Сергей Кривонос: Многие беларуские военные готовы сразу сдаваться в плен

Генерал Сергей Кривонос руководил обороной Краматорского аэродрома во время первой фазы нападения России в 2014 году. Он был одним из тех, кто фактически создавал в Украине Силы специальных операций.

С первых дней полномасштабного российского вторжения Кривонос возглавлял защиту воздушных ворот столицы – аэропорта "Жуляны", и сейчас продолжает защищать наше государство.

В интервью РБК-Украина Сергей Кривонос оценил возможность повторного нападения на север со стороны Беларуси, угрозу наступления на Харьков, а также рассказал, как мы можем освободить свои оккупированные территории.

– Как вы оцениваете вероятность повторного нападения беларуских или российских войск с территории Беларуси в обозримой перспективе?

– Есть достаточно большая угроза повторного использования территории Беларуси для нападения на Украину. Причем это может быть как нападение российских войск, так и включение в эту агрессию вооруженных сил республики Беларусь.

Россияне сейчас усиленно "обрабатывают" политическое руководство этой страны. Плюс, они достаточно жестко контролируют настроения в беларуской армии. Они там сейчас имеют практически в каждом подразделении своих офицеров-кураторов, которые четко отслеживают настроения. Также они проводят дополнительную пропаганду, чтобы оправдать свои намерения относительно вторжения на наши земли.

– Верно ли я понимаю, что вряд ли беларуская армия может самостоятельно решиться на вторжение? То есть они могут напасть только вместе с российскими силами?

– Мы можем предполагать, что на определенных направлениях они могут и самостоятельно начинать наступление. Я думаю, что непосредственно на волынском и ровенском направлении они это могут делать самостоятельно за счет тех подразделений и частей, которые у них есть. Но вопрос заключается в том, что достаточно большое количество вооруженных сил республики Беларуси не очень желают участвовать в этой агрессии.

Плюс, они довольно часто раньше ездили отдыхать к нам на Черное море. У них есть родственники-украинцы, они ездили к ним, видели реальную ситуацию в Украине и понимали, что нарративы российской пропаганды не соответствуют действительности. Поэтому, даже если будет приказ о вторжении, многие беларуские военные готовы сразу сдаваться в плен. Будем надеяться, что в случае худшего варианта сердце и ум беларусов возьмет верх над желаниями Путина и Лукашенко участвовать в этой войне.

– На какой срок мы застрахованы от того, что такого нападения не будет? Мы можем говорить о том, что в ближайшие две недели, в ближайший месяц и так далее этого вторжения из Беларуси не будет?

– На войне очень трудно гадать. Всегда разведчик, докладывающий старшему начальнику, говорит: "Вероятным характером действий противника может быть...". То есть он дважды прикрывает себя от возможной ошибки. У нас нет информационных источников ни в штабе Путина, ни в штабе Лукашенко. Поэтому мы рассчитываем определенные действия по той информации, которая у нас есть.

С 13-14 июня беларусы начали сборы со своими резервистами. Это условно можно назвать скрытой мобилизацией. Думаю, что примерно 26-27 июня они должны принять какое – то решение-или продолжать эти учения и потом, возможно, будет агрессия, или уже распустить людей. Но ориентировочно через девять дней (разговор состоялся 22 июня, – ред.) планируется встреча Путина с Лукашенко. Думаю, что у нас как раз есть эти 8-9 дней, ведь Путин будет пытаться дожать Лукашенко.

Возможно, на эту встречу он также вытащит Януковича, чтобы создать некий псевдотройной союз "освобожденных" территорий Украины или новую "республику". Думаю, возможны попытки родить какой – то союз в противовес тем союзам, что сейчас создаются – Украина, Великобритания, Польша.

Генерал Сергей Кривонос (Фото: armyinform.com.ua)

– Что происходит вокруг Харькова? Действительно ли оккупанты снова готовятся наступать на город? Есть ли у них сейчас для этого силы?

– Вокруг Харькова идут бои местного значения. Россияне имеют достаточно серьезное преимущество в средствах огневого поражения и они их эффективно используют. Наша задача – держаться за свои позиции, стараться как можно глубже зарыться, чтобы личный состав, который у нас есть в окопах, был жив, здоров и способен выполнять дальнейшие задачи.

На самом деле, россияне на определенных этапах потеряли свой наступательный потенциал. Не полностью – на некоторых участках они пытаются накопить силы. Это касается Северодонецка, района Лисичанска. Также возможно, что определенные действия будут и в районе Харькова.

У них есть огневое преимущество, превосходство в количестве техники, но с человеческим потенциалом у них уже начинаются проблемы. Это не значит, что у них уже нет людей – российская армия гораздо больше по своей численности. Пока что Путин не объявлял всеобщую мобилизацию, чтобы продавить свои желания уничтожить Украину как независимое государство.

Нам нужно быть готовыми к наступательным действиям в Луганской области, ведь россияне хотят закончить ее захвата и, возможно, также закончить то оперативное окружение, которое они пытаются там создать. Что касается Харькова, пока нет такой четкой информации, что они хотят продолжить наступление на Харьков, так как это не маленький город. Для наступления им нужно иметь огромное количество ресурсов, а их в таком количестве у россиян нет. Возможно, они способны перебросить какие-то значительно большие силы на харьковское направление, но тогда они должны где-то их снять.

Поэтому наша задача номер один – сохранить личный состав. Напомню, что сейчас в окопах находятся те закаленные, мотивированные граждане Украины, которые являются нашим самым бесценным сокровищем. Эти люди – это основа будущего украинской нации. Наша задача – чтобы максимальное количество этих людей выжило и чтобы они могли в дальнейшем уничтожать врага.

– Есть ли у нас сейчас шансы удержать Северодонецк? (подразделения ВСУ отошли из города в конце прошлой недели, - ред.)

– Пожалуй, этот вопрос было бы лучше задать военно-политическому руководству страны. По моему мнению, мы сейчас видим повторение ошибки предыдущей власти, когда в свое время Порошенко держался за Донецкий аэропорт, где гибли сотни людей. В тактическом и оперативном плане никакой пользы от этого не было. Это был такой политический памятник, за который пытались соревноваться все политики.

Сейчас в моем понимании как военного держаться за Северодонецк нет смысла. Почему? Те, кто были в тех местах, четко понимают, что Лисичанск является господствующей высотой. Лисичанск находится значительно выше по высоте, чем Северодонецк. Уже две недели подряд там уничтожаются лучшие ресурсы Вооруженных сил Украины, там принимают участие лучшие подразделения Главного управления разведки и Сил специальных операций. Это те ребята, которые очень ценны. И в будущем во время наших контрнаступлений и наступлений это как раз те, кто должен идти впереди всех наших войск.

Почему они сейчас используются как очень дорогая и качественная пехота? Это неправильно, потому что в моем понимании это как забивание гвоздей микроскопом. У каждого из этих ребят вложены миллионы долларов. Этих ребят надо беречь и сохранить на будущее, чтобы освободить нашу Украину в полном объеме.

По моему мнению, как военного, который неоднократно был в тех местах – нет смысла. Почему я сравниваю с Донецким аэропортом? Когда мы его оставили, в течение следующих лет, до 2022 года мы четко контролировали все подходы к этому аэропорту, не позволили врагу его восстановить и использовать. Так же и здесь: оставшись на господствующих высотах в Лисичанске, мы бы полностью контролировали весь Северодонецк и смогли бы сохранить наши ресурсы.

– Как вы оцениваете риск захвата всей Донецкой и Луганской областей?

– Риски есть. У россиян сейчас еще есть возможности. Они прощупывают нашу оборону и пытаются найти слабые места. Далее они бросают туда свои усилия, чтобы прорвать нашу оборону, создать окружение определенных частей и подразделений на территории Донецкой и Луганской областей и выйти на административную границу этих областей. Это минимальная задача, которую они поставили перед собой.

Угроза такая есть. Но все будет зависеть от нашей способности держаться, наносить соответствующее огневое поражение врагу на тех участках, где он нам угрожает. А также – и от способности россиян наносить нам огневое поражение.

Сейчас идет огневая борьба между двумя сторонами. И к сожалению, в отдельных моментах у нас еще нет такого огневого преимущества из-за отсутствия нужного количества огневых средств – артиллерийских и ракетных, а также боеприпасов к этим средствам.

Напомню, что огромное количество боеприпасов Вооруженных сил Украины было уничтожено прямо в воздухе в 2012 и 2013 году, когда под видом утилизации ежедневно уничтожали десятки тысяч боеприпасов. Сейчас это нам дает о себе знать, потому что это были наши стратегические запасы на ведение любой войны.

Люди, которые отдавали такой приказ, не понесли ответственности. Мы очень подорвали наши ресурсы в плане артиллерийских стволов и это была огромная ошибка. А, возможно, и не ошибка, а диверсия на уровне государственного руководства Вооруженных сил Украины в то время.

Похожая ситуация, когда сейчас начинают искать, кто же виноват в том, что мы так бездарно потеряли огромную территорию на юге Украины, почему не были взорваны мосты из Крыма, почему не были взорваны мосты через Днепр в районе Херсона. Общество начало задавать вопросы.

– Насколько успешно оккупанты продвигаются в выполнении задачи по созданию оперативного окружения наших сил в Луганской области? Насколько я понимаю, то они пытаются сомкнуть линию Северск - Попасная.

– Сейчас пока идут бои местного значения. Да, мы теряем населенные пункты. Но между тем говорить, что это их большой успех – пока рано.

Генерал Сергей Кривонос (Фото: hromadske.ua)

– Вы возглавляли оборону аэропорта "Жуляны". Расскажите немного деталей этой операции из того, что можно говорить публично.

– 25 февраля я случайно попал в аэропорт "Жуляны" и увидел, что никакого порядка и организации там нет. Люди, которые там находятся, даже не понимают, что и как им делать, и не было старшего. Поэтому я самостоятельно принял решение и возглавил оборону этого важного стратегического объекта. Это воздушные ворота Киева. Захват аэропорта "Жуляны" мог бы привести к тому, что мы бы потеряли нашу столицу.

Был пример захвата аэропорта Гостомель. Кстати, еще за год до войны я рассказывал, куда будут направлены основные усилия врага по захвату наших аэропортов. Они в первую очередь захватили Гостомель, следующей целью могли быть "Жуляны" и, возможно, взлетная полоса "Антонова" на Святошино.

У меня был неплохой опыт 2014 года, когда я оборонял Краматорский аэропорт вместе со своими замечательными ребятами, так же и здесь у меня была замечательная команда. Это люди не только из Вооруженных сил – это были и пограничники, нацгвардейцы, добровольцы, курсанты из Военного института Национального университета Шевченко, была небольшая часть ребят из президентского полка. Отличный микс всех силовиков, которые, выполняя мои приказы, сумели в короткое время организовать и сделать невозможным желание врага высадить десант на территории киевского аэропорта.

– А были у них такие попытки? Имеется в виду, приближалась ли их авиация к "Жулянам"?

– Лучший бой – тот, что не состоялся. За счет того, что с первых дней мы сделали невозможной высадку россиян на взлетно-посадочной полосе, в дальнейшем они отказались от таких планов. Их космическая и авиационная разведка, которая проводилась, четко им показала, что они не смогут ее использовать по назначению.

Долететь они могли, а какой смысл потерять огромное количество личного состава? Когда они поняли, что не смогут ни сесть, ни высадить своих людей, потому что их здесь ждут те, кто сможет им нанести максимальное поражение, они отказались. Россияне достаточно неплохо обожглись на Гостомельском аэродроме. А в "Жулянах" их ожидало значительно больше людей и значительно лучше подготовленных. Поэтому они начали наращивать свои усилия на других направлениях.

– Какая у нас ситуация с поставками западного наступательного вооружения? Оно действительно поступает достаточно медленно и мы еще не ощущаем его результаты на фронте?

– В чем заключается проблема? Почему-то общество считает, что у руководства Вооруженных сил есть какая-то волшебная палочка, махнув которой они смогут все одновременно получить. Любые процессы зависят от трех показателей – время, деньги и люди или ресурсы. Количество снарядов, которое нам нужно, высчитывается десятками и сотнями тысяч. Чтобы их привезти, нужен не один эшелон и не одна сотня больших грузовиков.

Все поступает согласно тем планам, которые сделаны. Многим хотелось, чтобы это было значительно больше и значительно быстрее. Но для того, пожалуй, надо было бы иметь большее количество автомобильных дорог на территории западных приграничных областей Украины. И возможно, еще несколько веток железной дороги, "прошитых" под европейские стандарты. Тогда это можно было бы ускорить.

Но враг также следит за нами и будет наносить точечные ракетные удары по критическим объектам инфраструктуры нашего государства. Они это делают ежедневно. Они пытаются подрезать небольшим количеством, но очень точными ударами нашу экономическую и нашу военную способность.

– А чего нам сейчас не хватает для перехода к широкому контрнаступлению на всех участках фронта и освобождения всех наших территорий?

– Вернемся к трем показателям – время, деньги и люди. Люди должны быть обучены, мотивированы, вооружены и оснащены. У них должно быть определенное количество необходимой техники. Время – чтобы подготовить этих людей и обеспечить. И деньги – чтобы этот весь процесс запустить.

Во-вторых, мы должны остановить врага и заставить его полностью отказаться от желания наступать на определенных участках. Это, пожалуй, один из основных элементов нашего успеха в запланированном контрнаступлении.

Контрнаступление как раз может быть не на тех участках, о которых все говорят, а там, где мы сможем достичь нашего результата. Одна из основных задач – это рассечь группировку врага на несколько частей. Тогда это увеличит и ускорит наши наступательные способности.

Это все нужно делать. Но, к сожалению, есть некоторые наработки. И я не вижу пока наращивания работы с населением, потому что у населения должно быть гораздо больше оборонительных навыков. Речь идет не только о возможности оказания первой медицинской помощи, а прежде всего о владении оружием. У нас в оружии должны разбираться не только военные, но и гражданские, которые в любой момент могли бы встать на защиту наших городов.

Генерал Сергей Кривонос (Фото: armyinform.com.ua)

– Когда, по вашей оценке, вооружения у нас будет в таком количестве, в каком оно сможет переломить ход войны?

– Нужно понимать, что предприятия оборонно-промышленного комплекса наших западных партнеров работают уже в три смены, чтобы обеспечить нашу потребность в ведении войны.

При этом предприятия оборонно-промышленного комплекса в своем большинстве у нас бездействуют. А руководители "Укроборонпрома" продолжают получать неплохие зарплаты и ничего не делать. Активность нашего оборонно-промышленного комплекса значительно меньше, но мы продолжаем просить: "дайте нам..."

Вас предупреждали о начале большой войны еще за полгода, почему вы ничего не сделали? Почему вы в свое время замораживали программы по нашему ракетному вооружению? Напомню, что в начале 2020 года благодаря журналистам был поднят вопрос, что программа "Ольха" и "Нептун" были заморожены.

В январе этого года председатель Верховной рады Руслан Стефанчук сказал, что 50 миллиардов гривен для Вооруженных сил ненужны. Теперь давайте посчитаем, сколько на этих 50 миллиардов мы могли бы заказать наших тех самых "нептунов"и "ольх"? Огромное количество.

Надо перестать попрошайничать, а заставить поменять команду и заставить, чтобы эта команда заработала и давала что-то собственного производства. К сожалению, безответственность, непрофессионализм и бездействие некоторых руководителей на уровне государства привело к тому, что мы имеем огромную площадь утраченной территории.

Мы рассказываем, что мы все здесь сражаемся, но почему было допущено к тому, что мы сражаемся? Видимо, потому, что раньше мы значительно ослабили свой военный потенциал. И это позволило россиянам напасть на Украину.

– Действительно ли наши войска достаточно близко подошли к Херсону и реально ли нам освободить всю Херсонскую область ввиду того, что она граничит с нашим оккупированным Крымом, откуда россияне, очевидно, имеют возможность беспрепятственно присылать подкрепления?

– Давайте вспомним, что Херсонская область разделена пополам Днепром. И большая часть этой области находится на левобережье. Поэтому вопрос о скором освобождении всей Херсонской области пока не стоит. Чтобы преодолеть Днепр в районе Херсона или на других участках, а там еще также есть Каховское водохранилище – это километры водной преграды и это не будет быстро.

Поэтому пока стоит вопрос об освобождении части правобережья Херсонской области. Да, у нас есть попытки освободить Херсон. Увидим, как оно будет. Не будем спешить и говорить, что это будет завтра или послезавтра. Это будет тогда, когда мы сможем это сделать.

А что касается освобождения левобережной части Херсонской области, то это будет проходить уже после того, как мы освободим часть Запорожской области. Поэтому планы у нас глобальные. Но, опять же, все упирается во время, деньги и людей. Шаг за шагом мы идем к нашей победе.

Либо нас уничтожит Россия, либо мы уничтожим ее на нашей территории и отбросим от наших границ. Потому что если Россия проиграет войну Украине, она еще останется как государство. Если мы проиграем войну России, то мы перестанем существовать как государство и нация.

– Есть ли у нас материально-техническая возможность разрушить Керченский мост?

– У нас есть желание его разрушить. Если висит ружье во время спектакля в театре, то оно рано или поздно должно выстрелить. Вопрос к нашему режиссеру – когда оно должно выстрелить. Режиссер у нас один – Валерий Федорович Залужный. Он четко знает, когда этот мост нужно будет уничтожить и для чего уничтожить. Мы еще подождем от режиссера этой войны, когда мы это сделаем.

Сергей Кривонос (Фото: Aleksandr Blagij)

– Можем ли мы освободить Крым военным путем в обозримой перспективе?

– Возможно все. Мы не можем – мы должны его освободить. Но для этого сначала необходимо остановить врага и отбросить его от наших границ. А в дальнейшем обсуждать наши наступательные способности по Крыму.

Вот тогда, возможно, и возникнет вопрос насчет моста. Оставим ли мы щелочку, через которую побегут российские крысы на территорию Кубани? Или мы заставим их обороняться до последнего? Но крыса, загнанная в угол, будет грызться и драться куда сильнее, чем когда у нее останется эта щелочка. Давайте подумаем об этом. Может, стоит оставить им эту щелочку, чтобы они быстрее сбежали из Крыма.

– Есть ли у нас по состоянию на сейчас угроза со стороны Приднестровья?

– Россияне используют приднестровский плацдарм для того, чтобы мы там держали свои силы и средства. То есть чтобы растянуть наши силы. Имитация наступления возможна. Но большое наступление сугубо из Приднестровья невозможно. В комплексе с воздушными десантами со стороны Крыма – это возможно.

– Каким вы видите окончание войны с Россией? Это полное освобождение всех наших территорий?

– Для меня окончание войны – это когда мы освободим все наши территории и сможем попить кофе в Феодосии.

– А дипломатия – возможен ли элемент дипломатии в завершении войны?

– Элемент дипломатии к нам уже прилетал и уговаривал к переговорам с Путиным. Нужно благодарить Бориса Джонсона, что он это все четко отсек и показал, что Великобритания всегда будет рядом с Украиной и будет помогать нам воевать. Руководство Вооруженных сил Великобритании четко сказало, что они готовятся к большой континентальной войне. Это четкий посыл для россиян и всех остальных, что Великобритания не покинет Украину.

Но не надо расслабляться и думать, что за нас кто-то будет воевать. В первую очередь воевать должны мы. Ту прослойку воинов, которая сейчас есть, надо наращивать. Эти люди, которые сейчас в тылу, должны понимать, что все равно время придет и им надо готовиться, тренироваться и учиться стрелять. Должна быть специальная государственная программа. Даже утренняя зарядка граждан Украины должна проходить с элементами тактических приемов.