Кирилл Буданов: Война закончится в следующем году выходом на наши границы

С конца прошлого года западные медиа и политики прямым текстом утверждали, что Россия готовит широкомасштабное вторжение. В верхушке украинской власти это убеждение разделяли единицы, по крайней мере публично.

Едва ли не единственным ее представителем, кто открыто и с деталями предупреждал о новой кремлевской агрессии был Кирилл Буданов. В свои 36 он уже имеет звание генерал-майора и руководит одним из ключевых органов во всей силовой вертикали – военной разведкой.

Начальник ГУР МО выделяется на фоне своих коллег открытостью к медиа и остротой формулировок в адрес страны-агрессора и ее руководства. И это не осталось незамеченным. На прошлой неделе Следственный комитет РФ после очередного интервью открыл против Буданова дело за якобы "угрозу совершения терактов".

Не исключено, что после разговора с РБК-Украина к "делу" добавят еще несколько эпизодов. Об устранении Путина, развале России и возвращении всех наших территорий – смотрите и читайте ниже.

– Кирилл Алексеевич, спасибо прежде всего, что согласились на разговор с нами. И хотим начать с нашей большой победы – это освобождение острова Змеиный. По вашим ожиданиям, это уже финальная точка в битве за Змеиный?

– Если вы вспомните прошедшие полтора месяца, то я об этом вам говорил, что Змеиный остров будет освобожден. Совершенно открыто об этом заявлял и вот вы видите результаты тех моих слов.

На данном этапе это финал. Что будет дальше, покажет время. Но уверен, что мы, я тогда сказал, освободим остров – мы его освободили и сейчас мы его удерживаем.

– Приближает ли деоккупация острова решение продовольственного кризиса и обеспечение экспорта нашего зерна через Черное море?

– Безусловно, это необходимый шаг в этом деле, без этого было невозможно. Это я тоже, в принципе, неоднократно объяснял.

– Те идеи, которые наши партнеры сейчас предлагают по этому поводу, например, что Греция предоставит специальные суда, но при этом не будет военной поддержки и конвоев для этого зерна. Достаточно ли этого? На каком этапе сейчас эти переговоры?

– По этим вопросам я воздержусь пока от ответа. Что предлагают другие страны? Пожалуйста, пусть предлагают, пусть принимаются решения, но я как стоял на своей позиции, так и остаюсь. Никто кроме нас самих наши проблемы решать не будет.

– После освобождения острова Змеиный мы видели ужасный террористический акт – обстрелы ракетами Одесской области, где погибли более двух десятков человек, к сожалению. Как вы думаете, такие действия РФ с чем связаны? Это запугивание населения, попытка нас склонить к капитуляции или просто неточность их оружия и криворукость?

– Во-первых, эти факторы абсолютно между собой не связаны. Вообще вопрос почему Россия в последнее время так сильно активизировала использование ракет имеет довольно простой ответ, как ни странно. Никакой конспирологии или каких-то дальновидных планов здесь нет.

Сменился руководитель, как они говорят, "специальной военной операции" в Украине, им стал командующий воздушных сил (командующий ВКС Сергей Суровикин, - ред.). Он умеет воевать бомбардировщиками и ракетами, вот он делает то, что умеет. Так что здесь довольно легкий ответ, как это ни странно.

Второе, Россия четко понимает, куда плюс-минус будут попадать их ракеты. Да, есть вопросы к их невысокой точности, но они понимают, что это будут удары по гражданскому населению. Их это абсолютно устраивает, абсолютно полностью, можете даже увидеть это по официальной риторике, что они говорят, – в принципе не сильно то и оправдываются.

На данном этапе существования, Россия – это просто монстр с ядерной дубинкой, который угрожает не только Украине, но и всему цивилизованному миру. И пока этот вопрос не будет глобально решен, такие случаи будут все в новых и новых странах.

– Помню, что в первые месяцы этого вторжения мы всей страной считали, сколько у России осталось ракет, чтобы бить по нам. Я так понимаю, что это в принципе уже неактуально, потому что они сейчас отстреливают свои старые запасы гораздо менее точного оружия, которые в принципе довольно неисчерпаемы. Или нет?

– Что изменилось как раз после смены их командующего? Это активное массированное применение дальней бомбардировочной авиации, в частности, самолетов Ту-22М3, использующих в основном старые советские ракеты.

Это не просто старые советские ракеты Х-22, это ракета, которая была предназначена для нанесения ядерных ударов. Поэтому у нее показатель точности плюс-минус километр – это вообще было нормально. Она предназначена для нанесения ядерных ударов, а они стреляют обычной боеголовкой.

Вот и весь ответ. Они в принципе не имеют той точности, которую хотели бы иметь.

– А насчет количества этих ракет? Есть ли смысл считать их?

– Я воздержусь от ответа. Нам это известно, но это не для распространения.

– В принципе, эта ракетная угроза с нами будет еще долго?

– К сожалению, она есть на данном этапе.

– По поводу "ядерной дубинки", которой пугает Россия весь цивилизованный мир. Как вы думаете, это просто запугивание, могут ли быть какие-то факторы, при которых Путин все-таки нажмет на красную кнопку?

– Смотрите, с позиции логики разговаривать или выстраивать какую-то мысль, может ли Россия что-то сделать, это вообще ничтожное дело, они не пользуются логикой. Это первое.

Во-вторых, могут ли они использовать? Ну, в теории могут. Но используют ли они это оружие? Нет, не используют, в ближайшее время точно нет.

Я говорил это давно, когда начались эти панические настроения, и сейчас вам говорю. При всей официальной враждебной риторике и заявлений типа "мы сейчас в радиоактивный пепел весь мир сотрем", они четко понимают, что использование ядерного оружия просто ускорит распад России.

– Еще одна есть у нас ядерная угроза – это оккупированная Запорожская АЭС. Что там сейчас происходит? МАГАТЭ говорит, что у них нет доступа к измерению необходимых показателей.

– Я не являюсь членом МАГАТЭ и не могу прокомментировать их действия и их заявления. Со своей стороны могу сказать следующее – что это элемент ядерного шантажа, причем, как я говорил, не только Украины, а всего цивилизованного мира. Возможно, даже не только цивилизованного. На станции на самом деле непонятно, что творится, и это в любой момент в теории может привести к серьезной катастрофе.

– Западные страны продолжают говорить, что планы Путина на Украину – это захват как можно большей части территории. При этом риторика враждебная сейчас якобы меняется к тому, что им достаточно будет Донбасса. Как вы думаете, что из этого больше всего соответствует действительности? До сих пор ли они хотят захватить как можно больше и свергнуть политическое руководство Украины? Меняют ли свои планы по ходу?

– Я в принципе не ориентируюсь, скажем так, на заявления кого-то из каких-то стран. Мы ориентируемся на свою собственную информацию. Еще раз напоминаю, что именно мы были первыми, кто сказал что и как будет происходить. Поэтому с полной ответственностью могу вам заявить, планы России – это полное уничтожение Украины, абсолютное полное.

А любые инсинуации на счет того, а, возможно, им хватит Донбасса, я попрошу мне даже такие вопросы не задавать. Мы не будем торговать территориями.

– Недавно была опубликована расшифровка разговора буквально за несколько дней до большого вторжения России между господином Макроном и Путиным, где он в очередной раз подтвердил тезис, что не считает украинскую власть легитимной. Видите ли вы до сих пор у российского руководства планы по уничтожению военно-политической верхушки Украины?

– Я же вам сказал, задача России – это полное уничтожение украинской государственности. Это одна из составляющих, которая для этого необходима.

– В принципе, для того, чтобы попытаться этого достичь, им как минимум, наверное, придется проводить всеобщую мобилизацию. Как вы думаете, возможно ли это в обозримой перспективе?

– Во-первых, у них идет скрытая мобилизация, это длится уже достаточно длительный промежуток времени. Будет нужна общая – тогда нужно будет как-то дать ответ даже с промытым мозгом обществу российскому, а зачем мобилизация, когда все идет по плану? Это политически трудно будет для них

– Какие-то протестные настроения среди обычных россиян из-за санкций, потерь от этой войны вы уже видите или нет?

– Нет, и их не будет.

– Почему?

– Потому что Россия в основном поддерживает все эти действия. Это на самом деле так, не надо думать, что один Путин такой плохой, а все остальные просто не знают, что делать. Знают, очень четко знают и понимают. Возможно, это следствие долговременной пропагандистской работы с ними.

Здесь можно много спорить, почему так, но это факт, это так есть. Россияне в основном поддерживают все, что здесь делается, а также нанесение ударов по жилым помещениям. Это же сейчас не трудно, у нас XXI век, откройте их паблики, просто комментарии почитайте, что они там пишут. Это же не пишет Путин или Патрушев, к примеру, нет.

Они это поддерживают, поэтому никаких протестных настроений там не будет.

– И среди политической и экономической элиты на это также не стоит надеяться?

– Экономическая элита довольно сильно от этого пострадала, но она будет ждать подходящего момента. Сами создавать они его не будут.

–​​​​​​​ Подходящего момента?

– Подходящего для правильной смены (главы Кремля, – ред.). Как говорится, "преемственности".

– Как раз хотел спросить, какие вы видите возможные сценарии устранения Путина? Это переворот, какая-то болезнь? Действительно ли он болен, мы до сих пор не знаем.

– А жив ли Путин сейчас? Риторический вопрос.

– Знаете ли вы?

– Я тоже воздержусь от этого.

– Просто у меня следующий вопрос был, как может умереть Путин, теперь даже не знаю…

– Ну, а я откуда же знаю. Возможны исключительно два варианта, чем все это закончится.

Первое, это преемник Путина останавливает основные действия, не только в Украине, а во многих уголках мира. И говорит: "Снимайте, пожалуйста, с России все наложенные санкции, выстраиваем новые отношения. Россия тут ни при чем, исключительно был человек, руководивший до этого государством, и это его личные проблемы, он маньяк".

– Как со Сталиным было.

– Ну да, десталинизация – депутинизация. Ну и во всем винят его. Другой вариант – это просто развал России на несколько частей, на три и больше.

– Видите ли предварительно возможные фигуры этого "преемника"?

– Этот процесс как раз сейчас продолжается.

– Это какая-то подковерная борьба?

– Очень сильно подковерная. Башни Кремля должны между собой найти некий консенсус. А это тяжело.

– Можем назвать этих людей?

– Нет, не надо мешать этому процессу.

– Как вы думаете, то, что сейчас происходит с Беларусью и с этими 7 батальонами или БТГр, которые стоят у нас на границе, это запугивание? Или они в конце концов все же готовятся к тому, чтобы в подходящий момент нанести нам удар.

– А о каких именно батальонно-тактических группах вы говорите?

– Сколько сейчас находится беларуских войск и российских на территории Беларуси у нашей границы?

– Российских? Вообще мизерное количество, абсолютно мизерное.

– Мы не видим трендов наращивания для того, чтобы создавать угрозу?

– Не мы не видим, а их нет.

– Планируют ли они…

– Это абсолютно плановые мероприятия беларуской армии, которые они проводят. Мы знали о них за два с половиной месяца точно до того, как начались первые действия. На данном этапе угрозы от беларуской армии для Украины не существует.

– В ближайшей перспективе?

– В ближайшей не будет. Как только она появится, поверьте, мы будем почти в тот же миг об этом знать.

– Может каким-то образом кризис вокруг Калининграда повлиять на дальнейший ход событий и нашей войны, и в принципе того, что происходит на континенте? Возможно ли в результате столкновение, прямая конфронтация стран НАТО и России?

– К сожалению, кроме медийной составляющей, никакого кризиса здесь нет. Это обидно признавать, но это правда.

– Почему? Потому что НАТО не готово к этому или Россия не готова?

– Я бы сказал, что никто к этому не готов.

– Что у нас сейчас, по вашим данным, происходит на Востоке? Потому что мы видим обрывки официальных сводок и не до конца понятно, чем именно все это может закончиться. Сможем удержать Донбасс?

– Вопрос должен быть не сможем ли мы пока удержать Донбасс, а когда мы освободим оккупированные территории. Ну, здесь давайте немножко подождем, я же говорил, что летом, в августе мы должны увидеть какие-то шаги с нашей стороны. Потом ближе к зиме это все должно немножечко остановить, замедлить темпы.

Они и так замедлены, на самом деле, русские наступают исключительно на двух участках местности. У них нет сил и средств для широкомасштабного наступления, нет темпов наступления, все это потеряно.

С другой стороны, у нас также достаточно тяжелая ситуация. Трудно нам перейти в контрнаступление в этой ситуации, мы во многом зависим от количества и качества оружия, которое у нас есть. Это все аспекты, которые влияют на ответ на данный вопрос. Но еще раз говорю, операция будет продолжаться до полного освобождения украинской территории.

–​​​​​​​ Озвученные недавно господином Байденом на саммите стран НАТО объемы поставок в нашу страну именно тяжелого оружия. Будет ли его достаточно, чтобы перейти в контрнаступление?

– США являются нашим стратегическим союзником, и мы благодарны им за ту помощь, которую они нам оказывают. Но объемы оружия, которые к нам поступают, на данном этапе все еще остаются недостаточными для окончательного освобождения территорий. Это все исправляется, но для этого нужно время.

– То есть вопрос только во времени? Не в политической воле союзников, а именно в бюрократических каких-то проволочках для принятия решений и так далее?

– Я считаю, что сейчас вопрос исключительно во времени.

–​​​​​​​ Вы также постоянно повторяете тезис, что кульминации мы достигнем в августе.

– Нет, вы неправильно трактуете мои слова. Я сказал, что в августе вы увидите, весь мир в принципе увидит первые победы Украины.

– Вы говорили, что перелом будет в войне.

– Первый перелом.

– И как он может выглядеть?

– Вы хотите, чтобы я сейчас раскрыл все планы, чтобы враг прочитал и подготовился? Так вы это себе представляете?

– Просто хочу понимать, на чем базируются ваши ожидания.

– Риторически вам отвечу. Если вы анализируете мои высказывания, увидели ли вы, чтобы я хотя бы раз ошибся?

– Нет.

– Поэтому ждите.

– По поводу контрнаступления в общем хотелось бы еще уточнить такую тему. Насколько я понимаю, ваше ведомство в том числе отвечает за организацию партизанского движения на оккупированных территориях. Насколько, по вашим оценкам, в принципе это успешно развивается?

– Подготовка идет, насколько она будет успешна, покажет только время. Ну как я вам могу сказать, оценить, как пройдет, например, послезавтрашний день? Хорошо или плохо он пройдет? Все готовятся, когда наступит этот день, вот тогда можно будет оценить, эффективно ли работали, недостаточно ли эффективно, или вообще неэффективно.

– Я скорее к тому, что мы будем только наращивать эти усилия и что оккупантам совсем будет несладко на нашей земле?

– Им и сейчас несладко, но есть другая проблема. Чем больше наше население находится под режимом оккупации, тем труднее самому населению, ментально труднее.

На самом деле сейчас на многих оккупированных территориях едва ли не единственным таким символом того, что их объединяет со свободной Украиной – это работа почтальонов, почтовой службы. Особенно для пенсионеров, которые разносят им пенсию. Потому что интернет блокирован, телевидение – сами понимаете, новости им доказывает исключительно российская пропаганда.

Я иногда лично читаю, что на оккупированных территориях печатают, что показывают им. Там все уже, все сбежали, оружия нет, все всех бросили, Россия здесь навсегда и все в таком ключе.

– Когда некоторые наши политики позволяют себе рассказы, "инсайды" о том, что едва ли украинские войска уже не стоят на четырех улицах Херсона, как вы думаете, так можно делать? Это же наоборот деморализует людей.

– Как я буду комментировать высказывания какого-то другого должностного лица? Если он считал правильным сделать именно так, видимо у того в общем понимании лица есть какие-то на это аргументы. Я так не говорю.

– Как по вашим данным, готовятся ли все же оккупанты на новооккупированных территориях в Херсонской и Запорожской областях к каким-то "референдумам"?

– Готовятся на 11 сентября.

–​​​​​​​ На 11 сентября все-таки будет?

– Ну, что значит будет? Они готовятся. Вы должны понимать, что между подготовкой и фактом это, как говорится, долгий путь, и приведет ли он именно к той цели, к которой они готовятся, покажет только время и наша вся работа.

– И там уже определен сценарий? Это присоединение к России или создание квазиреспублик?

– Вот самое интересное, что до конца нет. Они готовятся к присоединению, но параллельно с этим есть другие варианты. Создание новых "народных республик", создание одной большой "народной республики", присоединение обширной территории к России, присоединение отдельной территории к России – это все будет решаться, как и всегда в России, в последний день.

–​​​​​​​ А какие сейчас настроения на тех территориях, которые уже оккупированы более восьми лет? Мы видим, что там время от времени происходят протесты из-за невыплаты заработной платы, из-за того, что мужчин всех забирают, якобы мобилизуют и так далее. Можно ли там ожидать какого-то социального взрыва, который поможет нам?

– Еще раз вам говорю: никакого чуда нигде не произойдет. Исключительно тяжелой кропотливой работой возможно достичь результата. Никто сам по себе ничего не сделает, никто в мире для нас просто так тоже ничего не сделает. Если не сделаем мы сами, никто другой за нас работу не сделает.

–​​​​​​​ Еще из хороших новостей последнего времени это был крупнейший с 24 февраля обмен пленными. Как у нас продвигается работа на этом направлении?

– Давайте так, мы прикладываем максимально усилий для того, чтобы все люди были освобождены. Создан координационный штаб, который я возглавляю, но в него входят представители очень многих структур, ведомств, представители власти, представители народных депутатов и так далее. Я уверен, что мы достигнем значительных результатов.

–​​​​​​​ Еще ГУР занимается международным направлением, и мы понимаем, что Россия явно сейчас будет пытаться перевести фокус с Украины на какие-то другие участки. Видели, что происходит в Ливии, возможно обострение, об этом говорил один из руководителей Хорватии, на Балканах в ближайшее время, боснийский кризис. Как вы думаете, есть ли здесь риски для нас?

– По ситуации на Балканах, там достаточно сложная ситуация возможна, начиная с осени, но я надеюсь, что резких изменений все же удастся избежать. Руководство стран того региона тоже понимает, чем все это может кончиться, и прилагает максимум усилий, чтобы никакого кровопролития там не произошло.

В отношении Ливии. Тоже немного некорректна такая аналогия, потому что война в Ливии продолжается уже очень много лет.

–​​​​​​​ Если говорить об обострении.

– Что вы подразумеваете под обострением?

– Захват парламента, то, что видим по сводкам.

– Ну и что с того. А то, что там страна разделилась, это же никого уже не удивляет, видимо. Это не то обострение…

– Это не переключит фокус с Украины?

– Нет, абсолютно, такие обострения по миру довольно часто появляются. Вообще везде, где есть Россия, там какие-то проблемы, в принципе это тенденция, и это сама модель существования российского государства.

Они могут существовать исключительно когда они ядерный монстр с дубиной и создают проблемы где-то в мире. Затем выходят с какими-то предложениями по решению того или иного конфликта, и таким образом пытаются быть субъектами каких-то мировых процессов. Вот и все.

–​​​​​​​ Какова, по вашему мнению, роль Китая в этой войне? Они вроде официально придерживаются нейтралитета, при этом время от времени так же от западных партнеров слышим, что на самом деле помощь России есть. Большая ли она и может ли увеличиться со временем, что причинит нам больше проблем?

– На данном этапе все же я бы сказал, что позиция Китая более нейтральна в этом вопросе.

–​​​​​​​ То есть нам не стоит опасаться, что в дальнейшем она изменится в более негативную для нас сторону?

– В дальнейшем это о каком промежутке времени говорите?

– Например, до конца года. Мы постоянно оперируем этими сроками.

– До конца года, думаю, что не стоит. Но это мое сейчас личное мнение, базируясь на ситуации по состоянию на сейчас.

– Тогда, если вы позволите, последний вопрос. Мы постоянно говорим о временных промежутках: август – первый перелом…

– Первые видимые результаты.

– А под конец года, я так понимаю, завершение активной фазы, которая происходит сейчас?

– Под конец года, скажем так, состояние, в котором активные боевые действия достаточно уменьшатся. Но это не будет еще концом, надо верно понимать то, что я говорю.

–​​​​​​​ Как раз и хотел уточнить. Что именно в вашем понимании будет концом?

– Это выход на границы по состоянию на 1991 год, это будет концом этой всей авантюры, которую Россия сделала.

–​​​​​​​ Когда это может произойти и что для этого нужно?

– Следующий год, я так считаю.

* * *

Над видео работали: Денис Сигай, Марк Копыл, Андрей Пузанов и Виталий Носач.