Как российским оккупантам удалось захватить Херсон, что там сейчас происходит и почему покинуть регион сегодня почти невозможно – в историях местных жителей для РБК-Украина.
Херсонская область с начала полномасштабной войны попала под российское "освобождение", которого там не ждали. Задержания проукраинских граждан, пытки, ограничение доступа к продуктам и информации – то, с чем столкнулись местные жители.
Сегодня оккупанты готовятся к "референдуму о присоединении к РФ". Между тем, украинские войска продолжают активное контрнаступление, чтобы сломать планы России и освободить людей из оккупации. Как местные жители переживают эти темные времена и на что надеются – они рассказали РБК-Украина.
Ирина, домохозяйка
24 февраля в 6 утра проснулась от звонка матери: "Началась война!". Выбежала на улицу, увидела дым, горевший в стороне аэропорта в Чернобаевке. Зашла домой, сказала детям, что началась война. Муж был на работе. Побежала к нему, взяла банковскую карточку и пошла занимать очередь в банкомат.
По дороге – длиннющие очереди в АТБ, аптеки. В жизни таких не видела. Даже в детстве, до распада СССР. Люди испуганы, отказываются верить в происходящее. Пока стояла в очереди, завела разговор с женщиной, которая сбежала из оккупированного Донецка в Херсон.
– К нам просто привезли крикунов, требовавших присоединения к РФ. Не местные, оттуда, из России. Людей никто не спрашивал, просто бандюки взяли власть в свои руки.
Женщина заплакала, вспоминая свой дом, а я не понимала, что нас ждет. Я привыкла к своей жизни. До большой войны была домохозяйкой. Старший сын - ребенок с инвалидностью, у него аутизм. Получала госпомощь, но для жизни того мало, поэтому финансовые вопросы закрывал муж. Он работал в облэнерго. Тогда казалась жизнь налаженной, но все изменилось.
"Новая" жизнь началась 2 марта, когда в Херсон зашли российские войска. Еще в первые дни в боях за Антоновский мост погибли около 300 пограничников и бойцов терробороны. Наш священник вместе с горожанами хоронил их тела, некоторых из них не удалось идентифицировать. Затем в Сиреневом парке расстреляли ребят, которые раньше пошли с "коктейлями Молотова" на танки.
Правоохранители, которые должны были бы нас защищать, "слились". Еще 23 февраля наши полицейские жгли документы и готовились к эвакуации, а 24-го их в городе уже не было. Так же как и СБУ. Председатель Херсонской ОГА тоже сбежал. У нас его называют предателем. А мэр Херсона остался и даже организовал бесплатную раздачу хлеба.
У нас наступили темные времена. Было страшно. Оккупанты расстреливали людей, которые просто шли по улице или ехали в авто. Российские солдаты выносили еду из магазинов, унитазы и гаджеты из супермаркетов.
Помню, как мы в очереди ждали раздачу хлеба, а возле нас проезжали танки. Холодно, ветер. Автомобили с хлебом пустые, потому что его уже разобрали в других районах города. Мы были благодарны волонтерам, которые тогда пришли с гуманитарной помощью и закрыли эту потребность. Но ненадолго.
Цены на продукты резко выросли в 2-3 раза. Магазины, которые работали до оккупации, сегодня пустые, большинство – закрыты. Очереди к офису Красного Креста с первых дней были огромные, поэтому брали с собой термос с чаем, чтобы не замерзнуть. Это где-то через неделю после прихода оккупантов, потому что до этого люди просто боялись выйти на улицу.
Когда закончились пищевые запасы города, продукты начали привозить из Крыма: больше всего российские сигареты и алкоголь. Туда в ответ отвозят украденные у фермеров урожаи. Фуры с украинской гуманитарной помощью не пропускают в город и область. Выдают свою, но уже были случаи отравления ею.
В городе активно действует уличная торговля. Оккупанты ставят цену на продукты, которую хотят. Сегодня овощи очень дешевые, потому что их не дают вывезти из области и они просто портятся. Клубника по 15-20 гривен, кабачки – от 8 гривен, помидоры – 20, огурцы – от 8.
В кинотеатре, куда мы ходили отдыхать, открыли российский супермаркет "Тору", где продают очень дорогие средства гигиены. А с медикаментами совсем беда. Наши аптеки закрылись из-за отсутствия товаров. Открыли несколько российских, где продают лекарства в несколько раз дороже, чем до большой войны.
Выехать из города не имею возможности. В Херсоне нет "зеленых" коридоров. Забрать людей могут только перевозчики, которые берут за одного человека 400-600$, и волонтеры, у которых на записи около 14 тысяч человек, а возит один бусик, и то не каждый день. Прежде всего, вывозят онкобольных, людей с инвалидностью, беременных.
Сама дорога проходит через места боевых действий, машины расстреливают из автоматов, было и с "Градов". Страшно.
Из города никого не эвакуировали: ни детей-сирот, ни детей-инвалидов, пенсионеров или заключенных. Часть детей прятали в церкви, затем их нашли и вывезли в неизвестном направлении.
Заключенным предлагали в обмен на свободу пойти воевать против украинцев. Те отказались. Сказали, что сидят здесь за свои преступления, а против своих воевать не пойдут. Сейчас под дулами автоматов роют окопы для оккупантов, отказ – расстрел.
В нашем городе большинство населения против оккупантов. Мы ходили на многотысячные протесты на площади Свободы, где пели Гимн Украины и "Ой у лузі червона калина..". Тогда нас не трогали. Но после случая, когда на БТР вылез полицейский с флагом, все изменилось. В город прислали Росгвардию, которая начала разгонять митингующих. Они использовали светошумовые гранаты, резиновые пули, слезоточивый газ. Многие пострадали.
Тогда прямо на площади начали ловить людей и отправлять в подвалы. Их били, пытали, да и сегодня продолжают этим заниматься. Ищут патриотов, "атошников", бывших полицейских, сбушников, волонтеров, священников и даже охотников. Многих выпустили избитыми и покалеченными, многих до сих пор нет. Нескольких убили и просто выбросили на улицу.
Учителя отказались работать по новой российской программе, из 60 директоров школ согласились только трое. Коллаборантов у нас очень мало, их везут из Крыма и "ДНР". Большинство людей проукраинские и ждут освобождения. Мы ждем, когда ВСУ спасут нас от этой "чумы".
Костя, менеджер
До оккупации я жил счастливой и радостной жизнью, работал менеджером в компании, которая занималась региональным туризмом. В день оккупации был дома. Как и большинство местных, знал, что город окружили со всех сторон. И все с опаской ждали захода этих существ.
Помню, что проснулся от сообщения: "Русня зашла в город". Их солдаты осторожно заходили первыми и только потом техника. Какого-то парня начали паковать прямо на улице. Это нагнетало. Я видел, как они устраивали огневые точки возле моего дома. Больше всего боялись сопротивления украинского населения.
В тот день я испытывал унижение: когда враг приходит к тебе домой и ты не можешь никак этому противостоять. Ты вроде дома, но ты не можешь постоять за свой город, семью.
Тем временем враг оседал на нашей земле. Начали появляться новости о подвалах, похищениях политиков, активистов, чиновников. И об этих людях больше никто не слышал.
У меня есть родственник, который работал должностным лицом в тогда еще не оккупированном Херсоне. Его похитили. Около недели удерживали и избивали, применяли пытки через электрический ток. Впоследствии отпустили едва живым. Родственнику сказали, что занесли его в свои базы и он из города больше не уедет.
Еще одна моя знакомая, которая занималась публичной деятельностью, также исчезла. Ее похитили еще в первые дни оккупации и больше ничего не слышал о ней.
В городе начали появляться новые, непонятные люди, которых, скорее всего, завозили оккупанты. Как-то моя мама шла на базаре и подслушала разговор двух девушек со специфическим русским акцентом.
– Мы воду купили?
– Ну да, мы же МоршИнскую купили.
Такое ударение в этом слове у нас никто не ставит, и наверняка во всей Украине, зная известную фирму воды. Сразу видно, что они не местные. Возможно, их завезли как массовку на фоне подготовки того "референдума", который придумало российское руководство.
Жить под оккупацией я не хотел, и знал, что со мной могут сделать, если попаду им в руки. Поэтому пытался покинуть область. Только с третьей попытки я смог. Через Херсонскую область пробраться было никак из-за тяжелых боев, поэтому мы поехали через Запорожскую на свой страх и риск. Удалось потому, что все было заранее продумано.
Мы проходили блок-посты разной сложности: от взмаха рукой: "Проезжай!" до проверки всех вещей в сумке и документов. Ехали целые сутки, учитывая все остановки.
Только несколько дней назад, как приехал. Сейчас провожу время с родными, стараюсь адаптироваться.
Денис и Владимир, студенты
Проснулся от того, что мама мне говорит: "Чисти свой телефон, едут Z-етки". Мы включаем камеры, которые на доме висят, и видим, как едет Урал с минометом и по бокам идут орки.
До большой войны я был обычным студентом, главной проблемой считал сдачу экзаменов. Мы с друзьями ездили гулять в Херсон. Когда читали посты о "тревожном рюкзаке", смеялись и говорили, что он не нужен и войны не будет. Но 24 февраля все поняли, зачем он нам.
После вторжения российских войск – все отошло на второй план. Я думал только о том, как выжить.
Как только немцы зашли в город, начали искать мужчин, которые воевали в АТО, в частности "азовцев" и бойцов "Правого сектора". Моего соседа забрали в плен на три дня, он в прошлом был "атошником". Когда его отпустили, то рассказывал, что били и выпытывали, что он знает об украинских позициях и их местонахождении.
Также у нас проверяют телефоны и если есть какие-то фото или текст о российских солдатах, могут забрать и сам телефон, и человека, у которого его изъяли.
Разговаривать с оккупантами опасно. Если увидят, что ты их фотографируешь, то сразу пуля в лоб. Без разборок. Ну в худшем случае будут пытать. Поэтому это не шутки.
Недавно оккупанты делали перепись населения: ходили по домам и спрашивали, кто в них живет. Готовятся к так называемому "референдуму" о "присоединении", которого мы не хотим.
Большинство населения проукраинское, а если появляются те, кто сотрудничают с оккупантами, то не открыто, потому что свои же осудят и проведут соответствующий разговор. У нас еще есть партизаны, которые вылавливают орков. Не знаю этих людей, но они очень рисковые и у нас их поддерживают.
* * *
Сегодня люди на оккупированной Херсонщине переживают тяжелые времена, которые уже вошли в кровавую историю. Российские солдаты ворвались в их дом и начали устанавливать свои правила. Впрочем, люди не сдаются, ждут и поддерживают ВСУ, которые уже несколько месяцев пробивают путь к оккупированным территориям.