сентября так называемую метрошколу. На пяти станциях метрополитена были обустроены школьные классы, и наши дети имели возможность учиться. Это не только начальная, но и средняя школа и выпускные классы тоже учились.

Затем мы построили первую в Украине подземную школу, рассчитанную на 900 учеников в две смены, и дети из отдаленных районов города могли учиться там.

К слову, хочу сказать, что сегодня ни одного свободного места нет ни в метрошколе, ни в подземной школе. Есть большой спрос. Мы начали строительство еще трех подземных школ и рассчитываем на государственную поддержку. Считаю, что правительству нужно поддержать строительство таких школ в Харькове, выделив целевую субвенцию, потому что у нас есть проект и опыт. Мы такую подземную школу построили через 5 месяцев, такого еще никто не делал. И у нас уже есть договоренности со строителями, которые готовы это делать. Но катастрофически не хватает средств.

У нас на сегодняшний день по городу зарегистрировано более 100 тысяч учеников, 55 тысяч из них находятся в Харькове и желают учиться только здесь, они никуда не уехали. Поэтому, конечно, мы вынуждены строить такие школы, надо учить наших детей.

– У каждой школы есть возможность выбирать, как проводить обучение - офлайн в классах или онлайн?

– Все школы не могут работать в режиме офлайн, если у них нет защитных сооружений, укрытий. У нас запрещено обучать детей в офлайн-режиме в городских школах.

– А в частных?

– Частные школы – это, к сожалению, не сфера моей деятельности.

– С нового учебного года большинство учебных заведений будут также работать в онлайн-режиме?

– Да, все школы, у которых нет подземных классов, будут работать исключительно в формате онлайн.

– Что с проектом подземного города? Есть какие-то сдвиги? Где планируете взять деньги?

– Я очень не хочу, чтобы харьковчан загоняли под землю. И думаю, что нам нужно строить все на земле, когда у нас будет такая возможность. Мы представляли предварительный инвестиционный проект, который будет иметь двойное назначение. И во время войны, и после он будет знаковым для Харькова. Но мы представили этот проект, чтобы инвесторы имели возможность ознакомиться и решить для себя, хотят ли они присоединиться к нему, ведь он, кроме всего, будет очень прибыльным. Собственных средств мы не будем тратить на все это.

Я считаю, что в центральной части Харькова можно реализовать такой проект. Поэтому я уверен, что после нашей победы, после того как будет мир, мы будем его реализовывать. Несколько инвесторов уже хотят приобщиться. И когда будет проектно-сметная документация, эти частные инвесторы будут участвовать в конкурсе и будут строить эти проекты. Это будущее.

Он же подразумевает не только подземную часть, есть и наземная. Когда мы работаем над генеральным планом развития города, то, по нашему мнению, не должно быть многоэтажек высотой более семи этажей. Поэтому под землей тоже нужно делать пространства, чтобы там были торговые центры и паркинги, и так есть во всем мире на самом деле.

– Как в городе сейчас относятся к России? Есть ли "ждуны", есть ли корректировщики?

– Это вопрос, ответ на который лежит на поверхности. Конечно, как и во всех городах Украины есть определенная часть, как говорится, "ждунов", но их очень немного. Например, сегодня СБУ обнаружила людей, корректировавших огонь по городу. Такие есть, но это очень ничтожная часть. Абсолютное большинство – 98-99% – это проукраинские люди. Это люди, насмотревшие ужасов, что натворили россияне.

Сегодня утром были похороны нашего пожарного, руководителя ГСЧС Харьковского района, который в субботу погиб во время повторного обстрела, спасая своих работников, людей возле Харькова. Вы понимаете, какое отношение может быть? У него семья, жена, дети… Какое отношение может быть?