Через неделю, 30 октября, в Грузии состоится второй тур местных выборов, который называют определяющим для будущего всей страны и лично экс-президента Михаила Саакашвили, уже три недели находящегося за решеткой. О том, почему расчеты Саакашвили пока не оправдались и как Грузия вошла в политический кризис, длящийся уже около года – подробнее в материале РБК-Украина.
Когда подтвердилась новость о приезде Михаила Саакашвили в Грузию, у многих украинцев возник логичный вопрос: а зачем вообще он поехал на родину, зная о неминуемом аресте. Против грузинского экс-президента, покинувшего страну еще в 2013 году, заочно вынесли два обвинительных приговора, по которым ему присудили шесть лет заключения.
Ответ довольно прост – Саакашвили приехал в Грузии накануне первого тура местных выборов. И явно рассчитывал, что заранее анонсированные протестные акции после дня голосования перерастут в революцию и смену власти в стране.
Спустя три недели стало очевидно – его расчеты не оправдались. Основанная Саакашвили крупнейшая оппозиционная партия "Единое национальное движение" (ЕНД) не смогла обойти правящую "Грузинскую мечту". Акции протеста, в том числе и против ареста Саакашвили, хоть и собирали десятки тысяч участников, в общенародное восстание не переросли. Западные наблюдатели указали на нарушения во время избирательного процесса, но в целом признали голосование состоявшимся.
Перспектива провести следующие несколько лет за решеткой для бывшего президента Грузии выглядит все более реальной. Хотя надежда у него еще остается. Она связана со вторым туром местных выборов, и в нескольких крупных городах ЕНД может рассчитывать на победу. В таком случае монопольное положение "Грузинской мечты" будет разрушено, и оппозиция получит шанс дальше "качать" ситуацию.
Конфликтные местные выборы – новый виток хронического политического кризиса в Грузии, острая фаза которого началась год назад, после парламентских выборов. На них "Грузинская мечта" одержала уверенную победу с результатом в 48% и в третий раз подряд получила монобольшинство в парламенте.
Но оппозиция назвала выборы полностью сфальсифицированными и не отражающими результаты волеизъявления грузинов. Запад с такой резкой оценкой не согласился, тем не менее, все девять оппозиционных партий, прошедших проходной барьер в 1%, в частности ЕНД Саакашвили, пошли на резкий шаг – отказались брать мандаты.
По их замыслу, в таком случае парламент остался бы без кворума, что привело бы к желаемым перевыборам. Но в "Мечте" ситуацию трактовали иначе: раз оппозиция не хочет брать мандаты, их надо распределить среди тех, кто хочет – то есть депутатов от власти. Таким образом, в стране мог возникнуть чисто однопартийный парламент, по советским образцам.
Противостояние длилось несколько месяцев. Партии власти удалось убедить членов двух небольших оппозиционных партий все-таки взять мандаты и запустить работу парламента – другие оппозиционеры ожидаемо обвинили их в предательстве. Вмешиваться в ситуацию пришлось европейцам во главе с председателем Европейского совета Шарлем Мишелем.
Не с первой попытки и после нескольких недель переговоров компромисс все же удалось найти. Его главный пункт – если на назначенных на октябрь 2021-го местных выборах "Грузинская мечта" возьмет меньше 43% голосов в целом по стране, то на следующий год досрочные парламентские все же должны состояться. Но три из девяти оппозиционных партий, в том числе и крупнейшая – ЕНД, соглашение не подписали.
Партия Саакашвили присоединилась к "соглашению Шарля Мишеля" только в сентябре – но к тому моменту из него официально вышла правящая "Грузинская мечта". Впрочем, по мнению экс-президента Грузии и его соратников это ничего не меняло – если бы партия власти не взяла барьер в 43%, надо объявлять перевыборы.
Грузинская политика во многих моментах похожа на украинскую. И не только потому, что в парламенте заседает монобольшинство, а вся власть находится в руках одной политической команды (президент Грузии Саломе Зурабишвили не входит в "Мечту", но победила на выборах при ее активной поддержке).
Как и в Украине, грузинская партийная система очень динамична: постоянно создаются и распадаются альянсы и партийные проекты, "обиженные" топ-политики создают собственные партии и увлеченно воюют с недавними соратниками.
В Грузии активнейшими участниками политического процесса также являются правоохранительные органы и суды, нередко они вообще становятся главными ньюсмейкерами. Так случилось в феврале этого года, когда силовики штурмом взяли офис ЕНД, где от них скрывался лидер партии Ника (Никанор) Мелия (Саакашвили является основателем партии и ее своеобразным "духовным лидером", но не формальным главой).
Арест Мелии спровоцировал очередной кризис, в отставку в знак протеста подал премьер Георгий Гахария, вскоре основавший собственную партию с претензией на роль "третьей силы" в Грузии, как альтернативу "Мечте" и ЕНД.
Освобождение Мелии было одним из пунктов торгов между властью и оппозицией. Залог за своего соратника оппозиционеры вносить не хотели, считая это признанием выдвинутых Мелии обвинений – попытки штурма парламента во время массовых протестов еще летом 2019 года. В итоге, внести залог решил Евросоюз, и Мелия вышел на свободу.
Опять-таки, в Украине и Грузии схожа и внешняя рамка политической борьбы: два региона – Абхазия и Южная Осетия – уже давно оккупированы Россией. По сути, это делает невозможной любую пророссийскую политику Тбилиси, а обвинение в "работе на Кремль" – самое тяжелое из всех возможных. Из всех парламентских партий только один небольшой проект, "Альянс патриотов", считают действительно пророссийским.
Остальные политсилы, в том числе и правящая "Мечта", являются более или менее проевропейскими. И Грузия достаточно планомерно проводила европейскую интеграцию, во многих аспектах обгоняя Украину. Но в этом году отношения Тбилиси и Брюсселя начали портиться.
Причиной стало не только брутальное задержание Мелии, но и жестокое нападение на участников июльского ЛГБТ-шествия в Тбилиси, на которое власть отреагировала довольно вяло. Позиции консервативной Грузинской православной церкви в стране очень сильны, с ней мало кто хочет ссориться, наоборот – политики борются между собой за звание главного "защитника православия".
Еще больше навредили евроинтеграции действия властей в отношении судебной реформы – Тбилиси решил не особо прислушиваться к рекомендациям Брюсселя в этом вопросе, а потом вообще отказался от очередного транша помощи от Евросоюза. Который ЕС, впрочем, и не собирался давать.
В такой нервозной обстановке политикум и общество подошли к решающим октябрьским местным выборам. В Украине различные выборы часто трактуют не как обычное избрание гражданами своих представителей в соответствующий орган власти, но как референдум о доверии правящей на тот момент команде и чуть ли не цивилизационный выбор.
В Грузии случилось то же самое: голосуя за мэров и депутатов местных советов, избиратели держали в уме цифру в 43% голосов, которую согласно соглашению с европейцами должна была набрать "Грузинская мечта", чтобы пресечь разговоры о перевыборах и подтвердить свои позиции в стране. У партии власти получилось преодолеть этот условный барьер, набрав около 47%. ЕНД Саакашвили пришло вторым с результатом в 31%.
Впрочем, в пяти крупных городах страны, в том числе Тбилиси, в первом туре выбрать мэра не удалось. И сейчас все надежды оппозиции направлены на второй тур мэрских выборов, который состоится 30 октября. Причем в Батуми, Зугдиди и Кутаиси (тут баллотируется экс-глава Нацполиции Украины Хатия Деканоидзе) представители ЕНД в первом туре набрали больше конкурентов из "Мечты". Особенно внимание, конечно, будет направлено на столицу, где действующий мэр от "Мечты", известный в прошлом футболист Каха Каладзе в первом туре на 11% обогнал Нику Мелия из ЕНД.
Сейчас главный вопрос – явка избирателей, ведь обычно она низкая на любых местных выборах, тем более во втором туре. Но восприятие мэрских выборов как определяющего голосования для будущего всей Грузии мобилизирует сторонников и власти, и оппозиции, которая 14 октября провела в столице многотысячный митинг, по большинству оценок – самый масштабный за последние годы. Сам Саакашвили в своих воззваниях к соратникам из тюрьмы также призывает их к максимальной мобилизации и уверяет, что борьба еще не проиграна.
"Похоже, что в Грузии нет ни одного эксперта, который считает, что все закончится без осложнений. Никто не верит, что "Нацдвижение" смирится с тем, что "Мечта" как минимум три года продолжит контролировать все ветви власти, а Михаил Саакашвили останется в тюрьме в соответствии с вынесенными ему приговорами", – написал в блоге на "Эхо Кавказа" (проект "Радио Свобода") публицист Дмитрий Мониава.
21 октября премьер Грузии Ираклий Гарибашвили заявил, что Саакашвили останется в тюрьме "и проведет там минимум шесть лет". Действительно ли решение вернуться в Грузию станет для ее бывшего президента крупнейшей ошибкой в политической карьере – станет понятно в ближайшие несколько недель.