Уже завтра, 3 июня 2022 года, завершатся первые 100 дней российской войны против Украины. За это время удалось добиться успехов на некоторых фронтах, но ситуация на Востоке и Юге остается тревожной.
Об угрозе из Беларуси, текущем положении и перспективах в комментарии РБК-Украина рассказал военный эксперт, бывший начальник пресс-службы Генерального штаба Вооруженных сил Украины Владислав Селезнев.
Что касается рисков наступления с территории республики Беларусь на наши области, граничащие с этой страной - такой запрос от Кремля есть. Они хотят, чтобы самопровозглашенный президент Лукашенко задействовал собственные вооруженные силы. Цель - отрезать логистические поставки, которые мы получаем через польско-украинскую границу. Но одно дело - это стремление главы Кремля. И другое - реальные возможности белорусской армии.
С начала февраля белорусские и российские войска проводили маневры на участках белорусско-украинской границы. Сейчас там остались в основном только белорусы. Кроме того, они развернули на расстояние 50 километров тактические ракетные комплексы класса "Искандер" и "Точка-У", таким образом угрожая начать определенные военные действия. Но комплекс сил обороны нашей страны, которые находятся на территории северных областей, дает абсолютно четко понять, что легкой прогулки для республики Беларусь, если они решат на нас напасть, не будет.
К тому же сейчас наши инженеры активно строят фортификационные сооружения недалеко от государственной границы с Беларусью. Если бы Лукашенко и планировал провести какие-либо атакующие действия, он бы сделал это еще в феврале, когда для них был более благоприятный период. А поскольку тогда он этого не сделал, то и сейчас вероятность применения армии республики Беларусь невысокая.
Белорусский диктатор демонстрирует приверженность Путину и заявляет о собственной готовности вступить в войну. Но говорить и делать в случае Лукашенко - это разные вещи.
Если бы и Беларусь решилась начать вторжение в Украину, то фактически состав их войск - примерно 15 тысяч. Но 15 тысяч немотивированного личного состава - это почти ничто. Мы видим по соцопросам из республики Беларусь, что более 70% населения выступают против войны с Украиной. Тем более, у белорусов есть возможность смотреть не только российскую пропаганду, но и украинские новости. И они хорошо осознают, что любая попытка атаки на суверенную Украину смертельно опасно для тех военнослужащих, которые придут к нам с оружием в руках.
Если посмотреть дальше, на территорию Курской и Брянской областей - они граничат с нашими Черниговской и Сумской областями. Возможно, Путин и мечтал бы о том, чтобы оттуда провести войска к окраинам Киева. Но его мечты упираются в то, что у него нет достаточно ресурсов. Какими силами и средствами он может реализовать такую кампанию? У него их нет. Небольшие части БТГр, которые агрессор пытается сформировать на территории Курской и Брянской областей - это совершенно не тот комплект сил, которыми он сможет действовать эффективно.
Все имеющиеся ресурсы Путин фактически сконцентрировал на востоке нашей страны. А те небольшие резервы, которые у него были на территории Белгородской области, он был вынужден распределить - часть была направлена в район Казачьей Лопани Харьковской области, в том числе артиллерийские подразделения.
Чтобы не позволить нашим подразделениям выйти на границу, Россия была вынуждена использовать реактивную артиллерию. Они продолжают применять ее и сегодня, ведя огонь не только по Харькову, но и по нашим подразделениям на севере Харьковской области. Также Россия была вынуждена бросить дополнительные подразделения к тем войскам, которые заняли оборону на севере Харьковской области.
Примерно треть Харьковской области сегодня находится под российской оккупацией. На некоторых участках наша армия подошла к государственным границам. Но, к примеру, по направлению трассы от Харькова к Белгороду ситуация для нас более сложная. Оккупанты усиливают свои оборонные порядки на этом направлении - они волнуются, что мы выйдем в район Казачьей Лопани, поставим там наши гаубицы М777, начнем бить по Белгороду и спрашивать: "как там у вас дела?"
Кроме того, противник опасается, чтобы мы не продвинулись к магистрали от Волчанска на Купянск. Это ключевой логистический путь, через который идет обеспечение оккупационной армии на Изюмском направлении. Поэтому сейчас они будут прилагать максимум усилий для того, чтобы не пропустить наши войска и чтобы мы не перерезали цепь поставок.
Для того чтобы атаковать Харьков и проводить активные наступательные действия, российская армия должна получить соответствующие резервы. Несколько дней назад было заявление от представителей власти о том, что сейчас оккупанты проводят рекрутинговую кампанию в попытке привлечь к рядам своего войска силы и средства. Иными словами - скрытую мобилизацию. Прежде всего они привлекают персонажей из депрессивных регионов РФ, снимают с баз долгосрочного хранения технику, чтобы создать какую-нибудь группировку войск. Но даже если им удастся это сделать, эти подразделения будут достаточно вялыми в плане военного обучения и подготовки.
К концу июня россияне могут подготовить определенный комплект сил и средств. Речь может идти о 20-25 БТГр. С одной стороны, это большая военная сила. Но с другой - если они не пройдут надлежащее боевое слаживание, если у них не будет мотивации и если они будут обеспечены устаревшим вооружением и техникой, то эффективность таких подразделений близка к нулю.
Тем не менее нам нужно как можно чаще апеллировать к нашим западным партнерам, потому что нам нужна современная техника, высокотехнологическое вооружение, которое может поражать врага на больших расстояниях, чтобы обезопасить наших военнослужащих.
Что касается Луганской области, 95% ее территории находится под российской оккупацией. Тяжелые бои идут в Северодонецке. Враг пытается закрепиться в центре города. Там у нас очень мощный комплект сил и средств. К тому же уличные бои считаются самым сложным элементом боевых действий. Поэтому легкой эта военная операция для российских войск не будет.
Выйдут ли оккупанты на границы Луганской области - этот вопрос будет зависеть от нашего Генерального штаба. Мы должны понимать, что нам прежде всего нужно сохранить личный состав, управляемость наших бригад, которые находятся в агломерации Северодонецк и Лисичанск. Возможно, для этого придется уступить некоторые территории, чтобы занять новые рубежи обороны, ожидая поставки в товарном количестве западного вооружения и боеприпасов. Мы все слышали заявление президента, что на некоторых позициях соотношение сил и средств составляет 1 до 20. При таких условий даже удерживать оборону крайне сложно.
В Донецкой области россияне достаточно длительное время пытались атаковать наши позиции в районе Авдеевки и Марьинки, но безуспешно. Сейчас они пытаются продвигаться в обход, но и это у них также пока не получается. Наши войска удерживают там оборону.
В Херсонской и Запорожской области складывается уникальная ситуация. Там активно работает партизанское движение - это фактически подразделение Сил специальных операций, просто неравнодушные граждане Украины. Они оказывают сопротивление, уничтожают оккупантов и коллаборантов, разрушают логистические маршруты поставок оружия и боеприпасов, обеспечения для российских войск. Это такое себе дикое поле, которое не контролирует российская армия.
Те действия, которые на днях проходили в районе населенного пункта Давыдов Брод, где наши подразделения атаковали оккупантов и продвинулись вглубь территории на 9 километров - они абсолютно четко показывают, что ресурсов у российской армии немного. Просто их войска тонким "слоем" "размазаны" по всей линии фронта, которая составляет свыше тысячи километров, а их силы сосредоточены на главных направлениях ударов. Это Попасная, Лиман, Северодонецк и Лисичанск, логистическая цепочка от Волчанска к Купянска, которая нужна для обеспечения войск в районе Изюма.
На юге у них нет необходимых ресурсов, именно поэтому они перебрасывают туда старые танки Т-62 1961 года выпуска, чтобы создать определенный рубеж обороны. То есть они уже пускают в ход все, что у них есть. Кроме того, Путин подписал изменения в нормативную базу РФ о возрастных ограничениях, когда россияне могут заключать первый контракт. К оружию призывают всех, кто может держать его без тремора в руках.
Как только наши войска перешли в атаку на направлении между Николаевской и Херсонской областями, российские генералы были вынуждены перебрасывать свои резервы, чтобы усилить там собственную группировку войск. Они понимают: если мы пойдем дальше, то защищать собственные боевые порядки и захваченные территории российском армии нечем. Такая ситуация вдоль всей линии на юге нашей страны – в Херсонской области и на юге Запорожской области.
Давняя мечта Путина - создать сухопутный коридор от Донецка до Симферополя - сложно поддается реализации, потому что у них нет для этого ресурсов. Имеющиеся силы и средства сейчас сосредоточены на направлениях в Луганской и Донецкой областях.
Насчет угрозы наступления на Днепр, которая периодически обсуждается - нужно отдать должное властям города, которые превратили его фактически в крепость. Никакими ресурсами ее невозможно взять. На первом этапе полномасштабной агрессии были попытки Кремля захватить Харьков и Киев. Ситуация с Днепром для оккупантов выглядит гораздо сложнее, поскольку реки Днепр и Самара делают город неприступной крепостью.
Даже если противник подойдет на расстояние 90 километров к Днепру, они могут применять реактивную артиллерию, но взять город в окружение и уж тем более захватить его у них никаких шансов и возможностей нет. Для того чтобы пройти участок, который отделяет Днепр от нынешних позиций россиян, им предстоит еще пройти очень много опорных пунктов и линий обороны нашей армии. То есть при нынешних условиях и состоянии российской армии - это физически невозможно.
Владислав Селезнев для РБК-Украина