"Россияне живут в тотальном уродстве": киевский дизайнер о важности комфорта и эстетики на войне

Разговор о ключевой роли эстетики и красоты в некрасивое и неэстетичное время с Александром Радченко, который понимает в этом все, не думая о войне ни секунды в своей жизни до 24 февраля 2022 года.

Внешний вид бойца и его комфорт напрямую сказываются на уверенности в себе и, в конечном итоге, на его эффективности, уверен киевский дизайнер и художник Александр Радченко.

Еще год назад этот 51-летний художник ни одной секунды не думал о войне и жил, как он сам признается, в мире образов, творческих фантазий и реализации всего этого, курсируя между Печерскими холмами и США.

Сегодня же Радченко не просто помогает украинским военным, но и разработал авторские варианты амуниции. Его модели наколенников, особых бронежилетов и носилок "от Александра Радченко" уже с весны спасают жизни на фронте.

Александр мало знаком широкой общественности как дизайнер, несмотря на более чем тридцатилетний стаж работы, широкую клиентскую базу и абсолютную творческую реализацию. Реклама через модные показы и прочий маркетинг его не интересовала с 1987 года, уверяет он. Когда Радченко стал призером на всесоюзном конкурсе самодельных модельеров. Клиентская же база строилась исключительно на сарафанном радио.

"Тот, кто купил у меня одну какую-то вещь, всегда был очень доволен и хвастался окружению. Хорошие вещи и хороший продукт вообще в сверхрекламе не нуждаются, на самом деле", - говорит Александр.

Именно через "сарафанное радио" среди военных мы и узнали о некоем таинственном киевском мастере, который производит и предоставляет парням на фронт уникальную по своей эстетике и комфорту военную амуницию, и захотели с ним познакомиться.

Признаться, ожидали увидеть "слишком творческого" во всех смыслах человека в захламленной мастерской посреди хаоса и беспорядка. Обнаружили пятиэтажный особняк, три этажа которого скрываются под землей на Печерских холмах, где вместе с пошивочным цехом располагается шоурум с готовой одеждой, светлая терраса, изысканная мебель и прочие символы безусловного успеха.

Именно здесь и обитает Радченко фактически с началом войны, эвакуировав семью из Киевской области в более безопасный регион. Так с февраля-2022 дизайнерская студия превратилась в некое подобие очень изысканной, но все же военной тыловой базы.

"Шить я начал с пяти лет. От войны всю жизнь был максимально далек. Сегодня всю продукцию для фронта сначала проверяю на себе"

– Мне сложно охарактеризовать каким-то одним словом. Давно когда-то помню мне нравился такой термин "мытець" - оно много чего в себя включает и, что сегодня особенно приятно, не переводится на русский язык. Россияне не понимают, что это значит и оттого слово нравится еще больше.

Другие определения мне не нравятся. "Художник" - слишком пафосно, "дизайнер" вроде как слишком узко. Ведь никакого академического образования у меня нет - со школы выгнали, а с первого курса ВУЗа я сам ушел. То есть “официальной” профессии у меня нет. Делаю то, что нравится и что получается. Если что было мне интересно, то я осваивал эту профессию просто и все. Не получая никаких дипломов.

– Шить по мелочи начал с пяти лет. Меня даже подначивали в детстве, говоря, мол, "ты попробуй что-то практичное пошить - обломаешься и не будешь зазнаваться". Ну я в 14 лет пошил брюки. Надел и пошел в них сразу. Ну а дальше все пошло уже по мере надобности, не хватало кармана – пришивал карман там, где мне нужно было. Нужен был чехол для ракетки настольного тенниса, а в продаже не было - шил себе чехол. В общем, все, что мне было нужно из вещей и аксессуаров, я мастерил себе сам с подросткового возраста.

– С перестройкой пришло осознание того, что на моем ремесле можно зарабатывать. Тут мне очень помогли первые коммерческие видеосалоны, которые крутили популярные на то время фильмы о восточных единоборствах. Многим сразу захотелось кимоно. Потому что секции карате открывались, а кимоно был в дефиците.

Я их шил, кстати, из ритуальной ткани для саванов, но тогда не признавался в этом никому на всякий случай. Если кимоно нужны были с пуговицами, то их из дерева мне точил учитель труда, я с ним расплачивался водкой. На тот момент мои родители были чиновниками с достаточно высокими по меркам позднего Союза окладами, я же их зарплату мог заработать за два дня.

– Меня нельзя назвать человеком из мира моды, потому что я никогда не состоял в общей тусовке. Но был период в конце 90-х, когда у меня было даже свое модельное агентство Bagira V - одно из первых в Киеве. С первыми для такого формата у нас курсами актерского мастерства. Тоже неплохо на этом зарабатывал - курс для мальчика/девочки стоил 200 долларов, а на то время это сами понимаете какие деньги.

Среди первых выпускниц у меня была Катя Осадчая, например. Я ей еще помогал укрепить щиколотки, была такая необходимость - так как занимался фехтованием в юности и знал определенные упражнения для этого.

– В общем, как вы понимаете, я не то, что от войны и мыслей о ней был далек, но и вообще от всего армейского. От армии откосил - пришлось поступить для этого в ВУЗ. Но после того, как вопрос был решен, сразу же бросил учебу. Еще на первом курсе. Не то, что год или восемь лет назад, я в начале февраля еще не думал, что вскоре вся моя жизнь и работа будут посвящены войне, военной форме, амуниции и конструированию фронтового дизайна. Признаюсь честно, войну с 2014 года я воспринимал как что-то далекое и меня не касающееся, но…

"Образ мыслей, жизненный уклад и цели изменились в одну секунду, когда война постучалась в двери моей семьи"

– Моим детям сейчас 6 и 10 лет. Сын и дочь. Мы живем за городом… не в Буче, но, скажем так, в довольно опасном на тот момент Броварском направлении… потому с первых дней войны было очень небезопасно. Увозили детей очень напряженно. Мне друг отдал бронежилет, я его разобрал, и маленькие плиты намотал на детей скотчем.

Дорога подальше от эпицентра боевых действий была неприятной и очень тревожной. Когда выехали, то перекрестились. Ехали в никуда, по месту уже искали временное жилье. Оставил семью в безопасности (насколько это вообще возможно, потому что прилететь может в любую точку Украины) и вернулся в Киев. С тех пор моя жизнь и мое мышление поменялись более, чем кардинально.

– Сначала хватался, как и многие, за что видел. Панически и бессистемно - куда-то отвезти молоко, куда-то хлеб - это все нужно, но КПД меня как мастера и волонтера на этой войне мог быть гораздо выше, я это понимал. Все-таки у меня большое даже по мировым меркам ателье индивидуального пошива – в лучшие времена у меня работало до 40 человек, тогда как в мире большие ателье это максимум человек 25-30.

Первые идеи того, что и как я могу сделать для бойцов, не выходя из своего профиля, мне пришли на блокпостах, когда я видел во что одета тероборона и даже многие военные. В Ирпене я видел забрызганную собственной же кровью бойцов обувь, из-за разбитых коленей. Так пришла идея начать производство лучших наколенников. Затем мне в руки попали бронежилеты, я их детально изучил и увидел, как сделать лучше.

– Война у нас надолго. Она не закончится завтра и не закончится через полгода. Потому у меня в работе сейчас сплошь бронежилеты, наколенники, "разгрузки", подсумки. Это основное. Заказы пошли моментально. В первую очередь заказы бронежилетов. Так я зашел в эту тему. Что тут нужно сказать: я всегда был большим противником синтетики и сторонником максимального качества.

Все сначала проверяю и примеряю на себе и не даю людям, пока меня не будет все устраивать самого абсолютно. Потому первый жилет я делал больше месяца. Очень давила ответственность. Больше, чем когда речь просто об одежде. Мне было бы сложно жить если бы я знал, что человек получил увечья или потерял жизнь из-за моей ошибки и низкого качества бронежилетов.

– Первое, с чего я начал - это ткань. Натуральный брезент. Синтетика не дышит и горит, я от нее сразу отказался. Брезент же проверенная со времен Афгана, это вяжущая ткань, она вяжет осколки. Я купил все, что оставалось во всей Украине - из 8600 метров брезента, которые вообще были на складах по всей Украине я выкупил 8300 метров. Это лучшее, что может быть для бронежилета. Часть пришлось вывозить с риском для жизни из так называемой "серой зоны" - частично оккупированной территории Харьковской области.

Дальше - пластина. Сталь, конечно, долговечнее и многоразовая, в отличие от керамики, но она очень тяжелая. Важно защититься от осколков, так как война сегодня в основном это артиллерия, обстрелы, бомбежки. Очень немного прямого контакта.

– Я раздал около 300 жилетов. Сделал больше, но раздал около 300 штук по потребности в разные подразделения. Далее же подал патентные заявки для того, чтобы можно было участвовать в госзаказе. Патентую наколенники и авторские медицинские носилки, которые я сам сконструировал и которые доказали свою эффективность.

"Крокодиловый автомат" – отдушина для художника

В общении с Александром очень быстро выяснилось, что художник не чувствует своей полной реализации на пусть и не очень больших, но серийных вещах. Художник начинает скучать и терять интерес к происходящему. Слово “массмаркет” за время общения было произнесено нашим собеседником несколько раз и всегда с неизменным отвращением.

То ли дело штучный товар, вроде кожаной отделки штурмовых винтовок, которые Александр делает в единичных экземплярах из крокодиловой кожи. Стоимость - маманегорюй, но, оказалось, есть заказчики и на такую роскошь. Война надолго, воюют многие. В том числе и очень богатые люди. Потому…

"...война стала частью жизни, а жизнь не должна быть уродливой. Воевать нужно в красивом и удобном. В депрессивном пусть варятся россияне"

С точки зрения психологии, по мнению Александра, на войне во все времена было две матрицы поведения. Если грубо формулировать, то первая - это прийти, чтобы показать себя красивого, воевать излучая уверенность и презрение к врагу; вторая - прийти с желанием забрать что-то у красивого врага или уничтожить это. Неважно воюют ли племена неолита, отряды Античного мира, Средневековья или армии XXI века. И российско-украинская война хорошо передает эту концепцию.

– Война это про эстетику, что очень заметно по нашей войне. Когда по прошествии полугода многие бойцы, которые отвоевали и планируют воевать дальше, уже получили боевые, наградные и прочие выплаты, и по моему опыту и наблюдениям реально уделяют серьезное внимание тому, чтобы приобрести себе лично что-то покрасивей в амуниции, в обмундировании насколько позволяет устав, как-то выделиться.

И в этом нет ничего плохого, это не пижонство. Хотя и в том, что принято называть пижонством, тоже нет ничего плохого. Война это часть жизни человека, причем надолго. А жизнь должна радовать в любом случае. Когда человек окружает себя красотой и тем, что ему приятно, ему легче переносить любые обстоятельства.

– Вот российская форма объективно мрачная. Я говорю о полевом камуфляже, который мы хорошо выучили за это время, в котором берут пленных и так далее. Он мрачный и пиксель выглядит будто бы неопрятно. Это однозначно ошибка их военных маркетологов, психологов, которые загоняют своих же солдат в мрачное и угнетенное состояние.

А, быть может, и не ошибка, а сознательный ход. Но тогда явно с садистским и психопатическим уклоном. Украинский камуфляж как расцветка мне нравится. Но, опять же, я уже говорил, что большой противник синтетических тканей, а в украинской форме этого много. Я, конечно, понимаю, что натуральных тканей на всех не хватит и это будет дорого для бюджета, но все же… высказываю свое мнение.

"Красота необходима для победы"

– Меня часто спрашивают почему я настаиваю на эстетике во всем, включая военную форму и быт. Даже спорят со мной, называют излишне инфантильным. Но мои суждения на этот счет сугубо практичны и базируются на элементарной психологии. Человек для нормальной продуктивности всегда должен чувствовать уверенность и комфорт.

Мы все сначала люди, а потом уже воины, художники, журналисты и так далее. В человеке природой заложена тяга к эстетике и к прекрасному. И кто говорит, что ему все равно - лукавит. Я в подобных дискуссиях всегда приводил в пример художников из киевских подземных переходов и художников с Лазурного берега. Меня за такие примеры обвиняли в снобизме, но уж простите, мне кажется, так понятнее.

Отказывающий себе в эстетизме человек постепенно скатывается в агрессию, озлобленность, беспросветность, со временем хуже и менее плодотворно работает, у него падает уровень жизни, дохода, и оттого он становится еще озлобленнее и еще несчастнее. Тогда как позволяющий себе даже в мелочах сохранить красоту окружающего мира, быта и предметов более расслаблен, более умиротворен и как следствие, он легче работает, легче живет и легче зарабатывает.

Озлобленный "гений" с Андреевского спуска может написать раз в пару лет близкое к гениальному полотно, поставить на него ценник 2000 долларов, никогда не продать и ненавидеть весь мир за то, что его не признал. А легкий и свободный, небогатый заметим, мастер с Лазурного берега совсем не богат, но живет в красивом месте, его окружают красивые люди, он на завтрак ест красивый круассан с красивой чашкой, а потом идет на Набережную, создает легкие душевные наброски и продает их туристам по 50 евро. Зато каждый день. И ему хватает на все, в его душе не поселяются озлобленность и зависть.

Так же и с формой, которая, по сути, вторая кожа. Второе лицо военного человека. А во время войны так и вовсе первое. На долгое время. Может быть, до конца жизни. Потому критично важно, чтобы форма была не только комфортной и качественной, но и красивой.

Россияне злые, потому что живут в уродстве. В этом главное. Остальное уже наслоения. Тут моя метафора с бедным и злым художником очень в тему. Давайте вспомним войны времен Наполеона и так ранее с их красивой формой. Людям идущим под барабан в смертельную штыковую легче это делать в красивой форме. Но дизайнерская вещь – не залог красоты, кстати.

Тут логично вспомнить, как некоторое время назад россияне активно пиарили тот факт, что дизайном формы для их армии занимался модельер Валентин Юдашкин. Ну и что, в итоге получился полный отстой. Нельзя исключать вариант депрессивности самого Юдашкина в то время. Этот заказ он получил уже в преклонном возрасте на закате карьеры. Пожилой человек не в лучшем душевном состоянии, в нестабильном состоянии сделал вот то, что сделал.

"В военную форму стоит добавить больше натуральной кожи и меховых вставок, плюя на терроризм так называемых зоозащитников"

По словам Александра, нет ничего плохого в сегодняшней повальной моде на стиль милитари в повседневной одежде, который мы наблюдаем в Украине с 2014 года. Хотя многих это, стоит признать, давно раздражает. Однако наш собеседник убежден: плохо может выглядеть только то, что безвкусно подобрано или уродливо пошито. В остальном полная свобода выбора и самовыражения.

– Скажу банальности, но военная форма, как и одежда в целом, не должна быть страшной или смешной. Если она сделана красиво и качественно, то любые решения или нашитые на ней символы будут смотреться потрясающе и это войдет в моду. Есть у меня идея, и я думаю к зиме с одним из подразделений получится это реализовать… сделать элемент меха на форме с отсылкой к викингам и берсеркам. Помимо того, что это красиво, это еще элемент комфорта. Прижавшись или потрогав, человек вспоминает дом, какое-то домашнее животное, может быть. Он расслабится, и опять таки мы возвращаемся к тому, как это все будет влиять на его настрой и на эффективность.

– Зоозащитники прямо сейчас тебя возненавидят, - уточняем мы.

– Я, не обращая внимания на этих людей пытаюсь активно, насколько хватает сил и возможностей, привнести идею натуральной кожи и натурального меха для амуниции в украинской армии. Пусть не массово, но хотя бы для определенной категории военспецов и командования.

Мы прямо сегодня пишем не просто новую историю Украины, но и новую историю мира. О нас будут говорить и смотреть на наших воинов многие поколения по всей планете. Потому мы можем себе позволить диктовать любые тренды и любые образы.

Нас не будут осуждать, за нами будут повторять - сегодня все хотят быть похожими на украинцев, так что не стоит стесняться реализовывать самые дерзкие проекты. Главное, чтобы были силы и ресурс это реализовывать. Потому что за полгода войны и, по сути, чисто волонтерской деятельности я подошел к черте банкротства. Но жизнь продолжается. Сегодня главное - это наша победа и сохранение государственности.

P.S. Ну и какое же интервью с человеком из мира моды без темы нетрадиционной ориентации. Потому и закончим мы определенным рассуждениями о роли и значимости "этого самого" в индустрии одежды и стиля. Девушкам понравится: