Генерал Гаврилюк: Объемы набора в армию в Украине и России несопоставимы

В блиц-интервью РБК-Украина Гаврилюк рассказал об украинском производстве боеприпасов, дронов и дальнобойного оружия, а также о сравнении ресурсов России и Украины в войне.

– Расскажите, какая у нас ситуация со снабжением и обеспечением войска боеприпасами?

– На сегодняшний день обеспечение Сил обороны боеприпасами и в целом всеми средствами поражения идет из трех источников. Это внутреннее производство образцов вооружения и боеприпасов. Второе – это закупка по импорту той номенклатуры, которая не производится в Украине или производится в недостаточном количестве. И третий источник – это получение материально-военной помощи от партнеров.

Обеспечение боеприпасами можно оценивать следующим образом. Если говорить, например, об артиллерийских боеприпасах, то в начале года соотношение выстрелов (в украинских и оккупационных войск, - ред.) составляло 1 к 7, 1 к 8, а то и больше в некоторые месяцы. На начало лета это соотношение было 1 к 3. Сейчас это соотношение составляет примерно 1 к 2.

Также свою роль в этом сыграло удачное нанесение Силами обороны ударов по складам с боеприпасами Российской федерации.

Россияне фактически не имеют ограничений по использованию артиллерийских боеприпасов. Они тратят колоссальное количество снарядов, танков, солдат. Однако немаловажную роль играет не только количественное соотношение боеприпасов, в частности артснарядов. На результат оказывает существенное влияние обученность расчетов, их боевой опыт, тактико-технические характеристики артсистем. Западные системы более меткие, более дальнобойные. За счет этого мы уничтожаем цели, тратя меньше снарядов.

– Какую часть боеприпасов мы производим самостоятельно? Какие номенклатуры нам уже удается производить?

– Наша оборонная индустрия на сегодняшний день производит практически весь перечень боеприпасов, который используется Силами обороны. Но количество их производства не из всех номенклатур достаточна, учитывая потребности Вооруженных сил. Подробно эту информацию раскрывать не имею права.

– Вы также упомянули помощь, которую нам оказывают партнеры – передачу на безоплатной основе. Одна из известных европейских инициатив – так называемая чешская инициатива, что с ней? Есть прогресс?

– Прогресс есть. Мы благодарны правительству Чехии за данную инициативу, потому что они взялись и организовали ряд стран Европы по привлечению средств, проведению поиска и закупки номенклатуры боеприпасов, которые нам сегодня необходимы – это в основном боеприпасы 155-го калибра. На сегодняшний день все поставки идут по плану в полном объеме. Было незначительное отставание в начале лета, но сейчас уже все выровнялось и все идет по графику. Правительство Чехии оказывает нам помощь и вне чешской инициативы – это боеприпасы к артиллерии других калибров.

– Поделитесь какими-либо деталями относительно нашего производства дальнобойного вооружения.

– В целях расширения возможностей украинских защитников в небе и на земле, увеличения нашей огневой мощи, сейчас мы работаем над рядом важных проектов. Большая мощная работа проводится составом команд разных министерств, ведомств, научных учреждений, наших предприятий – как частных, так и государственных форм собственности – для максимального ускорения создания способов поражения большой дальности действия. А также – для масштабирования этих средств, чтобы их было достаточно для снижения ресурсного преимущества Российской федерации и возможности ее войска вести вооруженную агрессию против Сил обороны Украины.

Повторю еще раз, на сегодняшний день идет наработка многих разработок, проводится их испытание, большинство разработок удачные. Детали – какое именно дальнобойное оружие, его название – это закрытая информация.

– Когда мы говорим о дальнобойном оружии и о разработках, ведь речь идет не только о дальнобойных дронах, но и о ракетах?

– Да, и о ракетах разных видов.

– Что касается дронов, каковы наши успехи, объемы и коррелируются ли эти объемы производства с российскими?

– Наше производство на сегодняшний день сделало очень весомый шаг в создании беспилотных систем. Особенно это касается беспилотной авиации, ближнего и дальнего действия.

Также большой шаг в этом году сделан в направлении развития наземных роботизированных комплексов и надводных комплексов. В целом за этот год было кодифицировано и допущено к эксплуатации в Силах обороны более 900 новых образцов вооружения и военной техники – это за девять месяцев 2024 года.

С февраля 2022 года допущено к поставке в войсках более 200 беспилотных авиационных комплексов (БпАК) различных типов и назначения, более 40 наземных роботизированных комплексов (НРК) отечественного производства. Большинство из них – именно в 2024 году. Так, за 9 месяцев текущего года было допущено к эксплуатации 140 БпАК и 33 НРК.

– Бывший министр по вопросам стратегических отраслей промышленности Александр Камышин в конце прошлого года говорил, что в 2024-м в Украине планируют изготовить миллион FPV-дронов, более 10 тысяч ударных дронов со средней дальностью полета и более тысячи беспилотников с дальностью от тысячи километров. Прошло уже 9 месяцев. Что нам по этому удалось выполнить, что удалось перевыполнить?

– Из этого всего нам удалось практически все перевыполнить. Цифры я называть не буду. Но все эти показатели по этому направлению, из этих номенклатур перевыполнены. Это благодаря созданию благоприятных условий для развития в Украине оборонной индустрии по этому направлению. То есть Кабинетом министров были созданы такие условия, которые способствовали расширению производства, его масштабированию и созданию большого количества частных предприятий.

– Правильно ли я понимаю, что львиная доля производства беспилотных систем сейчас приходится на частный сектор, а не на государственные предприятия?

– Да, это правда, потому что частный сектор более эффективный. У него меньше барьеров для развития, он больше заинтересован в скорости развития своего предприятия. Частный бизнес всегда был, есть и, думаю, будет более эффективным, чем государственный. Государственный сектор остается так сказать тяжелым на подъем.

– Раньше слышала такую информацию, но хотела бы узнать от вас подтверждение – что в отдельных типах беспилотных систем Украина уже опережает по объему производства Россию.

– Украина первой начала массово применять беспилотные системы на поле боя. По отдельным типам есть преимущество. Но Россия очень быстро анализирует уроки войны. Активизирует свое производство, многое оружие получает извне.
Мы понимаем, каково количество населения Украины и Российской федерации. Мы понимаем, какой бюджет Украиной и Россией выделяется на оборону. И самое главное, мы прекрасно понимаем, какое большое количество нефтедолларов приходит ежемесячно в Россию. У нас таких возможностей нет.

К тому же уже более 2 лет и 8 месяцев экономика Украины страдает от бомбежек практически каждую ночь. Если взять сентябрь, у нас не было ни одной ночи без атак "шахедов". В сентябре каждые сутки в среднем противник запускал по 44 "шахеда" для нанесения ударов по территории Украины. Это все наши критические объекты, наши промышленные объекты, наши энергетические объекты, обеспечивающие функционирование экономики. От экономики, соответственно, зависит и способность государства функционировать.

– Как мы тогда можем оценить их примерное производство "шахедов" в месяц?

– Речь идет не только о собственном производстве, но и помощи от Ирана и Северной Кореи. Речь идет не только о беспилотных системах, но и баллистических ракетах, артиллерийских боеприпасах.

– Есть ли у наших военных и политического руководства факты, подтверждение того, что Иран все-таки передал России баллистические ракеты, потому что долгое время была неразбериха в информационном пространстве?

– По северокорейским ракетам KN-23 у нас есть подтверждение, мы находили остатки, мы изучали данную ракету. Поэтому я могу со 100-процентной уверенностью сказать, что северокорейские ракеты применялись по нашей территории.

– Корректно ли говорить, что украинско-российская война постепенно превращается из войны танков и артиллерии в войну дронов?

– Технологии меняют ход войны. Технологическое преимущество – реальный шанс изменить ситуацию на фронте в нашу пользу. Роль беспилотников на войне будет расти. Пока они не могут заменить ракетные войска и артиллерию. Разве что частично, в выполнении определенных задач. Беспилотники усиливают, корректируют артиллерию, делая ведение огня более прицельным, расход боеприпасов – меньше. Роль ракетных войск и артиллерии остается очень важной.

Россиянам удается продвигаться именно за счет высокой интенсивности артиллерийского огня, РСЗО и авиации. Замечу, что средства РЭБ на артиллерию не влияют. Эффективность выполнения боевых задач зависит от комплексного использования всего спектра вооружений: артиллерии, беспилотников, бронетехники, РСЗО, РЭБ и профессиональности личного состава.

– Как россиянам уже удается год наступать на нескольких направлениях одновременно без каких-либо оперативных пауз?

– Мы начинали разговор с того, что преимущество в ресурсах Российской федерации очень значительно. Во-вторых, у них человеческий ресурс и возможность его подготовки существенно превышает наши ресурсы.

Основные составляющие математики войны – люди и оружие. На протяжении всего периода войны росармия значительно превосходит нас в количестве солдат, средств поражения, бронетехники. Именно за счет этого количественного преимущества врага в живой силе и технике мы имеем сложную ситуацию в районе Покровска и на других участках фронта.

Нам не хватает инструментов борьбы с российскими боевыми самолетами, несущими планерные бомбы. Они ежедневно сбрасывают сотню КАБов на наши позиции и прифронтовые города. На отдельных участках фронта ежесуточно совершаются 150 – 200 штурмов. Это очень высокая интенсивность боевых действий.

Для снижения наступательного импульса россиян Силам обороны Украины нужно добавить огневой мощи. Чем больше эффективных инструментов будут иметь наши воины, тем большие и болезненные потери нанесут врагу в живой силе и технике. Чем плотнее огонь из разных средств поражения, тем легче нашим ребятам на передней линии.

Также нам нужно больше солдат, качественно подготовленных. Неподготовленных воинов на передовую отправлять нельзя. Это персональная ответственность командиров на местах.

И самое главное – что у нас в обществе еще нет полного понимания того, что защита государства во время войны – это задача всего народа, а не отдельно взятого военного или мобилизованного гражданина Украины, ставшего военнослужащим.

Если у кого есть мысли о том, что "Иван отвоюет за Петра" или наоборот – такого варианта не будет. Мы должны работать как единое общество как единый кулак. А у нас сегодня в информационном пространстве почему-то преобладает негативное отношение к процессам мобилизации, но мало информации, что побуждает граждан Украины к защите своего государства.

Эти причины являются основными, влияющими на то, что Российская федерация имеет ползучее продвижение на фронте.

– Отрицательное отношение иногда берется и из-за таких ситуаций (при участии представителей ТЦК во время мер мобилизации, - ред.), которые вызывают резонанс. Их снимают на фото, видео, возможно, это лишь отрывочные эпизоды. Они попадают в соцсети. Мало есть разъяснение, что на самом деле произошло. Условно, видим, что кого-то избили, нарушили чьи-то права и забрали куда-то в неизвестном направлении. После этого возникает вакуум – никто не знает, это полная история или неполная.

То есть здесь частично наша вина – и, возможно, общества, и власти, которая отвечает за информационное направление – из-за чего отдельным людям отбивает желание участвовать в мероприятиях мобилизации.

– Да нет. У нас в информационном пространстве должна доноситься информация о том, что у гражданина Украины есть не только права, но и обязанности перед государством. А у нас пока что освещаются только права. А если права, не дай Бог, нарушаются – это интересная информация, которая распространяется моментально. А то, что некоторые граждане не выполняют свои обязанности перед государством, определенные Конституцией и рядом других законов – это как-то нивелируется, умалчивается, потому что это непопулярно сегодня.

– Если сравнивать наши объемы набора в армию и наборы в армию в России, они коррелируются, они сопоставимы?

– Несопоставимы.

– А какие цели Россия ставит себе в войне до конца этого года и есть ли у нас шанс перехватить стратегическую инициативу до конца этого года?

– До конца года осталось два с половиной месяца. Перехват стратегической инициативы – это задача очень сложная. Чтобы перехватить именно стратегическую инициативу – не тактическую, не оперативную – это очень тяжелая работа и она не делается в течение месяца или двух. Это требует привлечения очень больших ресурсов – как человеческих, так и вооружений и военной техники. И пока мы не получим преимущество в воздухе или хотя бы частичное преимущество – по некоторым направлениям – сделать это (перехватить стратегическую инициативу, – ред.) будет для нас очень сложно.

Так что, цели, которые они себе ставят, они себе ставят уже давно – они хотели за три дня быть в Киеве. Уже у них это не получилось. И их цели будут достигнуты настолько, насколько мы им это позволим. Мы им позволять этого не собираемся.

– Было заявление Владимира Зеленского на пресс-конференции в Хорватии о том, что у нас есть реальный шанс сдвинуть ситуацию в сторону мира и долгосрочной стабильности. По его словам, ситуация на поле боя создает возможность сделать этот выбор – выбор в пользу решительных действий по завершению войны не позднее 2025 года. Хочу понять, у нас действительно есть шанс завершить войну в следующем году? Или, по крайней мере, приблизить ее завершение?

– Мы делаем все для того, чтобы как можно быстрее завершить войну на условиях Украины.

– Было также официальное заявление, что одним из пунктов Плана победы является получение нами приглашения в НАТО. В случае если такое приглашение будет, дальше на практике как проходит этот путь? Сколько времени займет непосредственное членство в НАТО после получения приглашения?

– Если не принимать во внимание рейтинг армий мира, а принимать реальную ситуацию, то в Европе – я говорю с полной ответственностью – лучше подготовленной и способной выполнять задачи в различных операциях и боевых действиях, кроме украинской армии, нет. Если Европа хочет действительно находиться в безопасности, то без Украины эту безопасность у нее не будет. С Украиной она будет иметь ее стопроцентно.