Михаил Самусь: Группировка россиян на двух направлениях фактически уже в окружении

Зачем россияне наращивают войска на юге, какова ситуация в Харьковской области и на Донбассе, есть ли угроза со стороны Беларуси – в интервью РБК-Украина рассказал директор New Geopolitics Research Network Михаил Самусь.

Фокус внимания России смещается с востока на юг. Оккупанты усиливают свои группировки на территории Херсонской и Запорожской областей, замедлив при этом наступление на Донбассе. Может ли противник пойти в сторону Николаева или Кривого Рога и как Путин хочет заставить Лукашенко вступить в войну, а Украину – сесть за стол переговоров?

– Для чего оккупанты перебрасывают силы в Херсонскую и Запорожскую области? Причем из открытых источников известно, что они даже забирают эти силы с востока. Это в целях обороны или, возможно, они все же хотят переходить в наступление?

– На самом деле, ситуация для россиян складывается очень негативно, поскольку Украина начала эффективно воздействовать ракетными системами залпового огня HIMARS на их склады с боеприпасами, артиллерию, командные пункты, логистику и тому подобное. Они начали терять инициативу на Донбассе.

А на юге у них вообще сложилась ситуация, когда их группировка на криворожском и херсонском направлениях, на западном берегу Днепра фактически уже в окружении. Там у них разрушены мосты. Если они не могут эффективно проводить логистику, снабжение личного состава и боеприпасов, то фактически они уже находятся в окружении. То есть у них есть выход: либо сдаваться, либо продолжать что-то выдумывать.

Они решили выдумывать. Российские генералы не могут доложить Путину, что они отходят от Херсона. Это для них невозможно теоретически, во всяком случае пока они не объявят о "жесте доброй воли", как это было со Змеиным. Со Змеиного они также якобы не могли выйти. Такое же произошло с Киевом и Киевской областью. Они даже теоретически не могли себе представить отступление, но отступили, поскольку уже не было выхода.

Это же сейчас происходит в Херсонской и Запорожской области – особенно в Херсонской, где россияне сейчас находятся в очень затруднительной ситуации. Поэтому они пытаются перекидывать туда подкрепление для того, чтобы попытаться пойти в наступление на криворожском направлении, возможно, на николаевском направлении и сломать ту ситуацию, которую сейчас сформировала украинская армия.

Но я уверен, что ничего у них не получится. Это уже такая хаотичная попытка, непродуманная. Это эмоциональная реакция российских генералов на ситуацию: "мне не интересно, как вы будете решать этот вопрос, но если вы оставите Херсон и этот район, то я вас расстреляю и уничтожу". Они не знают, что делать, потому что сил у них дополнительных уже нет.

Абсолютно правильно вы сказали: они уже даже снимают войска с Донбасса, несмотря на то, что существует политическое задание от Путина – любой ценой оккупировать Донбасс. Они с этой задачей не справились, но вынуждены сейчас перебрасывать силы на херсонское направление, потому что там вообще ситуация аховая и они пытаются как-то из этой ситуации выйти. Но я думаю, что в результате будет еще хуже, потому что будет взято в плен и уничтожено еще больше российских войск.

Российские войска на южном фронте ждут большие потери (фото: Getty Images)

– Не совсем понимаю, как они планируют переправлять на правый берег это подкрепление, учитывая то, что мы держим под огневым контролем все важные переправы через Днепр. Но допустим – им это удается. Это усложняет и отодвигает во времени нашу запланированную наступательную операцию в Херсонской области, ведь ее уже не первый месяц анонсируют?

– У нас нет зависимости от времени. Здесь главное не попасть в эту ловушку – когда ты начинаешь формировать операцию в зависимости от каких-то дат. Операция должна формироваться за счет создания условий для проведения этой операции. То есть это концентрация сил, соответствующее тактическое построение, соответствующие формирования оперативного плана. Если мы начинаем говорить о каких-то датах, мы просто ставим в зависимость эти все параметры от времени. Время не должно определять такого уровня операции.

Если у нас нет зависимости этой операции от других важных военных событий, которые будут менять стратегическую или оперативную ситуацию, тогда лучше все же ориентироваться на формирование соответствующих условий. Поэтому я не вижу трагедии в том, что, например, контрнаступление не будет проведено сегодня, а будет проведено послезавтра. Тут главное эффективность.

Если россияне начнут реально наступать, тогда это, возможно, территориально растянет их силы. И во времени это будет растянуто, поскольку они не могут двигаться одновременно на разных направлениях. Эта ситуация похожа на ту, что была в Киевской и Черниговской областях. Они прорвались на 200-300 километров, а затем украинская армия просто перерезала им логистические линии, поэтому они сдавались, часть была уничтожена и часть сбежала.

Примерно такая же ситуация, я надеюсь, сейчас формируется и на юге: они будут стараться идти вперед, украинская армия будет разрезать им логистику и постепенно уничтожать по частям. То есть здесь может быть так, как и в Киевской области, когда карта боев долго не менялась, а потом буквально за 3-4 дня россияне оттуда просто исчезли. Разгром в результате этой операции может произойти таким образом, что россияне будут просто убегать в панике.

– С чем может быть связано увеличение интенсивности обстрелов Николаева?

– Во-первых, единственное, что получается у россиян – это обстрелы гражданской инфраструктуры и убийство мирного населения. Если мы посмотрим на военную карту, то там у них успехи небольшие. Единственное, что у них получается – это уничтожать беззащитных людей и наносить ракетные удары. Поэтому они стараются действовать как террористы, они хотят создать атмосферу хаоса, страха не только в Николаеве, а по всей Украине, чтобы украинцы не могли продолжать бороться и противодействовать российскому нашествию.

Действительно, на этом направлении у них есть планы, ведь Николаев как раз находится в том районе, о котором мы буквально только что говорили. Они могут попытаться наступать. И вот как раз они могут создавать такое ощущение: мол, мы уже обстреливаем Николаев – значит, мы близко, сейчас мы будем проводить наступательную операцию, Вооруженные силы Украины будут отступать и тому подобное. Здесь же, на фоне этих ракетных и артиллерийских ударов, может идти дезинформация. Поэтому все это террористическо-информационные и психологические операции, которые осуществляет российская армия.

Кроме того, убийство бизнесмена Вадатурского показывает, что иногда они бьют как террористы, но точечно, конкретно по человеку, который является одним из производителей зерна и который причастен к операции по вывозу зерна из Украины. И вот был нанесен такой удар, чтобы уменьшить возможности Украины в производстве зерна и обеспечении операции по их вывозу. Россия – это террорист, поэтому они действуют как террористы.

Армия РФ наносит удары по гражданским и инфраструктуре (фото: Getty Images)

– В Институте изучения войны (ISW) предполагают, что оккупанты создают условия для наступательной операции в сторону Харькова. Вы согласны с такой оценкой и действительно ли сейчас есть признаки того, что они готовят наступление на Харьков?

– Они физически не могут занять Харьков. Если представить, что российская армия достигает каких-то успехов на Донбассе, то есть в случае, если им удастся прорвать украинскую оборону на Донбассе, то, конечно, они попытаются провести операцию на харьковском направлении. У них там сейчас на российской территории стоит в резерве 144-я дивизия. И поэтому они могут попытаться использовать эту дивизию для захвата Харькова, чтобы взять его в блокаду.

Если представить, что на юге, на Донбассе пойдет прорыв, на изюмском направлении пойдет прорыв на юг, а затем на запад в сторону Харькова, то кто-то должен пойти на встречу еще с севера. Как раз эта дивизия может заняться проведением операции на этом направлении. А просто взять и пойти этой дивизией сейчас – в этом нет смысла, потому что у них там сейчас нет никаких успехов. Я думаю, что и не будет.

Поскольку они сейчас все больше сил забирают на юг, то у них, наоборот, может возникнуть проблема в связи с тем, что украинские войска могут начать контрнаступательные действия на изюмском направлении. А там у них все очень шаткое, украинская армия может перебить логистические коммуникации на этом направлении. С российской территории идет снабжение по дорогам от границы до Изюма и там можно перебить определенные коммуникационные линии, логистику, что сведет на нет все эти планы по вводу в резерв этой дивизии.

Планов у них очень много. Они и Киев хотят взять, и Харьков, и Одессу и Днепр. Но на самом деле ничего у них сейчас не получается. И сейчас главная их задача – не допустить краха в Херсоне. Как я понимаю, если они потеряют Херсон – то для них это просто будет огромная информационно-пропагандистская неудача. Ведь Херсон – это единственный областной центр, который им удалось взять за все время с 24 февраля. И его потеря для них будет реальным крахом, особенно на фоне разговоров о "референдумах", каком-то присоединении территорий и тому подобном.

– Что у нас сейчас в Донецкой области? Те же аналитики из Института изучения войны считают, что кульминация нынешнего наступления России там может закончится еще до взятия Бахмута или Славянска. Тем не менее, я вижу, что они очень медленными темпами, но продвигаются к Бахмуту, несколько километров в две недели.

– Конечно, ведь у них есть политическая задача – им нужно оккупировать всю Донецкую и Луганскую области. Без этого для Путина вообще не может быть даже каких-то промежуточных результатов этой операции, если Донецкая и Луганская области не будут захвачены. Даже пропаганде будет очень трудно объяснить российскому населению, что же это вообще было: потеряли Херсон, не смогли оккупировать Донбасс, тогда зачем были все эти огромные потери?

Поэтому на фоне вопроса с Херсоном, который для них, возможно, возник внезапно, Донбасс не будет сниматься с повестки дня, пока они его полностью не оккупируют. Поэтому до кульминации там еще далеко, они должны создать условия для атаки на Славянск, Краматорск и только после этого пробовать брать другие территории Донбасса до конца. Я думаю, что они сейчас будут пытаться продолжать свои штурмовые действия.

Но из-за того что с артиллерией у них проблемы, потому что HIMARS уничтожают склады с боеприпасами, а с личным составом будут проблемы, потому что их оттягивают на юг, то объективно интенсивность наступления будет падать. Во всяком случае до того момента, пока не произойдет какое-то решение вопроса с Херсоном. Только после очередной перегруппировки на Донбассе может создаваться какая-то ударная группировка. Они, конечно, хотят это сделать очень быстро. Но я не представляю, как это они себе могут планировать.

MLRS уничтожают склады боеприпасов и командные центры оккупантов (фото: Getty Images)

– Есть ли угроза наступления из Беларуси то ли российских, то ли российско-беларусских, то ли непосредственно беларусских войск?

– Угроза есть, потому что планы такие существуют. У Путина есть план, о котором он мечтает – вовлечь беларусов в войну с украинцами, в такую кровавую баню, чтобы между беларусским и украинским народами возникла вражда на десятки или сотни лет. Так, как это умеет делать КГБ, когда разжигает конфликты между различными нациями и этническими группами. Поэтому задача и мечта Путина не просто в том, чтобы Лукашенко ввел многотысячное войско и создал видимость этого конфликта, а чтобы реально беларусы начали воевать против украинцев на народном уровне. Для нас большой вызов, чтобы этого не допустить.

Недавно, в День крещения Руси был обстрел с территории Беларуси по Киевской области, возможно, и по Киеву, но ракеты были сбиты на подлете. Кроме какого-то ритуально-шаманского смысла, думаю, для них это имело еще один смысл. Эти ракеты, которые летели в сторону Киева, запускались всего лишь в 40 километрах от украинской границы. Возможно, был расчет на то, что Украина ответит HIMARS по этим пусковых установках, после того Путин скажет Лукашенко: "смотри, уже украинцы бьют по Беларуси ракетами, тебе надо отвечать".

У Лукашенко также есть свои ракеты – китайские "Полонез", которые бьют на расстояние до 300 километров. Он мог бы тогда уже самостоятельно нанести удары по Украине. Украинцы бы снова ответили. И после этого уже можно было бы говорить о высокой вероятности реального конфликта не только между вооруженными силами. Лукашенко бы сразу объявил военное положение, мобилизацию и просто бы толкнул беларусов на войну с украинцами.

Это бы для Путина был сейчас самый лучший вариант. Я надеюсь, что до этого не дойдет и что беларусы не будут выполнять эти приказы. Вооруженные силы Украины, конечно, будут отвечать на нападения беларусов, но не хотелось бы, чтобы все это действительно пошло по плану Путина.

– Достаточно ли там сейчас группировки российских или белорусских войск для наземного наступления? Ведь по последним данным, российских войск там было до 2 тысяч.

– Сейчас там войск совершенно недостаточно – в том и то смысл. Если будет объявлено военное положение и мобилизация в Беларуси, тогда Лукашенко, например, мобилизует 100 тысяч беларусов. И тогда, действительно, будет кровавая баня, потому что эти неподготовленные войска Беларуси пойдут воевать с украинскими вооруженными силами, которые имеют значительно более высокий уровень подготовки.

Это завершится очень трагично для самих беларусов. Но дело в том, что для Путина сейчас важно оттянуть Вооруженные силы Украины от Донбасса и юга. Если это еще сделать за счет мобилизации беларусов – это бы был для него наиболее эффективный вариант.

Путин пытается втянуть Беларусь в открытую войну против Украины (фото: Getty Images)

– На каких позициях нам реально войти в зиму? Допустим – освобождение правобережья Херсонщины или, например, всей Херсонщины, или, например, Херсонщина плюс частично Запорожская область, где мы какие позиции занимаем, а какие-то берем под огневой контроль?

– Это будет зависеть от конкретного развития ситуации. Если мы перед собой поставим какую-то дату для деоккупации Херсонской области, тогда россияне могут бросить туда все, что у них есть и создать такие условия, при которых они затянут украинскую армию в ловушку, окружат и нанесут нам поражение. Если двигаться на эмоциях и ориентироваться на время, то можно наделать ошибок. Главное – вступать в бой и планировать свою операцию, исходя из готовности к этой операции, а не руководствуясь тем, а как мы зайдем в зиму.

Даже лучше зайти в зиму на тех позициях, на которых мы сейчас находимся, но при этом нанести максимальное количество поражений России. То есть если мы даже не освободим наши территории, но у России к тому времени в боях с Вооруженными силами и от ударов HIMARS, украинской авиации и т.д. будет уничтожено большая часть противовоздушной обороны, логистики, командных пунктов, возможностей управления и снабжения тех группировок, которые находятся на оккупированных территориях, то лучше мы с 1 января начнем все эти наступления, но они будут эффективны и активны.

Для Путина с военной точки зрения достичь какого-то успеха фактически невозможно. Возможно, каких-то тактических успехов – но даже какого-то оперативного успеха он не сможет достичь. У него расчет на то, чтобы в течение зимы создать тотальный энергетический кризис, тотальный экономический кризис в Европе, а уже тогда весной на Украину начнут давить: надо прекращать этот хаос и войну, потому что она разрушает Европу, давайте договариваться с Путиным, потому что он не сдается. У Путина, действительно, может быть такой расчет.

Расчет Украины – разрушить российскую армию и деоккупировать наши территории. Временные рамки трудно ставить, поскольку здесь лучше опираться на концентрацию ресурсов, создание тактических условий, создание условий, когда российские войска не смогут идти вперед и обороняться.

Классический пример – это битва за Киев и Черниговскую область. Украинская армия создала такие условия, когда россияне были просто вынуждены бежать оттуда. Хотя был момент, когда карты вроде бы подвисли, ничего не менялось и все спрашивали: когда же мы освободим Киевскую и Черниговскую области. Очень хорошо, что украинское командование ориентировалось не на время, а на те условия, которые создавались. И когда эти условия были созданы, россияне начали просто убегать с поля боя.