Подлая война. Что думают о "перемирии" в одной из самых горячих точек Донбасса

"Всеобъемлющее прекращение огня" вступило в силу 27 июля 2020 года. Ранее его согласовала Трехсторонняя контактная группа (ТКГ). Тогда военные объясняли, что готовы максимально соблюдать перемирие, чтобы дать возможность политикам и дипломатам найти мирное решение конфликта на Донбассе.

Но все усилия украинской делегации в ТКГ оказались практически напрасными. Ни одну из достигнутых договоренностей РФ и ее боевики не выполнили. Решение даже насущных гуманитарных вопросов они привязали к политическому – выборам на неподконтрольных территориях.

А по соблюдению перемирия дело и вовсе почти дошло до фарса. Террористы обвинили украинских бойцов в углублении позиций возле поселка Шумы на окраине оккупированной Горловки. И потребовали провести "совместную инспекцию" – формально под эгидой ОБСЕ.

В Киеве и других городах прошли акции протеста с требованием не позволить главарям "ДНР" разгуливать по окопам украинской армии. И от этой идеи в конечном итоге все же отказались. А Шумы, как бы оправдывая свое название, за прошедший год стали одной из самых громких точек на карте боевых действий.

"Игра в войну"

Мы идем по открытому полю по растрескавшейся земле. Горячий воздух поглощает стрекот насекомых. Ближе к заходу солнца этот монотонный звук разбавят выстрелы и редкие взрывы. Пока же в Шумах тихо. Терриконы Горловки безмолвно возвышаются над степью – но не покидает ощущение, что за тобой постоянно следят. Там у боевиков хорошо укрепленные позиции с тяжелым вооружением.

– Обострение обычно идет к вечеру. Они же знают, в какие часы работает ОБСЕ, вечером никого нет, так что "можно пострелять". Часто складывается впечатление, что они просто "играют в войну", – говорит боец по имени Олег, с позывным "Джек".

Тишина вокруг нас очень обманчива. В любую секунду она может смениться свистом пуль, разрывами снарядов или шуршанием "птура" – противотанковой управляемой ракеты. Такой боевики 22 апреля обстреляли группу идущих военных – тогда погиб солдат Александр Луцик. "Птуры" прилетали и в дома мирных жителей, далеко за позициями украинской армии.

"Джек" объясняет, что война здесь постоянно меняется, как и оружие, которое использует противник – по большей части запрещенное Минскими соглашениями. Подразделения оккупантов на этом участке фронта проходят ротацию каждый месяц. Кроме местных террористов на горловском направлении "тренируются" российский спецназ и артиллеристы. У каждого свой "стиль" ведения боевых действий.

"Игры в войну" по условиям прошлогоднего перемирия тут не может быть в принципе, но и ее правила оккупанты постоянно нарушают. Боевики заняли здание насосной станции, которая снабжает водой Майорск, Горловку, Донецк и Мариуполь. Международное право строго запрещает использовать такие объекты в военных целях, но там засели снайперы.

С этим связана и черная страница в новейшей истории "Эдельвейсов" – боевой бригады, которая уже полгода удерживает этот сектор. 26 марта саперы разминировали один из участков недалеко от передовых позиций. Боевики забросили туда запрещенную во всем цивилизованном мире "ПОМ-2". И как только бойцы приступили к работе, их обстреляли из той самой "водокачки".

На помощь первыми побежали Максим Абрамович и Сергей Гайченко – они погибли, пытаясь спасти боевых товарищей. На тот момент уже были убиты двое саперов – Сергей Барнич и Сергей Коваль. Хотя Женевские конвенции запрещают стрелять по раненым и врачам, боевиков это не остановило, как и запрос наблюдателей на "режим тишины", который подавали девять раз. К снайперам и пулемету "подключились" АГС и минометы.

Еще двоих раненых под сильным огнем эвакуировали военный медик Светлана Землина и сержанты Алексей Косташек и Сергей Сулима. Они смогли оказать помощь своим подопечным прямо на поле боя и вытащить их из-под обстрела. Все трое за проявленное мужество были награждены. Сулима – посмертно, он погиб через неделю после спасения саперов.

– Когда мы проводили эвакуацию, они продолжали стрелять. Но ты как-то не думаешь об этом в тот момент, просто делаешь то, что нужно, – вспоминает Светлана.

Она единственная женщина на передовой в Шумах, а всего в роте их трое. Говорит, что таких как она, в армии становится все больше. Хотя еще четыре года назад многие к ее решению отнеслись с непониманием.

– Вот, тебе 20, чего ты сюда пришла? У мужчин немного другой менталитет и другие мысли. Они же думали, что я за парнем сюда пришла, но я никого не искала, – улыбается медик.

Нас прерывает боец, просит таблетки от головной боли. Получив лекарство, быстро глотает и с бравадой отказывается запить его водой. Светлана в момент суровеет, и вот уже пожилой военный послушно выполняет предписание. Тут ее уважительно называют "Геннадьевна". Она поименно помнит всех своих пациентов и до сих пор не может поверить, что некоторых из них уже нет в живых.

– Пишут родственники и друзья погибших. Не знаешь какие слова подобрать, что им сказать. "Светлана, мой сын тяжело умирал?". И что на это ответить?

В "мирную жизнь" ей возвращаться сложно. Не столько из-за призраков войны, как из-за окружающих.

– Как-то к маме приезжала, она у меня продавцом в магазине работает. Внезапно пришли из военкомата, так молодые парни начали бежать во все стороны, как по святой воде. Тут картины, как в фильмах ужасов, грузят четверых в машину уже без признаков жизни, а там они даже новостей не смотрят, – объясняет Светлана.

Тень перемирия

В новостях Шумы часто звучали в марте-апреле этого года, обстрелы здесь проходили практически постоянно. Тогда ситуация на Донбассе и вдоль украинской границы становилась угрожающей. Кремль стянул к ней стотысячную группировку своих войск, а его пропагандисты в открытую говорили о возможном поглощении оккупированных территорий, их ставленники в Донецке и вовсе – о масштабном наступлении.

Многие эксперты и западные аналитики назвали эти процессы "бряцанием оружием" в преддверии встречи Джо Байдена и Владимира Путина. Эскалация действительно снизилась накануне женевского саммита, но перемирие исчезло почти бесследно. Как и сами Шумы – за годы войны от дачного поселка осталось лишь несколько уцелевших домов, пара местных жителей, фруктовые деревья и много руин.

– Перемирия, конечно, нет. Они занимают под Горловкой господствующие высоты, часто прилетает то, что запрещено Минскими соглашениями. Забрасывают мины "ПОМ-2". По сравнению с годом назад стало сложнее. Идет подлая война – снайперская. РФ использует Донбасс как полигон в реальных условиях, заезжают специальные группы, а мы здесь в роли добычи в каком-то смысле, – рассказывает боец по имени Павел, с позывным "Пакистан".

В боевой бригаде он служит второй год, подписал контракт после академии, в свои 23 уже командует взводом, собирается на повышение. Говорит, что авторитет на войне нужно зарабатывать своими знаниями, а не статутом или командами. Ведь армия за минувшие годы сильно изменилась. Но до НАТО Украине еще далеко, уверен боец.

– Во-первых, НАТО не хочет нас во многом из-за большой коррупции, которую до сих пор никто не смог искоренить. Во-вторых, нужно поднимать престиж армии и пригласить сюда молодых людей. Перейти на полностью контрактную армию с конкурентными зарплатами, – добавляет "Пакистан".

Но по его ощущениям, о войне все больше забывают, хотя она продолжается, и люди гибнут до сих пор. Среди бойцов ходит все больше разговоров о том, что на Донбассе будет замороженный конфликт. Подогревают их и идеи политиков отделить ОРДЛО "стеной" до лучших времен, если мирные переговоры не дадут никакого толка. Хотя Павел с ними не согласен.

– Слишком много людей погибло в этой войне. И если они за что-то полегли, то мы должны закончить это дело. Может эта война кому-то и надоела. Хотя если бы воевали чисто с "ДНР" и "ЛНР", то мы бы 100% уже вернули свою землю. Но пока вмешиваются регулярные войска РФ, нам сложнее. Разве что решат вмешаться США и наконец выполнить свои гарантии по Будапештскому меморандуму, – резюмирует командир.

Неопределенность с будущим войны на Донбассе, наряду с жилищными и финансовыми проблемами, часто отталкивает даже подготовленные кадры от дальнейшей службы в армии. Согласно исследованию фонда "Вернись живым", в котором приняли участие больше двух тысяч военнослужащих, 65% бойцов не продлевают свой первый контракт. Один из мотивов: "Мы не наступаем, та сторона не наступает. Что тогда там на фронте делать?".

Вопреки бытующему стереотипу о том, что служить сейчас идут по большей части ради неплохой зарплаты, в армии хватает идейных военных – для которых это намного больше чем работа. Среди них и боец с позывным "Викинг", контракт с "Эдельвейсами" он подписал год назад, в зоне ООС уже пять месяцев. Его мы встречаем за чисткой пулемета, но позировать на фото он соглашается только с любимой гитарой.

– Какой инструмент вам больше нравится: этот или тот?

– Смотря в каких случаях. Есть такие, что вот эта штука как родной ребенок, – указывает на оружие, – а есть такие, что круче этой девочки нет.

– Слышал, что у вас своя группа есть, почему решили сменить музыку на войну?

– Ситуация такая сейчас неопределенная. О контракте я давно думал, но не было подходящей части, с которой хотелось бы подписать.

– Почему именно горно-штурмовая?

– Люблю горы и люблю пехоту, – смеется.

"Викинг" признается, что с приказом о наступлении воевать было бы легче. Ведь пока дипломаты и политики пытаются добиться прогресса в мирных переговорах, противник себя особо не сдерживает, продолжая нарушать все возможные договоренности, убивает военных и терроризирует жителей Донбасса.

Бойцы все чаще недоумевают: если в стране официально нет войны, то почему на линии соприкосновения стоят они, а не пограничники и Национальная гвардия с надежным тылом из боевых бригад? И такая ситуация не может продолжаться бесконечно: с референдумом или без, но на эти вопросы нужно будет найти ответ.