Основной язык этого сайта – валлийский, английская версия – опциональная. С начала двухтысячных годов поддержка валлийского языка, равно как и языков других частей королевства, - забота центрального правительства. В Кардиффе – столице Уэльса – расположен офис специального государственного комиссара, который следит за тем, чтобы, те, кто хочет читать и говорить на языке древних кельтов, могли реализовать это свое желание. Претендентам на британское подданство теперь даже можно сдавать экзамен не только на знание английского, но и языка любой другой части государства, включая валлийский, для получения паспорта. Все надписи во всех общественных местах Уэльса – двуязычные. Валлийские версии есть не только у сайта местных сепаратистов, но и у веб-страниц даже самых рьяных юнионистских партий и движений.

И все равно, несмотря на всю государственную поддержку, несмотря на языкового комиссара и двуязычные сайты и газеты, языком предков владеют лишь около 20% жителей Уэльса. Причем, все они прекрасно говорят и по-английски.

Сторонников выхода Уэльса из состава Соединенного королевства в разы меньше тех, кто владеет древним языком. Независимые опросы последних лет показывают, что идеи сепаратизма популярны у 4-6% населения этой части государства. Резко против независимости выступают от 60 до 65 процентов валлийцев.

Сами сепаратисты дают совершенно другие цифры. Так, созданное в 2014 году, на пике популярности сепаратистских идей в Шотландии, движение YesCymru (Да, Уэльс), весной 2017 года провело собственный опрос, 26% участников которого безоговорочно поддержали независимость Уэльса. Похожие цифры приводят и другие подобные организации и движения. Каким образом проводились опросы и подсчеты их результатов – не очень понятно. Ведь даже на сайте YesCymru, где уже довольно давно идет сбор голосов в поддержку референдума о независимости, проголосовало лишь около двух тысяч человек, при установленной организаторами голосования верхней планке в десять тысяч голосов.

Свидетельствуют о не самой высокой популярности идей валлийской независимости и итоги парламентских голосований. Так, Plaid Cymru удалось провести в Палату представителей королевства всего четверых своих депутатов при отведенных Уэльсу сорока местах. Выступающая с похожей программой партия Cymru Sovereign так и вовсе потерпела сокрушительное поражение на последних выборах, получив наименьшее число голосов избирателей среди всех политических партий и движений. Но сепаратисты не унывают.

И английское слово Уэльс, и валлийское Cymru, как зовут свою страну сами валлийцы, значит одно и то же. В средневековье этими терминами описывали народы, говорящие на кельтском языке, распространенном в те времена на территории Ирландии, Шотландии, Уэльса и части Франции. По одной из версий, эти два слова – и Уэльс, и Cymru – это слегка переиначенные названия кельтских племен, говоривших на одном языке или похожих его диалектах.

Кельты считали себя потомками еще более древних народов, а написанная в девятом веке "История бриттов" утверждала, что предками жителей кельтских земель были легендарные троянцы, отправившиеся на поиски новой родины после того, как их дома были разрушены греками в воспетой Гомером Троянской войне.

Современные генетические исследования выявили родство валлийцев с жителями Иберийского полуострова, прежде всего, с басками. Кроме того, у жителей Уэльса очень мало генетических следов англо-саксов. Это свидетельствует о том, что древние валлийцы были не так радушно настроены по отношению к англичанам, как нынешние, не стремились вступать с ними в браки и, вероятно, отчаянно сопротивлялись англо-саксонскому вторжению.

А вот предыдущие хозяева Британии – римляне – оставили не только генетический, но и культурный след в Уэльсе. Даже в раннем средневековье часть кельтского населения островов называла себя "римлянами" и использовала латынь в повседневной речи почти также часто, как и кельтский язык.

Кстати, упомянутая уже "История бриттов", автором которой считается валлийский монах Ненний, написана на латинском языке.

Вообще Уэльс едва ли не с первых веков христианства – еще даже до появления единого образования, которое можно было бы назвать государство – был знаменит своими священнослужителями и их литературными трудами.

Так, почитаемый святым и римско-католической и православными церквями Гильда Премудрый (вероятнее всего, он родился на территории Шотландии, но миссионерской и литературной работой занимался в Уэльсе) оставил литературные воспоминания о попытках подчинения кельтов англичанами, о которых говорил весьма нелестно.

В те времена термин "валлийцы", скорее всего, служил для обозначения не единой нации, а нескольких народностей, связанных общим языком. Они веками жили в разных государствах на западе острова Великобритания, которые постоянно объединялись и разваливались вновь, прирастали новыми территориями за счет военных побед или брачных союзов, теряли эти территории в результате поражений и ссор, но никогда не были единым большим Уэльсом с четко устоявшимися границами.

Объединиться Уэльс смог лишь тогда, когда соседи-англичане перешли от попыток распространения на валлийцев своего влияния и небольших приграничных стычек к полномасштабному завоеванию западных земель острова в 13 веке. Формальный титул первого князя (или принца) Уэльса примерил на себя правитель одного из королевств Уэльса Давид ап Лливелин. Вероятно он считал, что таким образом сможет привлечь на свою сторону других валлийских князей, сопротивлявшихся завоеванию. Однако его верховенство так толком и не было признано другими правителями. Реальным же, а не номинальным князем почти всего Уэльса стал племянник Давида Лливелин ап Грифид.

Умело сочетая дипломатию и ведение боевых действий, Лливелин смог спасти валлийские земли от поглощения Англией. Он договорился с Лондоном о перемирии и был избран всеми правителями земель Уэльса, за исключением одного, первым среди равных, наполнив настоящим смыслом формальный прежде титул принца Уэльского.

Правда, и сам принц Уэльский оказался в подчиненном положении по отношению к английской короне. Он вынужден был платить дань Лондону и взял на себя обязательство присягнуть на верность английскому монарху Эдуарду Первому. Исполнить это обязательство Лливелин не успел. Его брат Давид, пытавшийся захватить трон, но потерпевший неудачу, бежал в Англию, где настроил прежде дружественного к валлийскому правителю короля Эдуарда против собственного брата.

В 1277 году Эдуард вторгся на земли Уэльса и довольно быстро завоевал почти все его королевства и княжества. На сторону англичан перешли некоторые из местных феодалов, которые в конце концов убедили Лливелина заключить с англичанами мир. Согласно условиям этого мира принц Уэльский терял почти все свои владения, за исключением небольшого приморского региона, зато сохранял жизнь и даже титул.

Но уже через несколько лет и валлийские князья и даже Давид-предатель разочаровались в английском правлении. Чужеземцы довольно быстро освоились на их землях, местная знать начала беднеть и терять влияние. В 1282 году валлийские лорды подняли восстание, которое восставил приведший когда-то англичан Давид. Забывший былые обиды Лливелин поспешил на помощь брату, но вскоре при загадочных обстоятельствах был убит. После гибели Лливелина восстание захлебнулось, а Уэльс был подчинен короне. Первый настоящий принц Уэльский вошел в историю как Лливелин Последний, так как после него этот титул не носил ни один валлиец.

Переход всех земель Уэльса под контроль Лондона после гибели Лливелина не был молниеносным. Часть его земель оставалась под формальной властью местных лордов. Но со временем, чаще путем интриг и династических браков, чем войн и захватов, английские монархи напрямую подчинили себе почти весь Уэльс.

Реального сопротивления процессу подчинения Уэльса короне практически не было, за исключением поднятого потомком валлийских королей Оуайном Глиндуром восстания, охватившего в 1400-1412 годах практически всю территорию Уэльса.

Глиндур был провозглашен принцем Уэльским своими ближайшими последователями, включая одного из своих сыновей. Но с точки зрения закона и не менее важной в Средние века традиции считался самозванцем.

Самопровозглашенным властителем Уэльса Оуайн Глиндур стал скорее вынужденно, чем по зову королевской крови. На его земли претендовал один из английских лордов, которым корона щедро раздавала гектары валлийских угодий, не особо при этом обращая внимания на то, кто этими угодьями владеет. Англичанин прибег к испытанному способу решения споров: объявил своего соперника бунтовщиком, после чего Глиндур был лишен и своих земель, и своих титулов. И вот после этого уже стал бунтовщиком. Причем, настолько опасным для короны, что король Генрих Четвертый вынужден был вести свою армию из Шотландии, где в те времена тоже было не все спокойно, в Уэльс, который мог отколоться навсегда.

Валлийцы пытались привлечь на свою сторону ирландцев и шотландцев, но долгие переговоры с ними ни к чему не привели. Зато восставшим пришли на помощь французы. Они не только начали боевые действия против англичан на материке, на значительные территории которого в те времена претендовала корона, но и высадили несколько тысяч пехотинцев в самой Англии и Уэльсе. Англичанам, кстати, активно помогали наемники-фламандцы.

Валлийцы, значительно уступавшие англичанам в живой силе и вооружении, применяли партизанскую тактику войны. Их небольшие отряды нападали на противника тогда, когда тот меньше всего этого ожидал.

И какое-то время тактика эта приносила свои плоды. Боясь нападений и жестоких расправ, англичане сдавали валлийцам город за городом. Но англичане сумели переломить ход войны, перерезать линии снабжения французского десанта, вынудив его вернуться на материк, и, в конце концов, перейти к активному наступлению. Глиндур, на короткое время подчинивший себе почти весь восставший Уэльс, бесследно исчез в 1412 году. Летописцы утверждали, что он был пойман англичанами, тайно казнен и захоронен без креста или камня на могиле. Но легенда гласит, что валлийский князь и его дружина и по сей день спят в подземелье одного из замков, чтобы проснуться и возглавить новый мятеж тогда, когда народ Уэльса будет готов выступить против англичан.

Кстати, в проведенном в 2003-2004 годах конкурсе за звание величайшего валлийского героя Оуйан Глиндур занял второе место. Первое валлийцы отдали малоизвестному за пределами Великобритании политику-социалисту Эньюрину Бивену, а третье – поп-певцу Тому Джонсу.

После Глиндура никто уже не мог бросить вызов английской короне в Уэльсе и к 16 веку последние относительно независимые местные лорды полностью подчинились Лондону. В 1536 году английский парламент принял Акт об Унии с Уэльсом в одностороннем порядке – валлийцы в обсуждении документа участия не принимали. Акт указывал, что Уэльс "включен, аннексирован, объединен и подчинен", став тем самым единым целым с самой Англией. Как писали позже историки, с принятием этого документа, Уэльс стал Англией, а валлиец - англичанином.

В Уэльсе была введена английская юридическая система, местные дворяне получили места в английском парламенте. В современных британских учебниках истории говорится, что уния не встречала сопротивления среди валлийской знати, более того, местные бароны от нее только выиграли. Действительно, до наших дней не дошло каких-либо доказательств недовольства валлийского дворянства подчинением Лондону. А вот свидетельств обратного – великое множество.

Одним из первых нововведений, внедренных после подчинения Уэльса, стало книгопечатание на валлийском языке. Как и во всем остальном мире, первыми в Уэльсе были напечатаны религиозные книги. Библии и молитвенники, изданные на валлийском языке, помогли англичанам в сравнительно короткий срок обратить жителей Уэльса в англиканскую веру. Но куда большую роль в практически безболезненном отказе от католичества сыграла предписанная догматами англиканства скромность церковных таинств и убранства храмов. В свое время христианство в Уэльс было привезено монахами-бессребрениками, считавшими скромность и умеренность едва ли не главными добродетелями. И демонстративно скромные англиканские проповедники были куда больше похожи на героев христианства былых времен, чем клирики католической церкви, разбогатевшей, как многим казалось, до неприличия, за века монополии на духовность.

В конце концов Уэльс настолько сильно и глубоко интегрировался в английские процессы, что в 1746 году британский парламент законодательно утвердил его статус как части Англии. Ни с одной другой частью Соединенного королевства – ни с Ирландией, ни с Шотландией – Лондон не пытался проделать ничего подобного. В опубликованной уже после принятия закона редакции Британской энциклопедии статья, посвященная Уэльсу, гласила: "Смотрите статью об Англии".

Даже тогда, когда другие части Соединенного королевства лихорадило из-за попыток тех или иных сил отколоть от государства Ирландию или Шотландию, Уэльс оставался непоколебим. Конечно, и там хватало недовольных, даже в 19 веке в Уэльсе происходили бунты. Но они были связаны или с несправедливостью выборного законодательства, одинаково ущемлявшего и валлийцев, и англичан, или с бедственным положением сельских жителей. Требований независимости или каких-то особых условий для своей части королевства бунтовщики не выдвигали.

В валлийском языке почти до самого конца 19-го века даже отсутствовало слово, обозначающее "национализм". Его просто не к чему было применить.

Но с 1860-х годов национализм потихоньку пробуждается в валлийском обществе. Какое-то время проявления национального духа не идут дальше изучения традиций, языка и истории народа Уэльса. Но в 1881 году Уэльс впервые даже не за полтора столетия со дня подписания Акта об Унии, а с середины 16 века, когда и произошло формальное подчинение страны Лондону, оказывается отдельно упомянут в утвержденном парламентом законе. Известный как Акт о воскресном закрытии (или даже о воскресной трезвости), этот закон предписывал владельцам пабов, расположенных на территории Уэльса, не обслуживать посетителей в воскресные дни. Основанием для появления такого закона стали требования различных кружков и объединений борьбы за трезвость сократить продажи спиртного. Эти общества и кружки были куда активнее на окраинах королевства, чем в его центральных землях, поэтому правительство и распространило действие Акта о трезвости на один лишь Уэльс.

Запрет на работу пабов в воскресенье способствовал появлению в Уэльсе большого количества частных клубов, на которые ограничения не распространялись. Не исключено, что в этих клубах, вход в которые был открыт только хорошо знакомым между собой людям, и выкристаллизовались в итоге идеи валлийского национализма, само обсуждение которых в наполненных чужаками пабах вряд ли было возможно.

Однако первое официальное объединение валлийских националистов – Cymru Fydd, "Молодой Уэльс" – появилось не в Уэльсе, а в столичном Лондоне. Его основателями были давно уже обосновавшиеся в сердце империи валлийские ученые, писатели и даже члены британского парламента.

Младоваллийцы не скрывали, что к созданию объединения их подтолкнул бурный рост национального самосознания в Ирландии. Однако, в отличие от ирландский националистов, добивавшихся выхода из острова из состава Соединенного королевства, Cymru Fydd не видели свой народ независимым от короны. Ирландский национализм и британский империализм причудливо уживались в идеологии объединения. Более того, многим валлийцам такая позиция была близка и понятна.

"Молодой Уэльс" имеет все шансы на успех в валлийской политике", - писала в 1899 году газета Western Mail.

К моменту публикации этих строк в Cymru Fydd уже состоял валлийский политик Ллойд Джордж, который позже станет министром финансов, обороны и, в конце концов, премьер-министром Великобритании.

Именно при валлийце-премьере империя не только выиграла Первую мировую войну, но и признала де-факто независимость Ирландии от Соединенного королевства.

Ну а для своей родины Ллойд Джордж пролоббировал в 1914 году закон (в силу вступил только в 1920 году), отделивший церковь Уэльса от церкви Англии. Этот документ был во многом революционным, так как даже в большей степени, чем Акт о трезвости подчеркивал особость и отдельность Уэльса от Англии.

После Первой мировой Лондон пошел на существенные уступки своим национальным окраинам. Обе главные партии Великобритании поддержали тогда идею передачи части полномочий центрального правительства чиновникам на местах. Но в Уэльсе, в отличие от Ирландии или Шотландии, в начале 1920-х годов просто не было политической силы, способной и готовой взять на себя хотя бы часть ответственности за свою родину.

Первая такая партия – уже упомянутая Playd Cymru – появилась лишь в 1925 году и довольно долго оставалась на задворках национальной политики. В 1929 году на первых выборах, в которых националисты приняли участие, за них проголосовало около полутора процентов избирателей. Электоральные неудачи вынудили партию сконцентрировать усилия не столько на получении самоуправления, сколько на более простых и понятных тогдашнему избирателю вещах. Например, требование законодательно закрепить статус валлийского языка как регионального. Но ни узнаваемость националистов, ни их популярность в народе от этого заметно не выросли.

Националистические настроения среди валлийцев, которые несколько десятилетий безуспешно пытались пробудить политики и интеллектуалы, не только пробудили, но вознесли до небес британские военные одним лишь своим решением. В середине 1930-х годов королевские ВВС определили валлийский полуостров Линн как место строительства новой школы для пилотов бомбардировщиков. Для валлийцев Линн - не просто географический объект, это родина их языка и культуры, там же появились на свет их наиболее почитаемые короли и поэты. И конечно же, жителям Уэльса совсем не понравилось, что Линн предполагается сделать мишенью для учебных бомбометаний. В акциях протеста против строительства авиашколы приняло участие около полумиллиона валлийцев – то есть, каждый пятый житель Уэльса. Но это не помогло – военные решили не отступать. Победили мощный военный аппарат трое валлийцев из Playd Cymru, одним из которых был тогдашний глава партии Льюис Сондерс. 8 сентября 1936 года эта троица сожгла строения школы. Все участники поджога были арестованы и приговорены к девяти месяцам тюремного заключения, после которого были встречены на родине как герои. Playd Cymru, а вслед за ней и другие националистические объединения из маргинальных групп превратились в заметных игроков на политическом поле и вскоре даже провели своих людей в парламент королевства.

И что не менее важно – сама идея валлийцев как отдельной нации, в том числе и политической, перестала быть чем-то неприемлемым и опасным. Не сразу, но со временем эта перемена привела к появлению в 1965 году в правительстве Соединенного королевства отдельного департамента, ответственного только за Уэльс, к отмене в 1967 году того самого закона, что приравнял Уэльс к английским землям и, наконец, к появлению в 1999 году своего парламента – Национальной ассамблеи.

Валлийские националисты, впрочем, действовали не только в легальном поле. В 1960-е несколько одиночек и небольшие организованные группы пытались взорвать дамбу, из-за которой были затоплены валлийские деревни ради водохранилища, питающего английский Ливерпуль. В сопровождающих акции манифестах говорилось о необходимости достижения полной независимости Уэльса.

На этих же сепаратистских позициях стояла и самая крупная и известная из националистических подпольных группировок – "Армия свободного Уэльса". Участники группы заявляли о своих связях с Ирландской республиканской армией, баскскими сепаратистами и уверяли, что получают немалое финансирование от своих сторонников в легальной политике и бизнесе. Однако ни пресса, ни спецслужбы долгое время не воспринимали эти слова всерьез. На маршах и манифестациях бойцы "Армии свободного Уэльса" появлялись в кое-как пошитых камуфляжных нарядах, а на пропагандистских фото позировали с самодельным оружием, что явно шло вразрез с заявлениями о богатстве и могуществе группировки. Однако на всякий случай в 1969 году полиция арестовала нескольких лидеров "Армии" (как впоследствии выяснилось, едва ли не с первых дней существования группировки в ее ряды были внедрены сыщики под прикрытием) накануне инвеституры наследника британского престола в качестве принца Уэльского. В "Армии свободного Уэльса" грозили сорвать церемонию, настаивая на том, что и титул, и все реальные рычаги управления Уэльсом давно было пора передать в руки самих валлийцев. Но эти угрозы из-за ареста так и не были выполнены.

Приговор, правда, не очень соответствовал пафосу речи – и Кослетт, и руководитель "Армии" Джулиан Эванс получили всего по 15 месяцев тюрьмы, в ходе которых первый не столько страдал, сколько писал стихи, изданные позже отдельной книгой.

Но вот "Армии свободного Уэльса" после этого процесса уже не существовало.

Позже – в конце 1970-х в Уэльсе появилась группировка "Сыны Глиндура", названная в честь того самого Глиндура, что объявил себя в начале 1400-х годов властителем всех валлийских земель. Правда, участников этой группы подвигли к активным действиям – а они сожгли несколько домов богатых англичан в Уэльсе – скорее экономические, чем чисто националистические причины. "Сыны" были недовольны тем, что толстосумы из Англии скупают в качестве дач валлийскую недвижимость, постоянно повышая на нее спрос, а, соответственно, и стоимость домов и квартир. Эта группа действовала в Уэльсе около двух с половиной десятилетий, но к середине 1990-х, после поджогов нескольких сотен домов, прекратила свою активную деятельность. С тех самых пор валлийский сепаратизм представлен почти исключительно легальными партиями и движениями.

Причем, партиями и движениями, куда менее радикальными, чем похожие объединения в Шотландии и Северной Ирландии. Так, валлийские сепаратистские партии – и Plaid Cymru, и Cymru Sovereign – осторожно, но вполне однозначно высказались в поддержку выхода из состава Евросоюза. Все-таки большинство валлийцев проголосовало за Brexit. Вот только будущее своей родины вне ЕС валлийские сепаратисты видят несколько иначе, чем лондонские политики. Сторонники независимости Уэльса считают, что выход из Евросоюза должен сопровождаться и выходом из состава Соединенного королевства. Причем, предполагается, что экономические связи с континентом будут куда более тесными, чем с соседями по острову Великобритания.