Валентин Бадрак: Без мощных поставок оружия эта война может длиться годами

Директор Центра исследований армии, конверсии и разоружения Валентин Бадрак в интервью РБК-Украина рассказал, почему россияне смогли собраться силами и начать продвижение на востоке, какое вооружение нужно Украине и что может выбить агрессора с нашей земли.

После нескольких месяцев обороны украинские Вооруженные силы были вынуждены покинуть последние подконтрольные нам города Луганщины, которую россияне чуть ли не полностью сравняли с землей. Основная причина, как считает военный эксперт Валентин Бадрак – отсутствие паритета в вооружении, которое достаточно медленно поступает из западных стран-партнеров.

В интервью РБК-Украина он рассказал, как будет дальше развиваться большая битва за Донбасс, что необходимо Украине для перелома в войне, готовится ли Беларусь к вступлению в войну и какие могут быть сценарии ее завершения.

– Еще на выходных появилась информация, что наши военные были вынуждены отойти из Лисичанска. При этом ранее ряд экспертов говорили, что в Лисичанске более выгодные оборонительные рубежи, а потому там мы можем продержаться дольше, чем в Северодонецке. Могли бы вы объяснить, почему мы все же были вынуждены отступать из Лисичанска?

– По моему мнению, здесь есть несколько взаимосвязанных причин. Первая, главная причина – это то, что западные партнеры фактически не смогли вовремя поставить соответствующее оружие, которое было очень нужно Украине для того, чтобы иметь паритет в средствах огневого поражения, прежде всего артиллерии. Не говоря уже о том, что Запад пока отказывается предоставлять Украине боевые самолеты, современные средства ПВО и ракеты.

Как следствие, возникло огромное, минимум десятикратное преимущество российских группировок в огневой мощи и в личном составе, да еще и фактическое доминирование в небе, что обеспечивало мощную поддержку с воздуха. Если даже вспомнить жуковский принцип, то для успешного наступления предусматривалось шестикратное преимущество.

Если говорить в целом о так называемой битве за Донбасс, то она совсем не похожа на первый этап войны, когда украинские подразделения могли вести активную мобильную оборону и использовать так называемые москитные стратегии. Тогда для поражения бронетехники и личного состава массово использовалось высокотехнологичное, компактное, высокоточное вооружение, системы разведки и тому подобное.

Это стало невозможным еще и потому, что на первой фазе заходили колонны, еще и с парадной формой, которые были настроены на то, что они легко здесь со всем справятся.

Благодаря мотивации и большому количеству компактных вооружений большой дальности поражения их планы удалось разрушить – тогда выбранная украинским военным руководством активная мобильная оборона с размыванием линии фронта удачно сработала. Однако теперь враг получил время, чтобы оправиться. Это не столько вопрос к Украине, сколько к западному миру, который так или иначе защищает Украина.

– То есть вы видите в этом вину Запада?

– Многие страны западного мира, в частности Старая Европа готовы сохранить режим Путина и не рассматривают возможность изменения политического строя в России. Тогда как для Украины победа может быть только в смене правящей верхушки в Кремле, уничтожении преступного режима Путина со сменой политического строя, несмотря на то, что после этого может произойти распад России или что-то вроде этого. А этого опасаются на Западе.

В Великобритании и Соединенных Штатах несколько иная позиция: они заинтересованы в смене политического строя в РФ, но еще больше их устроило бы медленное и постепенное истощение России, достижение такого уровня ее технологической изолированности, чтобы страна не могла вести передовые разработки и производить современное оружие. Прежде всего заинтересованы США – таким образом они имеют возможность уменьшить влияние Китая.

Поэтому логика отхода не только оправдана, но и вполне логична. Что дальше? Американский Институт изучения войны предполагает, что может произойти захват Луганской и Донецкой области полностью. Насколько это возможно? Многое на этом этапе войны зависит от оперативности и скорости западных партнеров и от того, насколько будут выполняться те намерения, о которых было объявлено, в частности, во время мадридского саммита НАТО.

Есть определенные признаки, что Россия выдыхается. Это видно по тому, что они на юге начали готовить оборону. Особенно примечательно, что Путин отдал приказ фактически закапываться вблизи Запорожской АЭС.

– Что это может означать?

– Это важнейший объект для Путина, чтобы оказывать ядерный шантаж. Происходящее рядом с Запорожской АЭС – это как раз свидетельство того, что российская сторона выдыхается и хочет перейти к обороне.

Украина имеет определенные позиционные достижения. Это и освобождение острова Змеиный, и определенное продвижение на Херсонщине. Но того оружия, которое предоставляют партнеры, совершенно недостаточно.

Лишь на прошлой неделе американская сторона подтвердила, что наконец-то нам будут предоставлять системы ПВО. Но этих систем NASAMS очень небольшое количество. Небольшое количество и реактивных систем залпового огня HIMARS, их единицы – четыре плюс еще четыре от США, да плюс три – от Британии. Три от Германии Берлин согласился передать, но снова приостановил из-за странных аргументов, в частности отсутствие таблиц для стрельбы. Так что видим, что единицы современного мощного оружия могут обеспечить лишь удачные контрнаступательные эпизоды, но не изменить ход войны.

Конечно, даже появление такого мощного оружия не может гарантировать сразу перелом в войне. Потому что очень трудно пробивать потом оборону – то, что сейчас допущено из-за медленных действий Запада. Чтобы выбить врага с оккупированных территорий, теперь уже Украине надо минимум шестикратное преимущество, или же использование мощного высокоточного оружия по местам пребывания личного состава врага и мест скопления техники и тому подобное.

К тому же для Украины очень важно иметь оружие, которое будет на поколения иметь преимущество над российским. Речь прежде всего идет о мощных ударных беспилотниках. Это значительное количество дронов-киллеров, например, более новая версия Switchblade 600, которая должна вот-вот поступить в Украину. Также важно получать ударные вертолеты и особенно самолеты. Если Украина не сможет доминировать в небе, то говорить о мощном наступлении будет преждевременно.

Мы имеем временные рубежи на уровне августа. Если в августе мы получили бы необходимое вооружение и технику, то осенью можно было говорить о возможном изменении ситуации на фронте.

Итак, что мы имеем сейчас? Россия смогла оправиться из-за намеренных медленных действий Запада. Добавились негативные аспекты, которые заключаются в том, что Китай фактически открыто перешел на сторону России и поддерживает ее. В-третьих, из-за этих эпизодических успехов захватнических группировок Лукашенко подтвердил готовность вступления в войну, что также является очень негативным фактором.

В то же время несмотря на то, что сам Байден настроен на уничтожение режима Путина, там есть свои влияния. Хочу обратить внимание на главного военного, генерала Марка Милли – это председатель Объединенного комитета начальников штабов США. Начиная с апреля, он играет несколько более сдержанную позицию. Мне кажется, что он даже несколько тормозит темпы перевооружения Украины.

Он высказывается за то, что США прежде всего должны обращать внимание на Китай и не вступать в прямое столкновение с Россией, потому что это может быть не в интересах Соединенных Штатов. Мне кажется, что из-за такой позиции происходят эти очень небольшие поставки тех же реактивных систем залпового огня HIMARS и систем ПВО NASAMS.

Это все не может в целом изменить ход войны, Украине нужно гораздо больше такого качественного вооружения – десятки обозначенных зенитно-ракетных комплексов, самолетов и вертолетов, а артиллерийских систем – несколько сотен, при этом для РСЗО HIMARS нужны не только ракеты залпового огня, но и оперативно-тактические ракеты с дальностью поражения 300 км.

Санкции против России, безусловно, действуют, но еще не так мощно, как бы этого хотелось. США, Канада, Австралия, Великобритания, Япония настроены весьма позитивно в этом смысле и желают не допустить нарушения санкционной политики. Особый аспект, на котором подчеркивает президент Байден – это недопущение поставок технологий в Россию.

Вроде бы это удается, но стоит смотреть, насколько оккупантами будут использоваться те же самые беспилотники. Потому что если брать беспилотники "Орлан", то к ним поставляли комплектующие шесть стран. Если брать израильскую технологию "Форпост", то там идут израильские комплектующие, которые бы сейчас не должны были поставляться.

По моему мнению, на международном уровне, на уровне стран "Рамштайна" важно создание органа, который бы взял на себя функции контроля за соблюдением санкций. Прежде всего – чтобы в Россию не поставлялись комплектующие и высокие технологии.

– Контрнаступательные действия наших военных на Херсонщине – это действительно создание плацдарма для освобождения всей области?

– Любые контрнаступательные действия – это демонстрация силы и возможности вводить мощные сценарии. И главное – перебирать инициативу. Поэтому эти контрнаступательные действия очень важны, но сейчас мы не можем рассчитывать, что это будет массовое контрнаступление. Предпосылок для того, чтобы вести контрнаступательную операцию, на самом деле, пока нет из-за того, что сейчас прежде всего еще не хватает оружия.

Когда у нас могут быть определенные успехи в войне – раньше осени, наверное, ожидать было бы преждевременно. Сказать, когда Россия будет истощена как организм, когда у нее будет не хватать ресурсов, техники, технологий, пока сложно. Старой советской техники у нее вдоволь. Только на хранении в России есть 28,5 тысяч танков. Да, это старые танки, это техника, которую почти невозможно использовать на войне. Но они могут из таких трех танков собрать один боеспособный.

Во время этой войны украинские защитники уничтожили более 200 вражеских самолетов. А у них есть в общей сложности примерно 1,5 тысячи самолетов. Поэтому говорить, что что-то будет происходить быстро, нельзя. При этом уровень технологичности в войне со стороны России будет все снижаться и снижаться. Тогда как мы рассчитываем, что уровень технологичности украинских сил будет, наоборот, усиливаться и улучшаться благодаря увеличению поставок вооружения.

В своей речи во время мадридского саммита президент Байден отметил о том, что Украина должна удвоить количество артиллерийских систем, количество других вооружений. То есть запланированы достаточно весомые поставки техники. В целом этот саммит показал: все поняли, что эта война идет на истощение, многие на Западе поняли свои ошибки относительно медленных поставок и что это, как следствие, позволило России продвигаться.

Итак, есть много факторов, которые пока действуют против Украины. Но в то же время уже есть и мощные аргументы и для России. Помним, на прошлой неделе Путин высказался, что Украина является частью западного сдерживания России. Это является свидетельством того, что в Украину начинают поставлять вооружение, которое действительно должно сдержать агрессора и позволить выбить его с украинской земли.

Поэтому сейчас идет война на истощение. Сейчас мы в ожидании новой фазы этой войны. Надеемся, что эта новая фаза будет с более весомыми и привлекательными условиями для самой Украины.

– Вы также упомянули о Беларуси. По вашему мнению, они действительно готовятся к нападению на Украину? И это будет в формате одновременно российско-белорусских группировок или это будут действовать исключительно белорусские подразделения?

– Я думаю, что здесь однозначно может быть российско-белорусское наступление, если оно состоится. Потому что сами белорусы вообще не хотят участвовать в этой войне.

Также вопрос в том, каким будет присутствие российских войск на территории Беларуси. Потому что при определенных условиях белорусы могут отказаться от войны и по-своему разобраться с Лукашенко, которого они, мягко говоря, не любят.

То есть внутри белорусской армии и силовых структур могло бы быть сопротивление, если бы там не было российских войск. Но, к сожалению, российские войска там присутствуют и в этих условиях, думаю, никто не осмелится отказать этому самопровозглашенному президенту проводить пророссийскую политику.

Другое дело, что он и сам этого не желает. Почему он сказал о том, что он определил участие Беларуси в войне? Он это как раз сказал на фоне определенных успехов российской оккупационной армии. Ведь во время первого этапа, когда россиян выбивали с севера, он отмалчивался и даже весьма негативно оценивал российскую военную кампанию.

Тот факт, что он сейчас поднял голову – это как раз связано с продвижением российской армии. И в таких условиях он может вступить в войну, хотя он понимает, что это для него вызов – выстоит он или нет. Кроме того, он видит, что позиция Китая изменилась в пользу России, что Франция и Германия готовы договариваться, что не так быстро в Украину поступает оружие.

– А как вы считаете, насколько Беларусь готова к участию в войне против Украины? И на какое время мы "застрахованы" от нападения со стороны Беларуси?

– Я бы сказал, что мы ни от чего не застрахованы. Нападение может произойти фактически в любой момент. Стоит рассматривать именно с такой позиции. Что касается подготовки, то наиболее подготовленными армиями на всем европейском континенте являются украинская армия и российская оккупационная армия. Что беларуская, что армии стран Центрально-восточной Европы – все это армии без опыта ведения войны.

Шансы беларуских военных, не принимавших участия в активных боевых действиях, воевать на уровне с украинскими Силами обороны, очень низкие. К тому же, так же как российская армия, беларусы совершенно не имеют мотивации к этой войне. Поэтому я думаю, что это одна из причин, почему и Путин так колеблется, и Лукашенко пытается маневрировать.

Если будет быстро разбита беларуская армия или даже российско-беларуская группировка – это будет огромный антипутинский аргумент для дальнейшего развития событий. Путин, с одной стороны, хочет перевести уровень войны с российско-украинского к международному формату, когда подключится Беларусь. Но он боится того, что беларуские группировки будут быстро разбиты. И правильно на самом деле боится.

– Вы допускаете прямое военное столкновение НАТО и РФ?

– Да, при определенных условиях это возможно. Потому что одна из идей Путина заключается в том, что он не имеет права проиграть Украине. Он же рассказывает российскому обществу, что на территории Украины происходит война западного мира против России. При таких условиях, если он провоцирует конфликт с НАТО, то это может быть для него этакой спасительной палочкой.

То есть он разжигает конфликт и затем начинает процесс урегулирования этой ситуации, ведь Альянс, на самом деле, не заинтересован в войне. Я убежден, что в Кремле это рассматривается как вариант сохранения режима Путина. Но вопрос в том, что им надо выйти из него таким образом, чтобы затем предложить сесть за стол переговоров. И тогда он уже выходит не из российско-украинской войны, а из войны России против всего мира. Какие-то условия он, конечно, может для себя выторговать, на что он, собственно, и рассчитывает.

Не говорю, что так обязательно может произойти, но как версия – я этого не исключаю.

– Это напряжение, которое сейчас выросло между Россией и Балтийскими странами – может ли это быть как раз элементом этого сценария и что Путин может развернуть еще один фронт боевых действий, напав на какую-то из этих стран?

– Теоретически – может. Именно тогда ему как раз будет удобно и Лукашенко подтянуть к себе. И так это бы выглядело как столкновение двух миров – НАТО и ОДКБ, которого на самом деле не существует. Но он может это так разыграть. Хотя, хочу еще раз отметить, не обязательно, что такая история произойдет.

– Есть такое мнение, что провал блицкрига Путина в Украине связан прежде всего с тем, что его разведка, спецслужбы доносили ему ложную информацию. Вы согласны с такой версией? Российские спецслужбы настолько не эффективны? И насколько глубоко они проникли в наши органы власти?

– Я думаю, что это результат многогранной проблемы. И он лишь отчасти связан с тем, что разведывательные структуры не могли достать реальную информацию. Думаю, что основная проблема заключалась в огромной коррупции и что деньги, которые направлялись на формирование агентурных сетей в Украине, разворовывались. Хотя до сих пор в Украине есть мощные агентурные сети России. Но они не такие глобальные, на которые рассчитывал Путин.

Второй фактор – сам Путин оторвался от реальности. Он совершенно не понимал тех изменений, которые произошли в Украине с 2013 года. К тому же он не учел того, что в течение восьми лет войны, которые предшествовали полномасштабному вторжению, украинская армия и общество так или иначе готовились к войне. И не было в Украине такого пацифизма, который был в 2014 году.

Все это вместе сработало. И когда был нанесен мощный контрудар российским захватническим группировкам в северных областях, то они уже не могли оправиться до тех пор, пока не вышли из Украины. Когда они вышли, тогда была значительная пауза – примерно с 25 марта по 9 мая, и эту паузу Россия использовала для того, чтобы прийти в себя, организовать скрытую мобилизацию, пересмотреть подход к своему логистическому обеспечению, к управлению войсками и перегруппировать свои силы. Поэтому после этого России удается определенное продвижение вглубь Украины.

– Как вы думаете, может ли Путин объявить всеобщую мобилизацию в России?

– В ближайшее время нет.

– А может ли Путин, по вашему мнению, применить против Украины ядерное оружие?

– Путин в принципе готов к применению ядерного оружия. Он также готов к созданию катастрофы с использованием одного из ядерных объектов. Именно поэтому он в первый день захватил Чернобыльскую станцию, а затем бросил огромные усилия для захвата Запорожской атомной станции.

Но насколько это ему может удаться – это уже вопрос. Не уверен, что ему это может удаться. Ведь так он получит мощные удары в ответ со стороны Соединенных Штатов и Великобритании – они уже об этом предупредили Путина. Поэтому я думаю, что он будет это учитывать.

– Какие, по вашей оценке, могут быть сценарии завершения войны и когда, по вашему мнению, прекратятся активные боевые действия?

– Ответ на этот вопрос имеет много версий из-за возможных дополнительных факторов. Если бы Запад пошел на полноценное обеспечение оружием, то Украина смогла бы выбить вражеские силы до уровня 24 февраля 2022 года. Именно об этом говорил премьер-министр Великобритании Борис Джонсон во время мадридского саммита. И именно это есть ориентиром и установкой, которая обсуждается.

Но для этого нужно, чтобы работала жесткая санкционная политика и чтобы были бесперебойные поставки мощного оружия, которое будет на поколение выше. Речь идет и о самолетах F-16, современных беспилотных системах и танках.

– Насколько такие поставки возможны?

– Из Соединенных Штатов в рамках ленд-лиза, наверное, возможно. А со стороны Европы – пока вопрос сложный. Мы видим, что танки и самолеты Франция и Германия не хотят поставлять и блокируют поставки других партнеров.

Поскольку мы не можем сказать четко, как будет действовать вопрос технической помощи, как будет действовать санкционная политика – поэтому нет ответа на вопрос о продолжительности этой войны. Условно говоря, в случае положительного сценария можно было бы говорить о том, что война продлится еще месяцы – 8-10 месяцев, до года.

Если не будет мощных поставок, а такие как сейчас, то эта война может длиться годами. Тогда она будет идти на истощение и будет продолжаться до того момента, пока силы обороны будут способны обороняться или пока не произойдет каких-то изменений внутри самой России. Потому что когда количество погибших россиян превысит 100 тысяч, то, мне кажется, что их общество уже может как-то отреагировать. Хотя раньше я был убежден, что это произойдет на уровне 50-60 тысяч погибших.

Поэтому ситуация непростая и она во многом зависит от того, как будут действовать глобальные игроки на международной арене.